Ослиная скамья (Фельетоны, рассказы) - Бранислав Нушич

Знал я и еще одного, вот этого с красиво зачесанными волосами и большим перстнем с алмазом на указательном пальце левой руки. Он непременный член всех комитетов, всюду его приглашают и избирают. На собраниях он никогда не говорит ни слова. Пока выступают ораторы, он катает шарики из хлеба, а при голосовании обычно воздерживается. После собрания подзывает официанта, долго с ним шепчется и обычно платит за всех.

Знал я и того, низкорослого, хромого, с маленьким подбородком. Это был человек, ужасно любивший парады. "Я душу отдам за парады, и разве сама жизнь не является гигантским парадом!" - говорил он и, возможно, был прав.

Остальных трех я не знал. По выражению их лиц было видно, что они приготовились решать важный вопрос "общего значения".

Первым взял слово господин председатель.

- Господа! - сказал он. - Люди рождаются, чтобы совершать какие-то дела. Дела могут быть большими, могут быть и малыми. Большие дела обычно вершатся для того, чтобы последующие поколения могли восхищаться ими и учиться. Я думаю, что наше поколение умеет ценить заслуги своих предков. А если это так, то надо доказать это на деле. Можно было бы устроить банкет, но на банкетах прославляют живых людей. Мы не будем прославлять живых титанов, потому что из-за разных интриг неизвестно, кто из живущих ныне великий человек, а кто нет. Поэтому лучше поговорить о покойниках. Самым убедительным доказательством признания заслуг покойного я считаю перенесение его праха!

- Браво, браво! - закричали со всех сторон.

И я крикнул: "Браво". В конце концов почему бы и нет.

- Но позвольте мне, господин председатель, - попросил я слово. - Как вы считаете, будем ли мы переносить прах всех наших предков или только известной категории? Это очень важный вопрос, так как мы не смогли бы перенести сразу всех. Следует, очевидно, установить очередность. Ну, скажем, по алфавиту. Известно, что наши предки не умирали все в определенном порядке и в одном месте. Каждый умирал, как придется.

- Позвольте, позвольте, - прервал мою речь любитель парадов. - Все это я уже продумал. Мы выберем только одного.

- Извините, господа, - взял слово неизвестный мне член комитета. - Этот господин (и он указал пальцем на меня), этот господин будет сегодня очень много говорить, если ему не объяснить все точно. Я, господа, ненавижу долгие дебаты. Я хочу предложить, чтобы наше заседание проходило с несколько большим воодушевлением и чтобы, так сказать, быстрее закончилось. Об этом, господин председатель, поставьте, пожалуйста, в известность господина.

Господин председатель дважды щелкнул ногтем о стол, повернулся ко мне и произнес:

- Сударь! Вам известно, что у наших предков были заслуги. В какой области - в литературной или в политической - не имеет значения. Мы считаем своим долгом воздать предкам по заслугам и думаем, что лучше всего это сделать путем перенесения праха. Мы не ставим вопрос, чей именно прах будем переносить. Это легко решить, так как в конце концов, чей бы прах ни переносился, мы сделаем свое дело, то есть подтвердим, что являемся достойными потомками великих предков. У нас, сударь, уже состоялось несколько заседаний, где была утверждена программа, избран оратор, который по этому случаю произнесет речь на могиле или где-нибудь в другом месте. Сегодня мы созвали заседание, чтобы решить, чей прах будем переносить.

- Но... - снова вмешался я.

- Подождите! - перебил противник долгих дебатов и опять направил на меня указательный палец. - Я ведь сказал, что этот господин будет сегодня очень много говорить, если вы не ознакомите его с существом дела. Прошу вас, господин председатель, прочтите ему сначала вашу речь и программу.

Господин председатель вытащил из кармана бумагу, встал, откашлялся и хотел уже начать, но ненавидящий долгие дебаты снова прервал его:

- Прошу вас, господин председатель, не читать начала, так как в конце концов этот господин, наверное, достаточно знаком с речами, а начало есть начало. Следовательно, и читать его не следует. Читайте, пожалуйста, только конец.

Все одобрили предложение, хотя господину председателю оно было не совсем приятно, так как он готов был еще раз с упоением произнести всю речь.

- Вот, сударь, - начал председатель, повернувшись ко мне, - если тот, чей прах мы будем переносить, писатель, то конец речи такой: "О ты, священный пепел, который мог своим разумом проникнуть в каждое сербское сердце, в каждую душу, возвысить их (слово "возвысить" употребляется, если покойный был поэтом, а если ученым, тогда - "научить") и влить в них святость, ниспосланную тебе небом. О священный пепел, в этот день потомки воздают тебе должное! Слава тебе, слава!"

