Падающие в небеса - Азарий Лапидус

– Конечно! Какие могут быть между нами нескромности? – рассмеялась Софи и обвела взглядом с ног до головы раздетого Сапожникова.

Тот тоже рассмеялся.

– Скажи, а то, чем ты занимаешься, приносит много денег?

Сапожников сделал многозначительный жест рукой.

– Ах, вот что тебя беспокоит! А я чувствую, что в тебе застрял какой-то вопрос, а какой – не могу понять. Могла бы догадаться, что тебя, как любого богатого мужчину, волнует, не являюсь ли я содержанкой еще более богатого мужчины и не богаче ли я, чем ты? Я права?

– Что-то типа того, – неопределенно ответил Сапожников.

– Отвечаю оба раза – нет! У меня было несколько великолепных лет. Я занималась формированием коллекций для очень известных людей, назвать которых, по понятным причинам, не могу, но уверена, что их имена тебе хорошо известны. Заработала на этом целое состояние. Для меня состояние. Хотя для таких, как ты, это может быть каплей в море. Кроме того, ты же знаешь, я была замужем, и эта квартира достается мне по договоренности о разделе имущества. Удовлетворен?

– Да!

– Удивительная история. Я никогда не откровенничаю с мужчинами, а тут толком еще с тобой не познакомилась, а столько уже рассказала. Ты не знаешь почему?

– Знаю!

Та односложность, с которой Сапожников отвечал Софи, легко объяснялась. Он боялся прервать откровения девушки, а ему было очень важно понять, кем же она является на самом деле. Главный вопрос для себя Сапожников сформулировал следующим образом: «Почему же с такой легкостью и даже элементами потребительства Софи пошла на тот первый постельный контакт?» Сейчас в ходе беседы, когда ему показалось, что ответ получен, он был готов говорить.

– Так почему? – с нетерпением спросила Софи.

– Потому, что я твоя судьба! Ты во всех своих мечтах рисовала такого мужчину, как я. Много старше, чуть-чуть напоминающего тебе отца. Ты любишь отца?

– Да, очень!

– Вот видишь! Но если мужчина старше, то у него могут быть физиологические проблемы, поэтому ты устроила мне проверку в Лондоне. После того, как я ее выдержал… А я ведь ее выдержал? – спросил Сапожников, заранее предполагая ответ.

Софи кивнула.

– Ты поняла, что я тот, о ком ты мечтала. А дальше – все предельно просто. Ты увидела, что и я абсолютно открыт перед тобой, и причину этого установила точно – я тоже соскучился по настоящей любви. Все! Вот так и сложилось: я и ты! А вместе мы одно слово – судьба!

Софи загадочно улыбнулась и, не произнося ни слова, поднялась со стула, подошла к сидящему Сапожникову, взяла в ладони его лицо и прильнула своими чуть влажными губами к его губам, просовывая язычок внутрь. У Сапожникова моментально возникло желание, и Софи, почувствовав это, села к нему на колени лицом к лицу и стала плавно двигаться. Сапожников возбуждался все сильнее и сильнее, когда влажные соски Софи дотрагиваются до его сосков. Он уже не мог сдерживаться и, услышав «Да!», закричал в полный голос, и, как эхо, ему ответила криком Софи.

Они буквально рухнули на ковер и мгновенно уснули.

Сапожников проснулся в пять часов от того, что затекла рука, на которой, свернувшись калачиком, лежала сладко посапывающая Софи. Чуть приподняв девушку, Михаил Петрович высвободил руку. Сделал это он настолько деликатно, что Софи даже не проснулась. Сапожников поднял стул, который оказался перевернутым после ночных событий. На столе стояли недопитые бокалы с шампанским, тарелки с пирожными и фруктами. Картина напоминала утро после оргии студенческих времен, правда, качество продуктов и напитков существенно отличалось. Михаил Петрович взял со стола бокал и с удовольствием посмотрел на Софи. Она, нагая, лежала на боку к нему спиной, ее фигура была превосходна. В меру широкие бедра, плавно переходившие в тонкую талию и красивую накачанную спину. Вряд ли кто-нибудь из тех студенческих красавиц, лучших во всем институте – а только с такими общался Сапожников, – мог даже отдаленно сравниться с Софи.

Девушка, переворачиваясь на другой бок, приоткрыла глаза и, увидев стоявшего с бокалом Сапожникова, произнесла:

– Любимый, ты зачем встал? Иди ко мне.

Михаил Петрович сделал глоток не холодного, уже основательно выдохшегося шампанского, и оно показалось самым восхитительным напитком, выпитым им за последнее время. Он поставил бокал, опустился на колени. Софи легла на спину, закрыла глаза, как будто говоря: «Жду!»

Через час Сапожников, приняв душ, оделся и вызвал машину. Софи накинула халат и вышла в прихожую, с сожалением наблюдая за сборами.

