Буфет, полный жизни - Александр Макколл Смит

Она отошла от двери и снова осмотрела свой дом. Она не видела грязных отпечатков пальцев на стене, не видела, что кое-где прогнулся пол. Она видела комнату с яркими занавесками, стол с собравшимися вокруг друзьями, себя во главе стола, она слышала, как шумит закипающий чайник и тихонько посвистывает пламя.

Глава 12. Мистер Боболого рассуждает о безнравственных женщинах

Школы закрылись на каникулы, и это было удачно. Если бы мистер Боболого сейчас вел уроки, мма Рамотсве пришлось бы дожидаться половины третьего, и только тогда она смогла бы заговорить с ним на пути домой. Его дом стоял в аккуратном ряду учительских домов позади школы. В этот понедельник она смогла приехать к его дому в десять и застать его, когда, по уверению мма Сионьяны, он обычно сидел на стуле, греясь на солнце у задней двери своего дома и держа на коленях Библию. Она подошла к нему потихоньку, как подобает приближаться к человеку, читающему Библию. И приветствовала его испытанным, традиционным образом. Хорошо ли он спал? Хорошо ли он себя чувствует? Не возражает ли против того, что она с ним заговорила?

Мистер Боболого смотрел на нее, щурясь от солнца, а мма Рамотсве видела перед собой высокого сухощавого мужчину, аккуратно одетого в брюки цвета хаки и белую рубашку с расстегнутым воротником, в круглых очках с толстыми линзами. Все в нем, от начищенных коричневых туфель до сильных очков, говорило: учитель, – и она еле удержалась от улыбки. Насколько люди предсказуемы, думала она, насколько типичны. Банковские служащие одева ются в точности так, как ждешь от банковских служащих, да и ведут себя соответственно, адвоката всегда можно определить по внимательному, вы жидающему виду, с которым он выслушивает то, что вы говорите, словно готов поймать вас на малейшей ошибке. С тех пор как она узнала мистера Матекони, она безошибочно могла узнать механиков: они смотрят на вещи так, словно готовы разобрать их и заставить работать лучше. Разумеется, это не относится ко всем механикам, ученики уже давно стали бы механиками, но они смотрят на все окружающее так, будто собираются разломать. Порой проходят годы, прежде чем на человеке скажется его профессия.

Интересно, выглядит ли она как детектив? Любопытный вопрос. Если кто-то увидит ее на улице, то, наверное, не обернется. Она обыкновенная ботсванская женщина с традиционной фигурой, которая идет по своим обычным делам, как множество других женщин. Разумеется, никто не заподозрит, что она ведет наблюдение, что полагается ей по долгу службы. Возможно, с мма Макутси и ее большими очками это было по-другому. Люди замечали бы ее очки и, естественно, думали о них. Они могли бы задуматься – а может быть, и нет, – зачем ей нужны такие большие очки, и прийти к выводу: чтобы тщательно рассматривать вещи, увеличивая их. Это, разумеется, смехотворная версия того, чем занимаются она и мма Макутси; им очень редко приходится рассматривать материальные объекты – поведение человека, вот что интересует их, а для этого требуется лишь наблюдение и понимание.

Ее наблюдение за мистером Боболого длилось не более нескольких секунд. Потом он поднялся, не без сожаления закрыл Библию, словно оторвался от захватывающего романа. Разумеется, мистер Боболого знал конец этой истории – который, если подумать хорошенько, вовсе не был счастливым, – но ведь можно быть поглощенным даже тем, что давно знакомо.

– Простите, что беспокою вас, – сказала мма Рамотсве. – Школьные каникулы, должно быть, хороши для вас, учителей, тем, что позволяют наверстать упущенное. Должно быть, вам не нравится, что люди приходят и тревожат вас.

Ответ мистера Боболого был достоин этого вежливого вступления:

– Я рад видеть вас, мма. У меня еще будет много времени, чтобы читать. Садитесь на этот стул, а я принесу другой.

Мма Рамотсве села на стул учителя и стала ждать его возвращения. Он выбрал себе хорошее место, скрытое от прохожих, но ему самому хорошо были видны школьники, играющие в какие-нибудь сложные игры с мячом. Наверное, здесь хорошо посиживать, думала она, зная, что правительство продолжает выплачивать зарплату каждый месяц, и читать, становясь мудрее и мудрее – именно этого от тебя и ждут.

Мистер Боболого вернулся с другим стулом и уселся напротив мма Рамотсве. Он посмотрел на нее сквозь толстые линзы очков, затем тихонько прижал к уголку рта носовой платок, аккуратно сложил его и убрал в карман рубашки.