- Какой дивный конец! - заметил хромой, любитель парадов.

- А вот конец речи, - продолжал господин председатель, вытащив другой лист бумаги, - на случай, если тот, чей прах мы переносим, был героем: "О святыня, о немые мощи создавшего нашу историю, написавшего ее в книге вечности своей геройской кровью, прими благодарность своего свободного потомства, восклицающего: "Слава тебе, слава!"

- И этот конец великолепен! - снова сказал любитель парадов.

- Начало у них одно и то же, - добавил противник долгих дебатов.

Председатель побарабанил ногтем по столу.

- А сейчас заслушаем программу церемониала.

Хромой вытащил из кармана бумагу.

- Здесь, уважаемый господин, только основные пункты программы. Потом мы ее уточним. Этот проект составлен мною и уже утвержден. Никаких изменений быть не может. Слушайте. Впереди идет военный оркестр и играет что-нибудь печальное. Потом - школьники: сначала девочки, все в белом, за ними мальчики (одежда разная). Далее следуют певческие общества со своими дирижерами и знаменами. За певческими обществами несут подушечку.

- Подушечку понесете вы, - прервал его председатель, обернувшись ко мне. - Мы избрали вас.

Я обмер.

- Ради бога! - начал я отбиваться. - Я никогда не носил по улицам подушек. Да и зачем на параде подушка?

- Прошу вас, господин председатель, - вскочил снова противник долгих дебатов. - Я вам говорил, что этот господин (и он поднес указательный палец к самому моему носу) сегодня будет много говорить, пока ему все не объяснят.

- Послушайте, - сказал господин председатель, поворачиваясь, как мне показалось - с некоторым раздражением, в мою сторону, - на подушечке будут книги, если мы будем переносить прах писателя. Если же будем переносить героя, то ордена. У него должны быть ордена. Какой же герой без орденов!

- За несущим подушечку, - продолжал чтение хромой, - идет комитет по перенесению праха во главе с председателем. За комитетом движется торжественно украшенный катафалк с прахом. Следом идет министр просвещения, если переносим писателя, если же переносим героя - военный министр. За ними - семья и другие родственники, если они были у покойного. Потом движутся различные делегации, общества. Они несут свои знамена, если захватили их, если же не захватили, то не понесут ничего. Вот основные пункты программы. Примечание: 1) семья одета во все черное; 2) в соответствии с предложением комитета, народ, который будет идти за делегациями, может быть разделен на две группы: сначала - представители женского пола, потом - мужского; 3) певческие общества по пути могут что-либо петь, если будет необходимость, но при этом нужно следить, чтобы дирижеры не мешали друг другу; 4) важно также обратить внимание на то, чтобы школьные сторожа были одеты прилично; как правило, на парадах они идут впереди своих школ и бывают всегда в таком растрепанном виде, будто они вовсе и не сторожа, а директора гимназий.

- Такова программа! - сказал председатель, когда хромой закончил чтение. - Эту программу мы, разумеется, уточним. Нужно, например, определить, по какой улице пойдет процессия, место, где я буду выступать, и тому подобное.

- Кроме того, - перебил его хромой член комитета, - следует определить, какие ленты будут в тот день у членов комитета.

- Да. И это, - продолжал председатель. - Но сначала мы решим, чей прах переносить. Пусть каждый из нас предложит по одному предку, прах которого следовало бы перенести, и назовет место нового захоронения.

- Я думаю, господа, - еще раз взял слово тот, кто ненавидел долгие дебаты, - я думаю, что мы слишком затянем дело, если сейчас каждый будет называть любое имя, пришедшее ему в голову. Давайте поручим вот этому господину (и он снова указал пальцем на меня) подготовить к следующему заседанию список наших предков, которые заслуживают, чтобы их прах был перенесен. А мы из списка выберем одного.

- Все согласны? - спросил председатель.

- Согласны! - крикнули члены комитета.

- На этом заканчиваем наше заседание.

Прежде чем написать эти строки, я как раз закончил составлять список наших предков, чтобы представить его на следующем заседании. Но, перечитав список еще раз, я пришел в ужас из-за незначительного обстоятельства: ни об одном из предков нельзя было точно сказать, где он захоронен и где его могила. Поэтому я думаю, что свое сообщение на заседании завершу предложением преобразовать наш комитет в комитет по разысканию могил предков, скрывшихся от благодарного потомства.