Хроники Рардена 2 Цена победы - Сергей Ким

   Но как не странно, одни из самых серьёзных повреждений получил флагман островитян - "Катогару". Концепция эрзац-линкора, пригодного для широкого ряда задач, воплощением которой и стал рекомый тяжёлый крейсер, оказалась весьма и весьма неплоха. "Катогару" неплохо проявил себя в качестве корабля артподдержки и лидера более лёгких кораблей... Вот только применить его в "пенной" атаке, как обычный крейсер, оказалось весьма дурной затеей.

   Всё-таки использовать стасемидесятиметровый корабль в лидера атакующих корветов... Да, лёгкие крейсера не слишком отставали от своих тяжёлых собратьев в размерах, и успешно выполняли функции лидеров, но они не были отягощены орудиями крупного калибра и солидным бронированием. Идеальным было бы и дальше применять тяжёлый крейсер типа "Кинугаса" как корабль артиллерийской поддержки, держащийся позади атакующих лёгких сил, но нет... У ниаронского Императорского флота просто не было ещё наставлений на такие случаи, так что контр-адмирал Акидзуки действовал исключительно на свой страх и риск.

   ...Из-за немаленьких дыр всего лишь чуть выше ватерлинии, Рё не рискнул гнать "Кинугасу" полным ходом и не стал интенсивно маневрировать, за что и поплатился.

   Два водно-воздушных потока, запушенные с рарденских корветов успешно поразили тяжёлый крейсер между ходовой рубкой и носовыми башнями. Магические снаряды калибра 381 мм не смогли нанести ниаронскому кораблю критических положений - почти вся их пробойная сила ушла на преодоление противопенной защиты, так что "Кинугаса" получила лишь пару пробоин ниже ватерлинии. Но и это было немало, так как тяжёлый крейсер мгновенно заглотнул несколько сотен тонн забортной воды, вследствие чего изрядно потерял и в скорости, и в манёвре.

   Не попасть по нему теперь мог разве что только лишь слепой, а имперские канониры на проблемы со зрением отнюдь не жаловались.

   До того, как сосредоточенный огонь всей ниаронской эскадры сбил прицел артиллеристам "Агата", они сумели поразить "Катогару" дважды. Первый огнешар снёс одну из четырёхдюймовок правого борта вместе со всем расчётом за борт, а вот второй файербол попал, казалось бы, более удачно - прямо в верхнюю носовую башню. 152-мм огнешар при любом раскладе пробивал картонную ранговую броню башен крейсера, но в этот раз всемогущая Судьба распорядилась иначе.

   Наклонная лобовая плита орудийной башни, расположенная подобным образом для отражения осколков и малокалиберных огнешаров, неожиданно сработала и против крупнокалиберного снаряда. Что стало причиной такого, так и осталось неизвестным, но факт остаётся фактом - файербол не пробил броню башни тяжёлого крейсера и даже вообще никак не повредил её.

   Шестидюймовый огненный шар чиркнул по лобовой плите и, отрикошетив, попал прямо в ходовую рубку. Прочная броня выдержала взрыв 152-мм файербола, а вот толстые заговорённые стёкла, рассчитанные на противодействие осколкам и самым мощным океанским волнам - нет.

   Ударная волна и пламя, пробившись сквозь узкие щели опущенных бронезаслонок, превратили в мелкое крошево остекление рубки, и прошлись по её внутренностям.

   Последним, что увидел контр-адмирал Рё Акидзуки в этом бою, была ослепительная вспышка огня, хлестнувшая обжигающей болью по глазам и всему телу.

   Группа лёгких сил Ниарона осталась без командующего.

   Глава 3.

   Факт попаданий в "Кинугасу" был зафиксирован остальными ниаронскими кораблями, но вот об их результатах ничего известно не было. Так что остальные корабли Островной империи продолжили выполнение последних приказов с флагмана, а именно - поворот влево для принятия курса параллельного противнику.

   А между тем на ниаронском тяжёлом крейсере воцарилась лёгкая паника которая с каждой минутой боя всё больше усиливалась, ибо "Агат" умудрился одним-единственным попаданием наделать бед больше, чем остальные рарденские корабли за весь бой .

   Командирский мостик - ключевой элемент управления, связующий все элементы корабля в единое целое. Обработка данных с командно-дальномерных постов, передача команд на артиллерийские посты и в ходовой отсек - это всё его прерогатива.

   И вот теперь, ниаронский корабль лишился этого центра управления - своего главного нервного узла. Разумеется, системы управления огнём, например, были на всякий случай продублированы - на каждую башню ГК и плутонг орудий вспомогательного калибра, приходился собственный прибор управления огнём, но...

   При раскладе, когда каждый артиллерийский пост начинал деймствовать сам по себе, эффективность огня резко падала. Тем более что подобному элементу подготовки на ниаронском Императорском флоте, традиционно уделялось меньше времени, чем скажем ведению боя с централизованным управлением.

   И вот теперь самый мощный корабль лёгких сил островитян оказался, мягко говоря, ограниченно боеспособен. И это не считая того, что ещё требовалось как-то наладить связь с ходовым отсеком, чтобы иметь возможность менять курс и скорость.

   Но в целом подобный факт ничего особо и не изменил для рарденцев - суммарно корабли островитян всё ещё превосходили их и числом, и огневой мощью. На плаву кораблям Империи оставалось находиться очень и очень небольшое время...

   ...Фрегаттен-капитан Васнецов облегчённо вытер лысую голову платком.

   "Всё, теперь уже и умирать не страшно. Разменять наши кораблики на приведение в небоеспособное состояние этих чудовищ - уже огромная победа. Теперь осталось лишь достойно завершить этот бой, не посрамив своей чести и чести наших предков...

   Вот только отчего же так всё плывёт вокруг? И скажи Леонид, почему так нестерпимо жжёт в левом глазу, что много лет назад был выбит осколком зачарованной брони?

   Это слёзы, капитан? Не надо, брось это. Не к лицу офицеру Рарденского Имперского флота плакать... Не вини себя. Сегодня ты сделал всё, что мог, всё, что было в твоих силах. И можешь смело плюнуть в лицо тому, кто скажет, что это не так.

   Сегодня погибло очень много хороших парней, и в их числе твой единственный сын. Не плачь капитан, значит, так было нужно. Кто-то должен был сегодня пожертвовать собой ради других...

   ...Но почему он?! Почему именно он? Почему он умер, а я... А я всё ещё жив...

   Значит, так было решено Свыше.

   Ведь если не он, я, все мы, то кто же тогда? Кому-то всегда придётся умирать, Леонид. Да, это страшно, это несправедливо. Но иначе нельзя. Разве было легко Сотеру Спасителю, когда он восходил на эшафот? Да, он мог с лёгкостью разметать охрану и вырваться на свободу, и что тогда на этом свете смогло бы остановить Сына Божьего?