Домик №10 - Наталия Романова

очки и белоснежный костюм с короткой юбкой, подчёркивающий идеально длинные, стройные и загорелые ноги. Её даже здоровенный чемодан на колёсиках и Олеся в цветастом сарафанчике не портили, напротив, придавали трепетность образу. Это была ожившая картинка из глянцевого журнала о звёздах экрана, спортсменах и миллионерах. Как у одних родителей могли получиться настолько разные дети? Кто-то наверху изрядно пошутил.

– Ну и жара, – выпалила Альбина и ткнула поцелуем в щёку Розу. – У тебя же машина с кондиционером?

– А если нет, поедешь на рейсовом автобусе? – парировала Роза.

– Да, что-то я ступила. – Альбина ещё раз улыбнулась, на этот раз уже по-семейному, открыто и ласково. – Ты совсем не меняешься, коротышечка, – сестра засияла с высоты своего роста.

– Да ты в следующий раз на ходулях приезжай, чо уж, – усмехнулась Роза и присела на корточки. – Привет, красавица, – обратилась она к Олесе.

Копия мамы, вернее сказать, бабушки. Тоненькая, светловолосая, с широко распахнутыми синими глазёнками, её можно смело снимать в рекламе. И такие предложения поступали, но Альбина была непреклонна – модельный бизнес не для детей, в России точно. Может, Альбина и производила впечатление попрыгуньи стрекозы, и, в общем, такой и являлась, но за воспитанием дочери следила ревностно, с хваткой бультерьера. Олеся в свои пять лет бегло читала, считала, занималась в театральном кружке, естественно, хореографией и английским языком. Минимальный набор юной леди, рождённой в городе над вольной рекой.

– Здравствуйте. – Олеся робко улыбнулась.

– Привет, надо говорить «привет», я – Роза, неужели ты меня забыла? – понарошку нахмурилась она.

– Помню!

– Вот и отлично, тебе понравилось лететь на самолёте?

– Да! Рядом со мной сидел мальчик, у него был щеночек. Настоящий! Живой! Маа-а-аленький. – Племянница показала насколько маленький, получилось размером с мышонка. – А тебя есть щеночек?

– У меня есть Моня, он большая собака, и вы обязательно подружитесь.

– Хорошо, – покладисто согласилась Олеся. И в кого такая удалась? Не в маму, точно не в бабушку или в тётю, и не в отца тем более. Хотя, при первых встречах он тоже был сама любезность и безупречное воспитание.

Ехали весело, Альбина, что было ожидаемо, расспрашивала про мужчин на базе, а Олеся нетерпеливо подпрыгивала в детском бустере и визжала каждый раз, когда видела что-то достойное её внимания. А визжала она всю дорогу. У ворот компанию встретили мама и Виктор. Олеся тут же рванула к дедуле, Виктора она искренне и с детской непосредственностью считала родным дедушкой, он отвечал ей полной взаимностью. Альбина обняла маму и расплакалась от нахлынувших чувств. Розе же сантиментам предаваться было некогда, она поставила Рав 4 в гараж, выгнала микроавтобус и рванула на вокзал.

Домой она едва успевала к праздничному ужину, зато решила вопросы с пивоварней, оставшись довольна скидкой, которую выбила. Ей пошли навстречу, как одному из первых «крупных» клиентов, и Роза была уверена, что минимум полгода-год, ребята будут из кожи вон лезть, чтобы наработать репутацию, и не подведут ни с качеством, ни с поставками.

На ресепшне мамы не оказалось, Роза открыла своим ключом, к монитору была приклеена записка, в каких домиках мама убралась, а в каких не успела. Чертыхаясь, Роза закрыла дверь на замок. Вот всегда мама так: сначала лезет в пекло, а потом лежит с давлением, а то и с давлением рвется в бой. Зла не хватает! То помчится поливать цветы в самый солнцепёк, уверяя, что шляпа её спасёт, то залезет подстригать траву триммером, а то и вовсе с тряпкой ползает по домикам, нагибаясь, выгребая пыль из-под кроватей. Можно подумать, Роза этого не сделает! Уж лучше самой, чем бегать с тонометром вокруг мамы и трястись, что скорая приедет, в лучшем случае, через час.

Подходя к дому, остановилась. Розу просто пригвоздило к месту, распластало по тротуарной плитке. У стены стояла Альбина в коротенький шортиках, причём коротеньких, как сверху, так и снизу, футболке, подвязанной якобы небрежным узлом, очень удачно открывающим тонкую, прямо-таки осиную талию и поблёскивающий пирсинг в пупке, а также ноги в обманчиво простеньких босоножках на пробковой платформе, делающих и без того длинные ноги бесконечными. Светлые волосы лежали небрежной волной, прядь касалась губ, подсвеченных блеском.

Но не в этом дело. Нет! Рядом с ней стоял Матвей, облокотившись одной рукой на стену, полубоком. Он навис над Альбиной и что-то говорил ей, нагнувшись – он был изрядно выше, – и поправляя пряди волос у лица. Интимным жестом. Очень интимным.

Что оставалось Розе? Никто ничего не обещал. Ни Матвей Розе. Ни Роза Матвею. Ни даже Альбина. Кто устоит против её сестры? Никто! Высокая, почти неземная, нежная, одним своим видом заставляющая бросаться на помощь, вызывающая восхищение, красавица. Разве можно сравнить с Розой?! Нет!

У Розы даже не получалось обвинить Матвея, только и удалось дошагать, как робот, до подсобки Галки, схватить тряпки, вёдра, моющие средства и отправиться намывать домики. Начала она с десятого, не потому что личное, а просто первый по порядку.

Вылезая из-под кровати, уткнулась в ноги в пробковых босоножках.

– Ты чего убежала? – как ни в чём не бывало, спросила Альбина. Конечно, откуда ей знать, но желание завизжать не покидало.

Роза уставилась на сестру.

– Слушай, я с таким мужчиной познакомилась, ты не поверишь! Спортсмен, красавчик непередаваемый, учтивый, такой секси! У меня уже поджилки трясутся!

– От меня-то ты чего хочешь? – Роза натирала подоконник, хотя тот и был чистым, тёрла с таким усердием, словно ей нужно было выскоблить дырку в куске пластика.

– А ты не говори ему, что у меня ребёнок, а?

– Это почему?

– Ты не понимаешь! Никому не нужны женщины с детьми! У тебя же нет детей, вот тебе и не понять. Если что, скажи, что Олеся твоя дочка, мне же не замуж за него выходить. Тебе не сложно же, а?

– Конечно, скажу, – процедила Роза. – Мы с Олесей одно лицо. Как не сказать!

– Ты чего нервная такая? – Альбина посмотрела на Розу. – Никогда тебя такой заведённой не видела. Да что я сказала-то?! Ну, не хочешь, не говори. Ты прямо драться сейчас кинешься…

Альбина сделала несколько шагов назад, в это время хлопнула дверь, и вошёл Матвей. И надо же, как удачно Альбина споткнулась и упала спиной ему прямо в руки. Роза, как стояла посредине комнаты, с тряпкой в руках, в видавшем виды комбинезоне, который всегда надевала по случаю уборки, так и замерла. Альбина хлопала глазками в объятиях Матвея, томно вздыхая. Он держал её. А Роза швырнула тряпку в пол с увесистым шлепком.

– А знаете, что?! Идите вы нахрен!