Последняя жизнь нечисти - Елена Малиновская

– Отец! – Рикки, уже полностью одетый, умоляюще протянул к Шерьяну руки. – Я клянусь…

– Я не желаю слушать твои оправдания, – голосом, до неузнаваемости измененным от бешенства, прошелестел тот. – Прочь, Рикки, прочь! Я увидел даже более чем достаточно. Ты опять принялся за старое. Видно, напрасны были мои старания уничтожить демона в твоей душе. Ты так и не научился бороться с ним.

– Отец!

На Рикки сейчас было больно и страшно смотреть. Он сгорбился, бессильно уронив руки. Светлые глаза потемнели от горя и незаслуженной обиды.

Я затряслась от беззвучного хохота, не испытывая ни малейшего сострадания к нему или угрызений совести, хотя со стороны это наверняка выглядело как новый приступ слез. Нет, мне не было стыдно за свою выходку. Рикки получил по заслугам. Не моя вина, что в открытом поединке я бы никогда не смогла его победить. Что же, значит, будем действовать коварством.

Рикки метнул на меня взгляд, исполненный затаенной ненависти. Выпрямился, гордо вскинув голову. И наконец-то вышел, больше не пытаясь оправдаться.

– Тефна! – Шерьян сразу же кинулся ко мне. Присел на краешек кровати, и я вздрогнула от ласкового прикосновения его руки к обнаженному плечу. – Тефна, с тобой все в порядке? Он не… не…

– Он не успел. – Я опять всхлипнула с показным ужасом и стыдом, понимая, что больше всего беспокоит моего супруга. – Но был очень близок.

– Можно, я посмотрю? – Шерьян мягко, но настойчиво потянул край одеяла на себя.

– Нет! – Я отпрянула с приглушенным полустоном. – Не надо, Шерьян! Не начинай все заново! Я не переживу, если еще и ты попытаешься… Попытаешься сделать со мной это!

– Тефна. – Переносицу храмовника разломила глубокая вертикальная морщина. – Ты что? Я никогда в жизни не трону тебя и пальцем. Просто хочу увидеть, что он с тобой сделал.

Я изобразила на лице нечто среднее между смущением и страхом перед повторением произошедшего. Поколебавшись достаточное время, все же кивнула и осторожно приспустила одеяло, готовая в случае чего снова завернуться в него.

Шерьян небрежным движением пальцем пробудил спящий под потолком магический шар. Я с недовольным восклицанием зажмурилась, когда яркий свет больно резанул по глазам.

– Прости, – прошептал храмовник. – Прости, Тефна, мне надо видеть…

Я не стала возражать. Смотри, мой милый. Я хорошо постаралась, чтобы удивить тебя.

Шерьян с непроницаемым лицом провел пальцем по глубоким царапинам на моем лице, плечах и животе. Лишь чуть крепче сжал губы при виде россыпи свежих лиловых синяков на моих руках и ногах. Хм-м… И когда только я успела так приложиться? А впрочем, не все ли равно? Ночка у меня сегодня выдалась бурной.

– Прости, Тефна, – наконец прошептал он, бережно укрывая меня одеялом. – Прости, пожалуйста.

– Ты-то тут при чем? – спросила я.

– Я его отец. – Шерьян печально понурился. – Я виноват, что он родился чудовищем. Надо было убить его еще в колыбели. Но все это время я надеялся, что есть шанс его изменить. Как же я ошибался! Все зря.

– Я боюсь, – шепнула я, прижимаясь к храмовнику. Тот нежно обнял меня, привлекая к себе. – Он мне обязательно отомстит. У меня так много врагов, а теперь появился еще один.

– Он не посмеет. – Шерьян ласково поцеловал меня в лоб. – Не беспокойся, Тефна. Уж со своим-то сыном я как-нибудь справлюсь. – Храмовник глубоко вздохнул и добавил совсем тихо: – Я породил этого демона, мне и надлежит его убить. Теперь я понимаю, что нет никаких шансов на его исправление.

Я откинулась на подушки, тыльной стороной ладони утерев слезы. Шерьян поднялся было, чтобы уйти, но я перехватила его за руку.

– Побудь со мной, – попросила я. – Хотя бы пока я не засну.

– Конечно. – Шерьян опустился обратно. Укрыл меня одеялом. – Спи, Тефна. Тебе нечего бояться, пока я рядом.

Я спрятала довольную улыбку в уголках губ. Как, однако, замечательно у меня прошла эта ночь! Мало того, что наконец-то полностью раскрыла личность своего врага, так еще и рассорила Шерьяна с сыном, который, что скрывать, в последнее время беспокоил меня все больше и больше. И самое главное, вновь заслужила доверие моего супруга. Вряд ли он и дальше продолжит относиться ко мне с откровенной опаской. Самое то, чтобы нанести неожиданный удар. Подло? Возможно. Но я и не обещала, что буду вести эту войну исключительно честными способами.

За завтраком было тихо. Рашилия утром долго охала над моими синяками и царапинами, но потом притащила какую-то маскирующую мазь, которая позволила мне выглядеть за столом более-менее прилично, поэтому Гворий, расположившийся напротив, не заметил ничего необычного. Шерьян сидел рядом и изредка украдкой посматривал на меня с нескрываемой нежностью и лаской. Рикки в свою очередь занял самый дальний конец стола. Он практически не притронулся к еде, лишь задумчиво крошил хлеб в тарелку. Странно. Я думала, что он будет пылать от негодования и обязательно попытается оправдаться. Но вместо этого – полнейшее равнодушие к моей скромной персоне. Он даже ни разу не посмотрел на меня. Или боится, что его взгляд обязательно перехватит Шерьян и превратно истолкует такое внимание? Возможно. Хотя, с другой стороны, после ночного происшествия у храмовника настолько испортилось мнение о сыне, что усугубить ситуацию вряд ли что-нибудь сможет.

– Тефна, что-то ты бледненькая, – отметил Гворий, откладывая в сторону столовые приборы. – Плохо спала?

Я вздрогнула от неожиданного вопроса. Нахмурилась, почуяв в нем подвох, но тут же расслабилась. Да нет, вряд ли. Просто обычное проявление заботы.

– Можно сказать и так, – осторожно протянула я, искоса наблюдая за Шерьяном. Тот ощутимо напрягся, наверняка не желая, чтобы кому-нибудь постороннему стали известны ночные похождения его сынка. Эльфы крайне отрицательно относятся к насильникам. Обычно наказание для них следует незамедлительно и бывает очень жестоким. Четвертование во все времена считалось одним из наиболее мучительных способов казни, особенно когда вместо одной из конечностей тянут кое за что другое. Учитывая же особое отношение ко мне Гвория, не надо быть провидицей, чтобы понять: кара последует моментально.

– Я понимаю, что тебе вчера сильно досталось. – Гворий улыбнулся мне. – Надеюсь, теперь ты расскажешь, кого именно ты встретила в лесу?

Вместо ответа я иронично приподняла бровь и демонстративно обвела взглядом помещение. Мол, не здесь же, где полно слуг. Кстати, а где Аджей? Обычно он выходил на завтрак одним из первых. Что скрывать, поесть мой приятель всегда любил.

– А где Аджей? – брякнула я, нахмурившись.

Гворий и Шерьян недоуменно переглянулись и согласно пожали плечами. Ого! Что-то мне это не нравится. Хотелось бы знать, куда потащила нелегкая моего приятеля.