Дом без чёрного хода - Константин Иванович Курбатов

class="p1">— Братцы! — завопил он. — Сейчас ведь геометрия, а у меня задачка не сделана. Будьте сознательными, братцы, дайте скатать.

Гоша молча протянул ему тетрадку. Но Петя посмотрел на него так удивлённо, точно это была не тетрадка, а какая-нибудь немыслимая кошка с двумя хвостами.

— Между прочим, — сказал Петя, — самая большая гробница в мире — пирамида египетского фараона Хеопса.

Гошина тетрадь повисла в воздухе. А Петя отвернулся и снова завопил:

— Братцы и сёстры, будьте сознательными! Не доводите до смертоубийства. Не нужно всем вместе. Давайте по очереди.

Задачку он всё же скатал. А к Гоше стали относиться так, будто ученик Гоша Бобрик начисто умер и на месте, где он сидел, воздвигли египетскую пирамиду. Если пирамида себя как-то проявляла, то на неё смотрели с удивлением и любопытством. В неё не стреляли из трубок жеваными промокашками и не всаживали бумажных пуль из резинок, её не толкали и не задавали ей вопросов. О ней говорили? «Посторонись, Пирамида идёт».

Гошина мама прибежала в школу и устроила директору скандал. Она кричала, что не позволит травить ребёнка и калечить его психику.

— Он нервный и впечатлительный мальчик, — волновалась мама. — Его довели до того, что вчера ночью ему приснилось, будто он египетский фараон. Мальчик кричал во сне. Господи, это же можно сойти с ума. Бедный попал в компанию головорезов.

Бедному ребёнку тельно было не сладко. Он приходил в школу растерянный и сникший. На его красивых губах блуждала заискивающая улыбка. Больше всего ему хотелось, чтобы кто-нибудь, хотя бы случайно, попал в его затылок из резинки. Но бумажные пульки проносились мимо и щёлкали по головам кого угодно, только не Пирамиду.

А Оля ходила замкнутой и строгой. Она твёрдо знала, что больше никогда в жизни никому не поверит и не возьмёт в рот мороженого. Её даже чуть поташнивало, когда она вспоминала приторно-сладкий вкус мороженого. И ещё в глаза ей упрямо лезли те два портфеля, что стояли тогда у стены в кафе, положив ручку на ручку.

Дома Оля залезла в кладовку и разыскала свой старый потрескавшийся портфель. Она ходила с ним в школу до шестого класса. В шестом папа подарил ей новый. Но и старый был ещё не такой уж потрёпанный.

— Папа, — спросила она, — как ты думаешь, с таким портфелем ходить не стыдно?

— А новый? — удивился Аркадий Иванович.

— Новый я потеряла, — густо краснея, ответила Оля.

Но она не потеряла его. Маленькая птичка с белым хохолком на голове могла бы рассказать, куда он делся. Птичка сидела на кусте боярышника в Удельнинском парке, когда на берегу заросшего пруда появилась девочка. Она открыла портфель, в котором лежала толстая книга, набила портфель камнями и бросила его в пруд. Птичка взмахнула крыльями и улетела. По зелёной воде кругами пошли волны. Удивлённые лягушки ничего не поняли и всполошились. Они долго переквакивались, соображая, что могла забросить в их тихий пруд девочка с косою.

Самая смелая лягушка даже нырнула на дно. Только лягушки всё равно не узнали, что отныне в их пруду, между большим камнем и полусгнившей корягой лежит роман Льва Николаевича Толстого «Анна Каренина», который начинается словами: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Ведь лягушки не умеют открывать замки на портфелях.

Юридическая консультация

В субботу папа пришёл с работы рано и после ужина спросил:

— Мать, как себя Дениска вёл?

— Ничего, — сказала мама. — Только настроение у него последнее время какое-то кислое.

— Да ну? — удивился папа. — С чего бы это? А я и не замечал. Может, ему полезно будет на весёлый спектакль сходить? У меня как раз где-то тут билеты на завтра в ТЮЗ завалялись.

Папа стал хлопать себя по карманам, словно потерял спички.

— Не ищи, — насупился Денис. — Я всё равно не пойду.

Папа посмотрел на маму и почесал подбородок.

— Вот те раз, — сказал он. — Ну, если, конечно, ты очень занят…

— Не занят я, — пробормотал Денис. — Всё значительно серьёзней. Не заслужил я по театрам ходить.

Папа с мамой сделали удивлённые глаза. А Денис достал дневник и протянул его родителям. Он протянул его так, как протягивают врачу руку для укола.

— Не может быть, — произнёс папа.

Какое у папы стало лицо, когда он открыл дневник, Денис не видел. Денис не любил смотреть, как доктор готовит для укола шприц. Он ждал, когда папа начнёт говорить всякие «приятные» вещи. Например, папа мог сказать: «Умница, сына, я бы на твоём месте по литературе вообще выше двоек не получал. Что это за предмет, литература?»

Денис был готов ко всему. Он внимательно изучал рисунок на обоях и ждал. В ванной на разные голоса противно завывали трубы. По обоям прыгали зелёные кружки и треугольники.

«У-у-у!» — басом завопила труба, будто у неё вырвали зуб.

— Ты считаешь, что с двойкой по литературе идти в театр нельзя? — спросил папа.

— Дело вовсе не в двойке, — буркнул Денис. — Я её уже исправил. Дело в том, что у меня не хватило мужества сказать о ней сразу.

— Относительно мужества согласен, — сказал папа. — Но будем считать, что это дело наживное. Относительно двойки у меня мнение другое. Если человек плохо знает литературу, он должен чаще ходить в театры. Он должен прямо не вылезать из театров.

— Коля, — попросила мама, — не валяйся в новых брюках, ты их помнешь.

«У-у-у!» — завопила труба в ванной.

— Не помну, — сказал папа. — Дай мне с человеком поговорить.

— Разговаривать можно и сидя, — заметила мама. — Гладить брюки приходится мне, а не тебе.

— Это поклёп, — сказал папа. — Три дня назад я гладил их сам.

— Только потому, — улыбнулась мама, — что в нашей семье была образцовая неделя.

Денис с удивлением посмотрел на маму. Мама улыбалась.

— Твой папа, — сказала она, — может вытянуть из человека все жилы. А сам он, когда был на втором курсе института и познакомился со мной, путал не только Гринёва с Дубровским, но даже трамвай с пароходом.

— Клевета, — обиделся папа, — такого не было.

Ни об образцовой неделе, ни о Гринёве Денис дома и не заикался. А они уже откуда-то всё узнали.

— Тайны хранить умеешь? — подмигнул с дивана папа. — А я, брат, совершенно не умею. Один товарищ просил не выдавать его, но где тут утерпишь. В общем, понимаешь, возвращаюсь домой. Останавливает меня гражданин, примерно твоего возраста. Только высокий такой и с ушами. Можно, спрашивает, получить у вас юридическую консультацию? Приглашаю его с