Вслепую - ViolletSnow

хоть в чем-то. И пока она отвечает, что в этот раз никто, к счастью, не умер, он лишь слегка поворачивает голову, будто не понимая, о чем она говорит. Пожалуй он вообще единственный в этой гостиной, кто не проявляет никакой настороженности — истинный хозяин своего логова, не беспокоящийся попусту о случайно забредшей дичи. От него веет той же спокойной силой, как и от Оминиса, только она так тщательно скрыта за внезапной вежливостью, что заставляет теряться саму Элис.

— Семейство Блэков прибудет завтра, — говорит он. — Рождественский ужин пройдет в более тесном кругу.

«Семейном», — сказала бы Элис, поражаясь, когда вдруг успела стать частью их прелестного клуба змей. Она не должна быть здесь единственным чужим человеком, но почему-то остальных гостей не замечает. Впрочем, мистер Мракс пока не задает ей неудобных вопросов — видимо приберег для ужина — и в целом ведет себя прямо как они с Оминисом: будто ничего не произошло. Знакомит сначала с Пандорой. Болезненного вида женщина с тихим голосом не выглядит опасной, скорее смирившейся со своей участью. Прозрачные тени под глазами, осунувшееся лицо, тонкие запястья, будто кости обтянутые кожей — даже Анна под проклятьем выглядела живее.

— Марволо. Мой средний сын, — представляет её мистер Мракс коренастому мужчине лет двадцати двух.

С широкими плечами и короткой шеей он похож на несуразного ликантропа, и только нос — удивительно правильный для такого грубого лица — выдает в нем Мракса. «Заносчивый, неприятный, узколобый» — вспоминает Элис слова Оминиса, и Марволо сразу же начинает оправдывать их, с налетом необоснованной спеси спрашивая о том, какое положение занимает её семья в волшебном мире.

Затем наступает очередь Медеи, хотя они уже знакомы, а недалеко от нее, прикрыв глаза и вальяжно откинувшись на спинку роскошного дивана, сидит старший из сыновей.

— Ксантис — мой прямой наследник, — говорит почти недовольно Мракс-старший и ударяет тростью по его колену. — Я просил тебя явиться со своей новой невестой. И где она? — кажется, присутствие Элис его нисколько не смущает.

— Я подумал, что больше не хочу вступать в брак. Зачем обременять себя узами с женщинами, если я и так могу получить от них все что пожелаю? — говорит он, все еще не поднимая головы с мягкой спинки и совершенно не замечая, что отец не один. — А для всего остального… как ты знаешь, я непригоден.

— Не смей дерзить мне, еще и при гостях, — он бьет тростью во второй раз, и Ксантис подскакивает как укушенный и тут же заинтересованно застывает, видя Элис. — Завтра же аппарируешь за ней в Лондон и привезешь сюда. А пока поздоровайся с мисс Морган, близкой подругой Оминиса.

— Оминиса? — внезапно оживляется он, чуть прищуривая глаза. — Вспомнил. Обладательница редкого дара управлять древней магией, верно?

Несмотря на внешнюю красоту, есть в Ксантисе что-то неуловимо отталкивающее, как и в Медее. Текущая по венам ложь, цинизм, льющийся изо рта как отрава, физически-ощутимая неприязнь к другим, въевшаяся в кожу. Что-то дергано-нервное, хаотичное и очень опасное не из-за потенциальной силы, которой Ксантис хочет сдавить каждого, но из-за непредсказуемости.

Ей совсем не нравится, как он на нее смотрит, колко и неприятно, прямо как Мракс-старший в их первую встречу — как на приглянувшуюся вещь, которую он непременно должен получить. «Не приближайся к нему», — сказал ей вчера Оминис, и этого достаточно, чтобы догадаться о том, кто главный инициатор пыток в подвале, кто подавляет всех и каждого в этом доме, за исключением отца.

И одного взгляда на него хватает, чтобы сказать, кто настоящий враг со дна её кофейной чашки, и кто может быть замешан в инциденте со змеей.

***

До странности спокойный ужин пролетает быстро, и Элис ускользает в библиотеку, которая совсем рядом. Мраксы сюда почти не заходят, и они с Оминисом договорились, что встретятся здесь, чтобы обсудить дальнейшие планы. Но пока она смотрит, как метель задувает комья снега в окно, в стекле отражается вовсе не силуэт Оминиса.

— А вы умеете похищать сердца, мисс Морган, — начинает он вежливо, но тут же быстро подходит, оказываясь непозволительно близко, не стесняясь рассматривает как будущую игрушку.

Она наблюдала за Ксантисом весь вечер, чтобы проверить подозрения, и ей достаточно того, что она увидела, чтобы составить мнение. Высокомерен, как и все Мраксы, он явно не привык, чтобы ему отказывали: упивается своим влиянием, когда Марволо втягивает голову в шею под его пристальным взглядом, довольно скалится, когда Медея вздрагивает от едва заметных и далеко не родственных прикосновений к её плечам.

Она не успевает ничего ответить, Оминис появляется весьма кстати и сразу же сокращает расстояние между ними, желая оказаться как можно ближе к Элис.

— Что ты здесь делаешь, Ксантис? — наверняка Оминис чувствует его по запаху и энергии, разлившейся вокруг вязкой лужей.

— Всего лишь разглядываю твою избранницу, сам-то ты не можешь, — он делает шаг назад, к одному из книжных шкафов за стеклянными створками. — Какое счастье, что урок не прошел даром, было бы крайне жаль, если бы с такой девушкой что-нибудь случилось, — без слов он притягивает её шарф, жестом наматывает себе на руку.

Элис догадалась обо всем еще в середине ужина, когда узнала, что Ксантис работает в отделе экспериментальных чар в Министерстве магии. Да и Оминис не кажется слишком удивленным этим открытием.

— Так это был твой «подарок», а не отца, — холодно цедит он. — Стоило догадаться, что ты приложил руку к этому.

— Понравилось, да? — улыбается Ксантис настолько мерзко, что Элис завидует слепоте Оминиса. — Змеиный язык должен был стать активатором, ты и в детстве от сильных чувств начинал болтать только на нем, и хоть я не был уверен, в каких вы с ней отношениях…

— Пошел прочь от нее, — говорит Оминис жестко, а на лице Ксантиса читается подобие удивления.

— Не то что? Применишь на мне свою скудную магию? Радуйся, что теперь знаешь несколько непростительных. Может, хоть так у тебя есть шанс выжить в этом мире.

— Ах ты сволочь! — Оминис едва не бросается вперед, но вовремя сдерживается.

Как сдерживается и Элис. Древнее волшебство колышется в пальцах, но выпускать его нельзя — пока у Ксантиса в руках нет палочки, это будет чистое нападение с её стороны и точно приведет к убийству. Она может высвободить часть магии по-другому, но тогда половина замка Мраксов придет в негодность. Пока он просто мелет языком, они не должны поддаваться на его провокации.

— Шшш, не злись. Я ведь не знал, кого собирался задушить, в ином случае, оставил бы безделушку себе, надо признать,