Домик №10 - Наталия Романова

И хлопнула дверью с той стороны. Слёзы душили и не давали толком видеть, какое-то немыслимое отчаяние разрывало Розу, но чёрта с два она покажет свою боль. Да и боль эта пройдёт к утру. Должна!

Глава 10

Праздничный ужин прошёл, будто Роза сидела на спине электрического ската, разряды проходили сквозь неё и отскакивали от стены и людей. Альбина всё так же непонимающе смотрела на Розу и пожимала плечами на молчаливый вопрос мамы и удивлённо поднятые брови Виктора. Одна Олеся счастливо крутилась на стуле и выдавала на гора столько новостей, сколько не наберётся у всех взрослых вместе лет за пять.

Здравый смысл кричал, что Розе надо успокоиться и смириться. Ничего же не случилось! И винить некого и не за что, а уж тем более орать, как баньши, кидаясь половыми тряпками. Откуда Альбине было знать про «роман» Розы и Матвея? А если и знала, разве он обещал что-то Розе? Разве можно устоять перед ним? Роза не устояла, и Альбина тоже не устоит, уже не устояла, просто времени мало было, а так бы… Никто. Никому. Ничего. Вот это и нужно себе повторять, как мантру. Никто. Никому. Ничего.

Она вышла на крыльцо, оставив возможность убрать со стола после ужина другим членам семьи, даже постаралась не слишком громко хлопнуть дверью, правда, не слишком-то получилось.

– Я сделала что-то не то? – Альбина присела рядом и виновато посмотрела на Розу. – У тебя с этим красавчиком что-то было, да?

– Ничего ты не сделала. – Роза отмахнулась.

– Но откуда мне было знать?! Ну, хочешь, я завтра уеду, хоть домой, хоть на море, как скажешь.

Роза окинула взглядом сестру. Отличное предложение, даже хочет уехать – Альбина уверена, что её присутствие не даст Розе и шанса, а Матвей стопроцентно не устоит. В общем-то, Альбина права. И это самое-самое обидное! Да и стоит ли соглашаться на бредовую идею, ради чего, вернее – кого, что это решит, по большому счёту?

Альбина уставилась на неярко освещённую дорожку: к ним приближался Матвей, впереди него прыгала неугомонная Светик, а Даниил шёл рядом, пытаясь подстроиться под шаги. Несмотря на тусклое освещение, можно было с уверенностью сказать, кто это. Слишком уж фактурная фигура у Матвея и высокий рост. Да что она, Розенберга М. не узнает?

Порыв встать и убежать Роза подавила в зародыше, для верности мысленно попрыгала на нём и отшвырнула в сторону. Она – взрослая женщина. Никто. Никому. Ничего. Но в сторону отвернулась, чтобы не видеть пускающую на её мужчину слюни сестру. Мужчина-то не её. Точка. Драться из-за члена с родной сестрой она не станет. А уж из-за постороннего члена – тем более.

– Доброго вечера, – послышался голос сверху. Роза вздрогнула.

– Привет! – взвизгнула Светик.

– А мы можем поиграть с Моней? – продолжил за сестру Даниил.

– Я так понимаю, произошло небольшое недопонимание… – Матвей, вернее, не совсем Матвей, посмотрел сначала на Альбину, улыбнувшись ей, а потом на Розу.

Рост был как у Матвея, может быть, чуть-чуть ниже, ширина плеч как у Матвея, руки были Матвея, черты лица, даже небрежно лежащие чернявые волосы – его. Отличался взгляд, у Матвея он был мягче, и улыбка. Этот мужчина смотрел на Розу, буравя ее взглядом, сковывал движения. Было в нём что-то давящее, даже подчиняющее. А подчиняться Роза не любила и не могла. На самом деле она никогда бы не посмотрела в сторону Матвея, взгляни тот на неё так.

– Михаил, брат Матвея Розенберга. Мы, как вы видите, близнецы. – Он улыбнулся, но не улыбкой Матвея. Яркой, но не полудетской. – Матвей расстроен сложившейся ситуацией…

– А-а-а-а, – пропела Альбина и поднялась. Стоя на ступеньках, она была одного роста с Михаилом. Роза отметила, что встала Альбина с грацией кинодивы и повернулась самым удачным ракурсом к новому знакомому. – Он настолько расстроен, что не подошёл сам? Когда мужчина расстроен, он идёт и извиняется!

– Во-первых, ему абсолютно не за что извиняться, а во-вторых, у него тренировка с учеником.

– Нет такой тренировки, которую нельзя бросить ради любимой женщины!

– Позвольте не согласиться. – Михаил зыркнул на Альбину, и Розе захотелось прибить этого Розенберга. Что под руку попадётся, тем и прибить. Кто ему давал право смотреть настолько уничижительно на женщину, тем более – на её сестру?!

– А вот не надо мне тут! – Роза вскочила и подбоченилась.

– О, вижу, из-за мужчин вы, девушки, точно не поругаетесь! – Михаил не двинулся с места, не улыбнулся, просто стоял, как столб, и рассматривал поочерёдно сестёр.

– Да не родился ещё тот мужик, который стоит моей сестры, – проговорили дружно Роза и Альбина.

– Пися у мужика отсохнет от такой чести, – прошипела Альбина.

– И отвалится, – добавила Роза. Схватила Альбину за руку и потащила в дом.

За дверью обе сползли по стене и покатились со смеху, обнявшись. Их мать бросила двоих мужей, не задумываясь, ради своих дочерей. Они все вместе стояли горой за Олесю, и даже престижному юристу не удалось отсудить их девочку, которая и не нужна ему, просто навалить кучу побольше хотелось. Они – женщины семьи Ивановых, всегда держатся друг за друга, и никогда, никакой мужчина не вобьет клин между сёстрами, между матерью и дочерью, между всеми ними. Мужчины приходят и уходят, а уходят они всегда. А Розочка, Беляночка и их неугомонная мама остаются.

– Так ты что, не знала, что у этого твоего Матвея есть брат-близнец?

– Что брат есть, знала, но близнец… слушай, ты много близнецов встречала?

– В ансамбле парочку, но сейчас они не похожи, видела на встрече выпускников.

– Гришка с Дашей? Внезапно!

– Не, эти… а, братья Майсулины. Один здоровенный как шкаф. – Роза развела руками. – Смотреть страшно. И борода. А второй высокий, но тощий.

– Там один же на хореографа поступил в кулёк, как его звали-то? Мурат.

– Вот он и худой! – весело уточнила Альбина. – А у Мурата четверо детей уже, жена… как глянула на меня, я аж перепугалась, отсела подальше.

Они ещё поговорили, вспоминая друзей детства. Альбина, живя в том же городе, где выросла, нет-нет, да встречала их, а Роза, считай, закопала себя на этом курорте.

– Так почему Матвей не пришёл извиниться? – Альбина строго посмотрела на Розу, та почувствовала себя Олесей, забывшей выучить спряжение глагола «ту би».

– Ему, вроде, не за что просить прощения.

– Да, какая разница! Ты так швырнула тряпку – даже имбецил поймёт, что виноват, и побежит умолять о прощении Я за тобой рванула сразу, как выбралась из лап этого Матвея-Михаила, тогда-то я