Ведьмы.Ру - Екатерина Насута

ждали. Этот внедорожник степенного обличья и тоскливого чёрного цвета он сразу узнал. Почти даже решился отступить и поинтересоваться, нет ли в клинике запасного хода, но Алёшка помахал рукой:

— Привет изгнанникам! — крикнул он, чтоб уж точно все услышали.

— Привет, — Данила придержал ремень сумки. — Меня караулишь?

— Да. Подумал, что раз ты теперь безлошадный, то надо помочь. По-родственному.

И улыбка во всю ширь. Прям оскал такой, исполненный глубокой приязни и дружелюбия. Но разум выцепил другое.

— Машину мне не оставили?

— Дядя Антон решил, что она тебе без надобности. И вообще, права твои тоже того… на всякий случай.

Твою ж…

— Ибо мало ли, вдруг ты в состоянии… глубокого душевного волнения правила нарушишь? Или, паче того, в аварию попадёшь?

Издевается?

Точно.

Вон, прям сияет весь. Наверное, это светлое сочувствие наружу рвётся.

— И ты решил передать эту печальную весть?

— Не… велено тебя подбросить.

— Куда?

— Как я понял, к невесте, — хохотнул Алешка. — Сказали, что теперь ты у неё жить будешь.

А что, мысль в целом здравая. Не про жизнь, конечно, но поговорить надо. Тараканова, конечно, ещё та зануда, но о подставе с кредитом предупредить её надо. И о том, что дом отжать попытаются. Заодно, может, и подскажет, где бессильные маги работу ищут.

— Откажешься? — Алешка явно на это рассчитывал.

— Хрена, — решительно сказал Данила. — На такси, чую, дорого будет. А я теперь в немилости.

— Это да…

— Что там с центром?

Во внедорожнике было чисто и воняло ванилью. Такой вот химозной дешёвой ванилью. От запаха в носу засвербело, а ещё сила шевельнулась, явно недовольная окружением и состоянием Данилы.

Так.

Это не нормально.

— С центром? А… ну да… с центром… неужели тебя и вправду беспокоит?

— А что, не надо?

— Не знаю… как выяснилось, страховку-то ты продлил, да не с прежней компанией, а с новой. Какой-то своеобразной весьма. И договор хитрый. Там столько исключений и ограничений, что наши юристы даже не знают, с какой стороны подступиться. Хорошо, если часть ущерба выбьют, но может и так, что судебные издержки перекроют прибыль. А так — центр закрыли. Как надолго — не известно…

— Мыши? — Данила искренне понадеялся, что саблезубые мыши ему примерещились.

Всё же во время разговора с отцом он был не совсем, чтобы адекватен. А если так, то как знать, что именно из сказанного правда, а что примерещилось.

— Мыши, — подтвердил Алёшка.

— Саблезубые?

— И чешуйчатые…

— Не бывает саблезубых чешуйчатых мышей.

— Ты без аппарата же?

С чего такая смена позиции? Хотя… как-то про телефон Данила запамятовал.

— На вот, — Алёшка вытащил из бардачка телефон и, протерев, сунул. — Симку я восстановил.

— А мой…

— Твой сгорел, когда ты со Стасиком развлекался.

Прозвучало донельзя двусмысленно.

— А это мой, старый. Захочешь новый — купишь. Но если не нравится.

— Нравится, — мрачно произнёс Данила, пытаясь включить эту лопату. И главное, с трещиной поперёк экрана. Такую и людям-то показывать стыдно. — Спасибо большое.

— Надо же. И вежливым умеешь быть… кстати, дядя Антон просил передать, чтоб ты с делом не затягивал. Документы вот.

Следом за телефоном из бардачка появилась папка, серенькая, бумажная и на завязках. Кто сейчас такие использует?

— И что как только решишь проблему, так сразу и возвращайся…

Кузен глянул так, с интересном. Но не полез спрашивать. Хотя всё равно любопытно.

— Если решишь, — не удержался он. — Вводи запрос. «Мыши жрут торговый центр». Или как-то так…

Шутит?

Нет.

Кузен не шутил.

Мыши и вправду жрали. Его, Данилы, торговый центр. Причём с аппетитом и каким-то нездоровым энтузиазмом. Кто бы ни снимал, он явно был человеком отчаянно храбрым. Сам бы Данила в жизни не рискнул подобраться к этим тварям.

Мыши?

Может, когда-то в прошлом они и были мышами, но вот…

— Они… здоровые… это вообще мыши?

Здоровущие. Даже больше крыс, если так-то. И главное, что действительно в чешуе. А помимо зубов, что с веселым хрустом впивались в усиленный магией пластик перегородки, имелись ещё когти.

Острые, судя по тому, что в бронированные стёкла щитов они входили с лёгкостью.

— Идут дискуссии… в общем, центр пока не просто закрыт. Его оцепили, а сверху и купол поставили. На всякий случай. Работает служба имперского контроля. И в связи с этим спрошу. Данька… что ты там творил?

— Я⁈

Ничего он не творил! Он вообще старался не заглядывать, вспомнив однажды услышанное, что главная задача начальства — не мешать работать людям. Он и не мешал. Появлялся вот время от времени мотивируя присутствием на трудовые подвиги.

— Это… — Антошка ткнул пальцем в телефон. — Постепенно зачистят. Но мне уже намекнули, что особый отдел уже начал расследование.

Чтоб вас…

Врёт?

— Подозревают, что в центре проводились незаконные эксперименты с магмодифицированием…

Не врёт. Такое выдумать воображения не хватит. У Алёшки с воображением всегда было туго.

— … или работала подпольная лаборатория.

— Какая, на хрен, лаборатория…

Мышь, словно услышав и поняв вопрос, повернулась. Глаза её блеснули алым.

— Судя по вашей со Стасиком истории… своеобразная.

Это… это ж не серьёзно.

Ладно, да, Данила лоханулся, позволив накормить себя этой дрянью. Но это ж ещё не значит…

— Пока пытаются зачистить пространство, а там и следователи работать начнут. Поэтому… Дань, я знаю, что ты меня не любишь.

Мышь поднялась на задние лапы и, нагло так ухмыляясь, пошарила лапой за спиной. И вытащив обломок какой-то трубы, подкинула её, чтобы, поймав в воздухе пастью, просто перекусить пополам.

— Но вот случай такой… пока там, конечно, ничего не нашли.

И не найдут.

Ну какая лаборатория в торговом центре? Это ж… это ж бред. Полный.

— Однако искать будут хорошо. Говорят, это происшествие на особом контроле у самого, — он ткнул пальцем в небеса. — А он не любит неудач.

По спине поползли струйки пота.

— Так что… время ещё есть… эти твари не чувствительны ни к отраве, ни к магии. Ещё повезло, что их почему-то только наш центр и интересует.

Уже «наш»? Пару часов прошло, как Лёшке доверили, а он… к концу дня точно своим считать будет.

— Но рано или поздно средство найдут. А там… если хоть что-то этакое… хоть остаточные следы… ты ж понимаешь?