Мятеж - Эри Крэйн

Незамеченная никем, Оника вернулась к пледу и, аккуратно сложив его, поспешила домой.

Особняк семьи Фьюриен стоял на отшибе, глядя на улицу тремя этажами через витражные окна. Двор скрывался за высокой каменной стеной с широкими, скрипучими воротами. По камню давно пополз плющ, украсив неприглядный забор россыпью лиловых цветов. Через него на улицу перевешивались ветви груши. Деревенская ребятня часто прибегала к старому дому полакомиться сочными плодами, нависающими над дорогой.

В доме было пусто. Поднявшись по покрытой ковром лестнице, Оника прошла вдаль коридора и остановилась у картины изображавшей высокую тонкую деву, с правильными чертами лица и такими же по-детски пухлыми губами в строгом контуре, как у Оники. Девушка на картине стояла у колодца, что на заднем дворе особняка, держа в руке лукошко со спелыми грушами. Она улыбалась, обнажив маленькие ровные зубы. Под картиной стоял столик с цветами и сложенным черным сукном: ним завешивали картину, когда в дом приходили посторонние.

Оника, не отходя, простояла у картины, всматриваясь в черты изображенной девушки, несколько часов, прежде чем Сайл Фьюриен вернулся домой. Статный и благородный, как и полагает дипломату в отставке, он остановился за спиной Оники и тоже посмотрел на картину. Супруга всегда говорила, что их дочь больше похожа на отца, чем на нее.

— Ты почти никогда не подходишь к ней, — заметил Сайл. — Почему сегодня?

— Я хочу отправиться в Этварк. Хочу увидеть ее вживую, а не на холсте, — спокойно ответила Оника.

— Милая, мы это уже обсуждали. До Этварка путь неблизкий, а одинокая молодая девушка обязательно привлечет внимание тех, кого не следует. Тебе придется защищаться, и что же потом? Все рухнет. И приставить к тебе сопровождающих я тоже не могу — по деревне пойдут слухи и все опять же разрушится.

— А если я буду не одна? — Оника повернулась к старику лицом, и Сайл не мог не заметить появившуюся во взгляде одержимость. Ему был знаком этот взгляд, и он знал, что он сулит. — Я слышала в лесу разговор двоих неместных: они направляются в Этварк, после того как зайдут в деревню за картой и припасами. Я присоединюсь к ним, как только они отправятся в путь.

— Ох, Оника, порой ты даже меня удивляешь своей наивностью, — Сайл потер лоб. — С чего им терпеть твое присутствие?

Немного жутковатая улыбка, появившаяся на лице Оники, лишила старика всякой надежды образумить девушку.

— Например, с того, что я могу оповестить церковников о двух магах-отступниках. Я видела их силу: парень — укротитель огня, а девочка — земли.

— Девочка с такими кудрявыми русыми волосами? — переспросил Сайл.

— Да, с кудрявыми, — Оника нахмурила лоб. — Откуда ты знаешь?

— Я заметил двоих нездешних, когда возвращался. Сдается мне, они хотели ограбить торговца овощами на углу. Видел, как их уводили стражники.

— Это всего лишь неудавшаяся кража, а не дар Проклятого. У всех бывают неудачные дни. Торговец Фон подслеповат на левый глаз, но они не должны быть совсем уж безнадежны.

— Мне тебя не переубедить? — в ответ на вопрос Сайла Оника отрицательно покачала головой. — С другой стороны я могу задержать тебя достаточно надолго, чтобы Орлея успела вернуться. Тогда тебе не сбежать.

— Пожалуйста, нет! Ты же знаешь: я буду осторожна! В Этварк и сразу назад! Я должна увидеть ее! — Оника схватила руку Сайла и умоляюще заглянула в глаза. Старик вздохнул, понимая свою беспомощность. Он отдавал всего себя для воспитания Оники, обучив ее всему, что сам знал и умел в воздушной магии. Но для него всегда важнее было воспитать в девочке свободолюбивый дух и открытый всем тайнам мира ум. В чаяниях Сайла и Орлеи Фьюриен, Оника должна была стать чем-то большим, чем одним из магов, успешно скрывающих свою суть.

— Хорошо, Оника, пусть будет по-твоему. Но девушка на картине и та женщина, которую ты найдешь в Этварке — у них не осталось ничего общего. Ты должна быть готова к этому. И, боюсь, эта метка обезобразила не только лицо моей дочери, но и душу.

— Я справлюсь, — заверила старика Оника.

— Ни в коем случае не приближайся к ней. Хоть боль и страдания затмили ее разум, но мать всегда узнает своего ребенка. Тебе известно, что Орлее пришлось сказать твоей матери, что ты не выжила после рождения. Мы увезли тебя, чтобы защитить, и если ты подойдешь к матери слишком близко, и она увидит тебя — обман раскроется, и труды стольких лет будут напрасны. Она расскажет о тебе церковникам. У тебя иная судьба, девочка моя. Я знаю, что тяжело жить в коконе, свитом изо лжи, и мы ждем от тебя очень многого, но ты не должна позволить минутной слабости разрушить твою жизнь, — Сайл положил ладонь на щеку внучки, а его взгляд переполнился родительской любовью. Как маг воздуха, он легко поддавался влиянию эмоций.

— Я буду осторожна. Как всегда. И не подведу вас. Но если я задержусь еще немного, бабушка из меня всю душу вытрясет.

Сайл натянуто улыбнулся, прекрасно понимая Онику. Порой ему казалось, что с таким нравом, как у супруги, ей следовало быть магом земли, но никак не воды. Орлея же была воплощением затаившегося водного зверя, готового в любой момент прорвать плотину и смести все на своем пути.

— Каждый раз на закате я буду вслушиваться в песню ветра. Передай мне весточку, если мы понадобимся тебе, — сказал Сайл, когда девушка закончила с приготовлениями в дорогу. В ее рюкзаке были припасы на несколько дней, вышитый мех с водой, старая, но надежная карта и достаточно денег на путешествие в обе стороны.

— Все будет хорошо. Я не наделаю глупостей. Разве что это будут крайне необходимые глупости, — поправила себя Оника под скептическим взглядом дедушки. — Не терзай, себя. И скажи бабушке, что я сама сбежала и ты ни при чем.

— Будь быстрее ветра, моя девочка, — старик обнял внучку и отпустил ее, скоро затворив дверь, чтобы не иметь возможности передумать.

Вечером этого дня, вернувшаяся в дом Орлея, всегда изящная и неприступная, пронесшая свое женское очарование сквозь годы и паутинки морщин, все поняла по взгляду супруга и пришла в ярость. Хоть наследником рода Фьюриен был Сайл, Орлея посвятила свою жизнь поддержанию благосостояния древней семьи.

— Довольно, Орли, это должно было произойти куда раньше. Нам давно стоило позволить ей расправить крылья и оседлать ветер. Но мы все откладывали этот час, и вот судьба сама прислала за ней гонцов. Она справится. Как же иначе, ведь мы научили ее всему, что могли. Теперь ей пора искать новых учителей.

Решетчатая дверь второй раз в жизни закрылась за спиной Фьорда. Мелисса доедала украденную грушу. Она успела надкусить сочный фрукт до того, как торговец заметил пропажу, так что на вежливое предложение стражников вернуть ему украденное, Фон невежливо отказался.