Читемо: Поэзия убийства - Филип Гэр

уже можно будет все рассказать папе. Ему наверняка понравится.

Я начал все это говорить вслух, но Дем не стал меня слушать. Он сунул мне в руки собранный рюкзак, схватил коляску и потащил ее к дверям.

— Эй, эй, — запротестовал я.

— Нам нужно уезжать отсюда, Рекс. И как можно быстрее!

— Но чертеж…

Не слушая меня, он вытолкал коляску в коридор и захлопнул дверь. С ужасом я осознал, что не взял ключи, и они остались внутри. И домой я теперь не смогу попасть до самого вечера, пока не вернется мама.

— Я не взял ключи, Дем! — я, было, разозлился, но Дем вдруг взял такой резкий старт к лифту, что я едва не вывалился.

Спускались молча. Дем явно нервничал, и я никак не мог понять, почему. А спросить не решался. Моё лицо все еще горело от стыда, а злость успела пройти.

Мы вышли на улицу. Соседка, входившая в подъезд с пакетами, из которых торчали зелень и тетрапаки с молоком, заботливо придержала дверь, поставив пакеты на пол.

Миновав двор, мы выбрались на тротуар Дубининской улицы, шумной и тесной из-за обилия автомобилей. Обычно мы с Демом ее избегали. Шум от машин заставлял кричать, чтобы расслышать друг друга, а тесный тротуар, испещренный выбоинами, сильно замедлял скорость.

Дем все время озирался по сторонам. Когда сидишь в коляске, привыкаешь чувствовать движение тела человека, который ее толкает. Я несколько раз пытался начать разговор, но Дем не отвечал. И я уже начал снова злиться, когда на переходе, ожидая светофор, вдруг увидел на противоположной стороне двух монахов. Они приближались к перекрестку, внимательно оглядываясь по сторонам.

Будто кого-то выискивая.

Это не могло быть совпадением. Очень уж пристально они смотрели на прохожих. Смотрели так, что я, наконец, испугался по-настоящему.

Судя по всему, Дем тоже испугался. Он внезапно повернул коляску от перехода и начал быстро толкать ее прочь.

Узкий двухполосный проезд извивался вдоль бетонных заборов, поднимаясь к мосту через железную дорогу. Несмотря на подъем, Дем толкал коляску все быстрее, съехав с полного людей тротуара на дорожный асфальт.

Краем глаза мне показалось, как черные фигуры тоже бегут.

И если они действительно бегут, то только за нами. И ни за кем больше.

***

Мы неслись по улице. Коляска прыгала на выбоинах асфальта, и я вцепился в поручни, боясь свалиться. Дем толкал коляску прямо по проезжей части моста, сквозь негодование автомобильных сигналов.

Внизу, под мостом, тянулись стальные полосы железной дороги. Справа заросли плюща покрывали стены заброшенной промзоны. Слева, за железной дорогой, теснились старые дома бывшей мануфактуры.

Хотелось оглянуться, посмотреть, где наши преследователи, но я слишком боялся упасть. Начался спуск, и коляска разогналась еще больше. Если Дем запнется и отпустит её, затормозить я уже не смогу.

Дем уже не толкал, лишь придерживал коляску. Я не совладал с собой, и закрыл глаза. К горлу подступил ком. Пожалуй, не будь я так сосредоточен на попытках удержаться в своем мустанге, я бы расплакался. Мне казалось, мы мчались едва ли не быстрее машин.

Наконец, спуск закончился, и коляска замедлила ход. Дем повернул ее во двор и запетлял меж двухэтажных старых домов.

— Кажется, оторвались, — выдохнул он.

— Правда? — мой голос скорее походил на всхлип.

— Ага. Главное сейчас, добраться до метро…

Он вдруг осекся. И сразу остановился.

Впереди, из густой тени раскидистого дуба, на асфальт шагнула странная фигура. Она напоминала человеческую. Невысокая и стройная.

Она напоминала бы человеческую, если бы не звериная морда и подергивающийся над землей кошачий хвост. Бриджи до колен ниже открывали звериные же лапы, в пятнах леопардовой шкуры. Верхнюю часть тела прикрывала замшевая куртка.

Существо казалось ужасным — еще ужаснее тех монахов, от которых мы только что сбежали по мосту.

Дем толкнул коляску вправо, к проезжей части набережной. Мы успели сделать лишь пару шагов, прежде чем увидели еще одну фигуру, соткавшуюся из теней.

Она была выше, чем первая, более плотная, в черных бриджах и черной безрукавке. Длинный пушистый хвост, блеклые пятна на серой шкуре, кошачья морда. Демон — полубарс, получеловек.

В руке демон сжимал пистолет.

Нас загоняли, словно овец.

Дем помедлил, и снова развернул коляску. Я крутил головой во все стороны, и прежде чем мы въехали на пустырь рядом с заброшенным общежитием мануфактуры, успел заметить черные сутаны двух монахов. Они показались мне воронами, спешащими на поживу.

Красная выщербленная стена из кирпича тянулась сквозь пустырь. Окна без стекол, с гнилыми распахнутыми рамами, напоминали застывшие в крике черные рты. Мы медленно ехали вдоль одного ужаса, преследуемые ужасом другим.

И остановились, развернувшись в сторону преследователей.

Две звериных фигуры, два демона, так же неторопливо, даже лениво, с уверенностью настигших добычу хищников, приближались к нам через пустырь.

— Кто это, Дем? Чего они хотя от нас?

Дем не ответил. Он шагнул вперед, сжав кулаки.

Готовясь защищать меня.

За спинами демонов показались сутаны монахов. Они остановились у зарослей, окаймляющих пустырь, наблюдая за происходящим.

Наблюдая, как ручные демоны разорвут нас на части.

Демон-барс продолжал сжимать пистолет, но ствол был направлен вниз. Леопард ладонью приказал своему напарнику оставаться на месте, а сам шагнул вперед, подняв к плечам лапы, с раскрытыми ладонями.

— Не ожидал встретить здесь такого, как ты, ангел, — произнес он.

Если бы не урчащие нотки, его голос можно было принять за человеческий. Мягкий, бархатистый, живой голос — исходящий из пасти демона.

По-своему он был красив, будто сошедший с кадров диснеевского мультфильма: идеальные пропорции, яркий рисунок шкуры, тонкие черты морды — почти лица, короткая гладкая шерсть — гораздо короче, нежели у диких зверей.

— Это и не ваш мир тоже, — тихо и спокойно ответил Дем. — Зачем вы преследуете нас?

— О, чисто случайная встреча, — покачал головой леопард. — Мы заметили вас еще перед мостом. Трудно не обратить внимания на несущуюся по дороге инвалидную коляску с ребенком, которую толкает падший ангел. Странное сочетание, скажу я тебе. Но, отнюдь не случайное. Настолько не случайное, что нам пришлось прыгать через забор и лезть через пути, чтобы вас опередить.

Он сделал еще один шаг вперед.

— Не подходи, — предупредил его Дем.

— Боишься? — насмешливо спросил демон.

— Нет, — голос Дема не изменился, продолжая оставаться тихим и спокойным. — Тебя я не боюсь.

Мне хотелось сказать то же самое. Что я не боюсь.

Но меня уже колотило крупной дрожью.

Пугал не внешний вид демона. Он выглядел бы безобидно, если бы не его глаза.

И не его запах.

Глаза демоны были мертвыми, стылыми, равнодушными. А сам