Мма Рамотсве в ответ посмотрела на него и улыбнулась. Ее первое впечатление от мистера Боболого было благоприятным, но она поймала себя на том, что удивляется, почему такая успешная, элегантная женщина, как мма Холонга, встречается с этим учителем, который, каковы бы ни были его достоинства, вряд ли выглядит романтическим персонажем. Но такие рассуждения бессмысленны. Выбор, какой делают люди в таких обстоятельствах, часто необъясним и, возможно, просто случаен. Если вам хочется влюбиться или выйти замуж, тогда, наверное, не имеет большого значения, кого вы встретите, завернув за угол. Вы будете кого-то искать и убедите себя, что случайно оказавшийся перед вами человек как раз то, что вам нужно. «Мы находим то, что ищем в жизни», – однажды сказал ей отец, и это была правда. Если ты ищешь счастья, ты найдешь его; если ищешь подозрений, зависти и ненависти и так далее, ты найдешь именно их.

– Ну, мма, – обратился к ней мистер Боболого. – Я перед вами. Думаю, вы пришли ко мне по поводу своего ребенка. Надеюсь, я смогу сказать, что ваш мальчик или ваша девочка учится хорошо. Я уверен, что смогу. Но сначала вам стоит назвать себя, чтобы я знал, о каком ребенке мне нужно говорить. Это важно.

Сначала мма Рамотсве растерялась, потом засмеялась:

– О нет, рра. Не беспокойтесь. Я не из назойливых матерей, которые приходят поговорить о своих трудных детях. Я пришла, потому что слышала о вашей другой работе.

Мистер Боболого снова вытащил носовой платок и промокнул уголок рта.

– Понимаю, – сказал он. – Вы слышали о работе, которой я занимаюсь. – В его голосе, как заметила мма Рамотсве, звучала подозрительность, и она задумалась почему. Возможно, его высмеивали другие или называли ханжой, и эта мысль рассердила его. Но не нужно стыдиться работы, которую выполняешь. Даже если человеку других взглядов она кажется странной. В конце концов, он пытается помочь решить социальную проблему, в то время как большинство людей ничего не делает в этом отношении.

– Я слышала об этом, – сказала мма Рамотсве. – И подумала, что надо узнать больше. Вы совершаете доброе дело, рра. – Лицо мистера Боболого оставалось бесстрастным. Мма Рамотсве подумала, что он все еще не убежден ее словами, и продолжила: – Проблема с этими уличными девушками очень серьезна, рра. Каждый раз, увидев, как они направляются в бар, я думаю: «Ведь это чья-то дочь», – и мне становится грустно. Вот что я думаю, рра.

Эти слова произвели заметное впечатление на мистера Боболого. Пока она говорила, он резко выпрямился на стуле и внимательно посмотрел на мма Рамотсве.

– Вы правы, мма, – сказал он, – это дочери каких-то бедняков. Это дети, которые любимы своими родителями и самим Господом Богом, и где же они теперь? В барах! Вот где. Или в объятиях какого-нибудь мужчины. Вот где. – Он помолчал, глядя в землю. – Простите, что я так выражаюсь, мма. Я не склонен к крепким выражениям, но когда дело доходит до этого, я чувствую себя псом, которого пинают под ребра.

Мма Рамотсве кивнула:

– Да, это то, что заставляет нас гневаться.

– Да, – подтвердил мистер Боболого. – Это так. Так. Но что предпринимает по этому поводу правительство? Вы видели, чтобы члены правительства заходили в эти бары, вылавливали плохих девушек и отправляли назад в деревни? Вы видели такое, мма?

Мма Рамотсве на несколько мгновений задумалась. Есть множество вещей, подумала она, которые с полным основанием можно было бы ждать от правительства, но она никогда не считала, что одна из них – возвращать девушек назад в деревни. На минуту она представила, скажем, министра транспорта, тучного мужчину, в его всегдашней шляпе с широкими полями, защищавшими от солнца, гоняющимся за девушками из баров по дороге в Лобаце, за которым спешили его заместитель и несколько служащих из министерства. Это была забавная картинка, которая в другое время вызвала бы у нее улыбку, но, принимая во внимание благородное негодование мистера Боболого, об этом не могло быть и речи.

– Поэтому я решил вместе с несколькими друзьями, – продолжал мистер Боболого, – что мы будем делать что-то сами. Так мы организовали Дом Надежды.

Мма Рамотсве вежливо слушала, как мистер Боболого перечислял трудности, с которыми ему пришлось столкнуться в поисках подходящего здания для Дома Надежды. В конце концов они разорительно дорого арендовали дом неподалеку от Африканского торгового центра. Там было три спальни и гостиная, но этого недостаточно, объяснил он, для живущих там четырнадцати девушек.