Алчность - Дмитрий Иванович Живодворов

Упав на колени, Игнат уткнулся в рясу монашескую и сделал вид что рыдает.

– Прости ты меня, брат мой, отче прости, бес попутал. Теперь вижу как ты прав братуша! Давай так и сделаем. Зароем это золото вместе с покойниками.

Дионисий обнял Игната и, радуясь, сказал: – Давай сегодня, и захороним их.

– Давай! – быстро ответил Игнат. – А где?

– Знаю я в дальних пещерах Лавры несколько тайных мест, там и захороним. Так их спрячем, что и сам дьявол, не сможет сыскать.

–А как мы сами–то их туда отнесем? – спросил Игнат. – Тяжелые гробы то. Золотом набиты.

– А вот как, – с этими словами брат Дионисий махнул рабочего несшего кирпичи. Тот подошел. Они о чем–то поговорили. Работник склонился, поцеловал руку и пошел дальше.

– Я сказал, чтобы строительный материал принесли к дальним пещерам, он знает, – кивнул монах на рабочего. – И сказал, что в холодной два гроба стоят с мощами и их тоже нужно туда доставить с превеликой осторожностью. К вечеру все сделают. Ступай Игнат – помолись, причастись, скинь с души грехи свои!

Для Игната все складывалось как нельзя лучше. Вместо кельи с молитвами он отправился в сарай, где было две телеги с драгоценностями. Все мешки делились на мешки с монетами и камнями и на ювелирные изделия. Особняком была конструкция, которая была чудная и непонятно для чего сделанная. Она состояла из частей таких дивных и необычных, что Игнату очень хотелось понять, что –же это?

Он разобрал части этой конструкции. Они состояли из золотых, серебренных и платиновых прутов и проволочек на которых крепились куски драгоценных камней разной формы, цвета наподобие лепестков различных цветов. Разложив всю сию геометрию на полу, Игнат обратил внимание, что пруты золотые были одной длины, серебряные другой, платиновые третьей. Покрутив их, он понял, что золотые входят в серебряные в специальные отверстия по всей длине серебряных прутьев через равные отрезки. Начав соединять по очереди одни прутья с другими, он через час мучений получил некое подобие шара. Платиновых были два прута, они брали в более жесткое кольцо этот шар по диагонали и вертикали. Итак, Игнат собрал шар. Остались только лепестки из драгоценных каменьев. Что за оказия? Он взял самый большой желтый лепесток. Размера он был с ладонь. На платиновой основе были собраны множество желтых сапфиров удивительной чистоты. – Загляденье! – подумал Игнат. На основе лепестка были зажимы, и имелась цифра 17. Начал прилаживать лепесток к этому месту, а он щелк и стал, как влитой. Начал Игнат собирать эту мозаику по цифрам. Лепестки собирались один, за одним. Причем когда они соприкасались, то прилегали друг к другу так плотно, что иглу не загнать. В итоге получил Игнат, невесть что. Яблочко разноцветное. Красивое – глаз не оторвать! К чему токмо не понять.

– Может энту штуку подвешивать надо и на солнышко глядеть? – думал Игнат. Порылся в телеге, нашел подставку из таких же проволок в камнях рубиновых и в ней большой железный штырь. – А ну как для энтих отверстий штырь то, – подумал Игнат и надел шар на штырь. Шар стал на ограничители. Конструкция была большая, она вращалась коли крутить. Что за забава? Не понять этих татар. Но в любом разе красоты было изделие дивной, само по себе необычное, диковинное. А по стоимости могло быть несметным, т.к. камней драгоценных было на нем число огромное, несчетное.

Вечером зашел в келью Дионисий, позвал идти за ним. Перед входом в пещеры покрестились, помолились, дабы от мертвых к живым снова вернуться и пошли с факелами в руках. Холодом дало по коже, только спустились на несколько ступеней. Проходы были узкие, пахло сыростью и остановившимся временем. Спустились еще глубже, холод стал могильный. Идя по узким проходам, Игнат ловил себя на мысли что засыпает. Это холодный воздух, наполненный вековой тишиной убаюкивал души покойников, лежащих тут же. Игнат поначалу испугался, когда увидел завернутые тела в белый старый саван. Потом обратил внимание, что лежали они в три – четыре полки одна над другой по обеим сторонам стен. Так хранятся припасы в погребах любого дома – промелькнула кощунственная мысль. Он даже удивился, что эта мысль ему понравилась, он даже повеселел. Шли долго, виляя по галереям и коридорам, два раза поменяли факел – приметил Игнат. Наконец Дионисий остановился.

– Вот и они, – сказал он.

Игнат увидел полукруглый склеп 5 на 5 шагов. Он был глухой. Дверь, обитая железом. Запиралась на ключ. Гробы стояли рядом. Они еле затащили 2 гроба внутрь склепа. Придвинули к стене. Сели на лавку, рядом. Передохнуть.

– Сейчас отдохнем, а потом закроем дверь и замуруем ее на веки вечные. Для этого вон работники и кирпич с глиной принесли. И никто кроме нас не узнает этой тайны Игнатий, – Дионисий улыбался. Он был рад тому, что он спасает душу брата своего от мук вечных. Что золото не стало промеж них. Он улыбался. Ему в ответ улыбался Игнат. …никто кроме нас не узнает этой тайны – эта фраза настолько резанула Игната, что он посмотрел на улыбающегося Дионисия. Улыбнувшись в ответ, он сказал:

– Да! Это точно только ты братуша и я. А мы ведь не скажем никому, правда?

Он обнял Дионисия. Прижал его к себе. Монах попытался отстраниться, даже оттолкнуть Игната, но через мгновение перестал. Игнат прижимал брата за голову, потом поцеловал его в лоб и положил отрезанную голову монаха рядом с его телом на лавку. Обезглавленное тело монаха он усадил, прислонив спиной к стенке. Взял факел пошел к выходу. Переоделся в монашеское облачение заранее подготовленное, так как весь был в крови. Он оставлял метки по поворотам и как добрый охотник проворно шел по меткам. Через полчаса он вышел из пещеры, направился в сарай. Луна была жидкая, но даже в этом слабом свете шар из драгоценных камней светился как райское яблоко. Игнат так и прозвал сей непонятный предмет – Райское яблоко. Везти его с собой было не с руки, слишком большое. Дорога назад заняла меньше времени. Зайдя в склеп, он поставил в угол райское яблоко. Посмотрел на Дионисия, он будто устал и отдыхал с дороги. Такое спокойствие было в его позе. Так бывает, снимает уставший человек шапку и кладет рядом с собой.

– Ничего Дионисий! Не как простой монах в землю ляжешь, а как действительно Божий человек в пещере Лавровой, – говорил Игнат. После действовал механически, дверь закрыл на ключ. Ключ спрятал в карман.