– Может быть, поедем позавтракаем? – спросил Михаил Петрович.

– С удовольствием, но очень спать хочется. – Софи непроизвольно зевнула и прикрыла ладонью рот.

– Ладно, отдохни. Я пока поработаю, днем пообедаем, а вечером – опять к тебе.

Он улыбнулся, не сомневаясь, что придумал отличную программу на сегодня.

– Извини, я вечером не могу. – И Софи, увидев недоумение на лице Сапожникова, объяснила: – Сегодня у меня ужин с родителями. Жаль, но отменить не получится, я им давно обещала.

– Ну что же, родители – это святое! Тогда встретимся за обедом.

Но с обедом у Михаила Петровича не сложилось. Неожиданно в Нью-Йорке появился Уильям Блейд, желающий незамедлительно встретиться с «мистером Майклом». Оказалось, что срочно прилетевший с ним Миловидов всю ночь разыскивал Сапожникова. Теребил гостиничную администрацию, но та в целях безопасности клиента соединяла с номером, где никого не было, и отказывалась отвечать, когда уехал постоялец, куда и на какой машине. Но даже если бы они и ответили на все вопросы и Миловидов нашел номер телефона лимузинной компании, то и там, сохраняя тайну клиентов, ничего бы ему не сказали. Поэтому в семь утра Миловидов с помятым от бессонной ночи лицом встречал шефа в лобби гостиницы, нервно мучая телефон и ежеминутно набирая номера, по которым, как он считал, мог находиться Сапожников.

Завидев начальника, финансист моментально вскочил с дивана и кинулся к нему навстречу:

– Как здорово, что вы пришли. Доброе утро…

Ничего не понимающий Сапожников перебил:

– Откуда ты взялся?

– Из Лондона.

– Вот именно. А зачем ты прилетел сюда? И почему мне не позвонил перед вылетом?

– Блейд срочно полетел в Нью-Йорк. Предложил поехать с ним в машине до аэропорта и обсудить все наши дела. Ему позвонили и сказали, что вопрос можно будет быстрее решить здесь. Я, как был, только с документами, без вещей, полетел с ним, даже не имел времени вам позвонить. А как только прилетел, связался с Пеклером, узнал, где вы остановились, и тут же приехал в «Ритц».

Миловидов произнес свою тираду скороговоркой, чтобы, пока начальник его вновь не перебил, успеть доказать, что его приезд не просто нужен для дела, но и подвигу сродни.

– Молодец, – скупо похвалил Сапожников.

– Блейд хочет видеть вас в восемь часов в главном офисе «Jp Morgan Chase» на Парк-авеню.

– Хорошо, пойду переоденусь. А тебе не мешало бы побриться. – Сапожников скептически осмотрел суточную щетину на лице финансиста. – У тебя есть здесь номер?

Миловидов кивнул.

– Тогда встречаемся внизу, в лобби, через полчаса.

Блейд, казалось, был еще больше радушен, чем обычно. Опять со всей силой похлопывал Сапожникова по плечу, но на сей раз предложил конструктивную программу получения денег. Его американские коллеги были готовы незамедлительно открыть кредитную линию, и ее нужно срочно оформить. Переговоры заняли часа три, и когда Сапожников, созвонившись с Софи, собрался уехать на ленч, банкиры, сильно удивившись, предложили поесть здесь же, в офисе. Блейд объяснил:

– Главным условием оформления денег является твоя собственная подпись, Майкл.

– Ну и хорошо, пусть готовят бумаги, я через час приеду и подпишу! – наклонившись к Блейду, шепотом предложил Сапожников.

– Нам бы не хотелось, чтобы вы сейчас уходили, – произнес старший вице-президент банка Штейниц, каким-то образом услышавший слова Сапожникова. – Наверняка возникнут вопросы, решение которых потребует вашего личного участия.

У Михаила Петровича не укладывалось в голове, что в природе существует какая-либо причина – пусть даже большая кредитная линия, так нужная его компании, – из-за которой он пропустит встречу с Софи. Если же отбросить личные мотивы, то Сапожников, уже давно не занимаясь практической подготовкой документов, не представлял, чем может быть сейчас полезен.

– Господин Штейниц, здесь останется мой заместитель Миловидов, а я скоро вернусь. У меня очень важная встреча.

Американец, по одной ему известной причине, был неумолим.

– Я не буду работать над контрактом, если вы отсюда уедете! – резко произнес Штейниц.

Сапожников повернулся к Блейду и взмолился:

– Билли, помоги, мне нужно уехать только на один час!

– Не могу, Майкл! – стальным голосом произнес Блейд. – Давай лучше поднатужься и быстрее закончишь. Подпишем бумаги и езжай куда хочешь. Мне тоже не сильно хочется торчать здесь в банке, но я же не убегаю!