Вингейт - Илья Исаевич Левит

изготовлению какого-то печенья, где работали более 30 человек. Все работники были членами Гистадрута, но осенью 1932 года Фрумин взял-таки на работу одну «ревизионистку». «Организованные рабочие» объявили забастовку. Однако Фрумин оказался мужик крепкий. Он предложил передать дело в арбитраж, а когда социалисты отказались, пригласил на работу «ревизионистов», взамен забастовавших членов Гистадрута. Понятно, те согласились, заявив при этом, что забастовка носит политический, а не экономический характер. Дело вышло громкое, так Фрумин и вошел в историю. Конечно, не как звезда первой величины, но все-таки…

Где-то там, в Германии, какой-то очередной антисемит Гитлер рвался к власти. Эка невидаль! А вот в Иерусалиме бросили вызов Гистадруту! Это была действительно сенсация. Жаботинский писал огненные статьи. Самая знаменитая из них называлась «Да, сломить». Вот ее последние строки: «Никто не хочет сломить организацию еврейских рабочих. Боже сохрани. Рабочие должны быть организованы. Хочется сломить только претензии на монополию. Это правда. Да — сломить».

Гистадрут опубликовал заявление, «что реакционные ревизионисты рука об руку с „черной буржуазией“ (в лице господина Фрумина) ведут кампанию с целью подорвать само существование Гистадрута». Короче, в конце 1932 года в каждом еврейском доме на Земле Израильской и даже во всем еврейском мире много говорили о «Фруминской стачке». Все это длилось четыре месяца. В Гистадруте сгоряча даже предложили построить новую фабрику, профсоюзную, которая будет выпускать ту же продукцию, что и фруминская, дабы задушить его конкуренцией. Бывали и случаи насилия и вмешательства полиции. Но, в конце концов, Гистадрут признал свое поражение. Тогда зашевелились и другие противники его монополии. Словом, социалисты были озлоблены. Это привело к тяжелым последствиям.

Глава 40

Агрессивность слева

Как известно, «Бейтар» — молодежная организация «ревизионистов» — возник в конце 1923 года в Риге, в независимой тогда Латвии. Тогда же, в середине 20-х годов, когда о Гитлере еще никто не знал, была принята и форма «Бейтара» — коричневые рубашки. (По цвету земли в Стране Израиля). Социалистам «Бейтар» был особенно ненавистен. Позже в своей пропаганде они часто упоминали, что у гитлеровских штурмовиков тоже коричневые рубашки. А Жаботинского с 1933 года нередко обзывали «Владимир Гитлер».

В апреле 1933 года движение «Бейтар» проводило слет в Тель-Авиве и демонстрацию, разрешенную полицией. Небольшие колонны бейтаровцев, разбитые по возрасту, проходили на расстоянии 200 метров одна от другой. Старшие — 18-летние — шли первыми. Толпа социалистов встретила демонстрацию улюлюканьем и свистом. Но первые группы прошли относительно спокойно. Толпа обрушилась на младших — детей 15 лет и меньше. 25 мальчиков и девочек серьезно пострадали и были направлены в больницу. Среди тех кто руководил «красной толпой» в тот день, была «Красная Роза» (урождённая Роза Коган) — видная деятельница еврейского рабочего движения (и Хаганы!). Мать Ицхака Рабина. Жаботинский особо отметил её участие — без женского руководства мужчины могли постыдиться бить детей, особенно девочек.

На следующее утро гистадрутовская газета «Давар» вышла с заголовком: «Тель-Авив требует: „Долой гитлеровскую форму!“» Далее оправдывалось негодование масс в рабочем городе Тель-Авиве. Бейтаровцы, конечно, сами виноваты в случившемся: навлекли на себя гнев провокационным поведением. Но и в социалистическом лагере нашлись люди, в первую очередь Берл Кацнельсон, категорически осудившие насилие. Они, однако, были в меньшинстве. Страсти не улеглись.

Лирическое отступление

Массовая агрессивность слева в дальнейшем будет нарастать. И прекратится только тогда, когда левые потеряют большинство в стране. Речь идет не о выходках отдельных психопатов, которые предотвратить невозможно. Речь идет об организованной травле правых. О нечестной конкуренции.

Глава 41

Начало молодежной алии из Германии

Теперь время обратить свои взоры к Германии. Не стану повторять широко известных истин о приходе Гитлера к власти совершенно законным путем. Нам важнее, что это означало для евреев и как сказалось на сионизме.

В 1932 году, накануне прихода к власти Гитлера, в Берлине обсуждался вопрос, можно ли отправлять на Землю Израильскую еврейских подростков лет 15–16. Суть дела заключалась в том, что разоренные кризисом родители уже готовы были отправить своих чад даже туда, если будет гарантия, что там они не умрут от голода. В конце концов весной 1932 года первая группа из 12 человек отправилась на Землю Израильскую, оставив Германию и плачущие семьи. Я неспроста вспоминаю этот эпизод. Ведь именно с него и началась «Алият ха ноар» — молодежная алия, существующая и сегодня. Но в рассматриваемом контексте хотелось бы сделать акцент на другом. И в Германии, и на Земле Израильской евреи плохо понимали опасность, исходящую от Гитлера. И идея эта — отправка подростков — не вызывала энтузиазма ни в Германии, ни у нас. С усмешкой говорили о «крестовом походе детей», о бессмысленных фантазиях, и серьезно — о проблемах безнадзорных подростков. В то же время большинство бедствовавших родителей и без того колебались, боясь отпустить чада, и в то же время не решались ехать всей семьей. А ведь уже с 1930 года Гитлер был очень заметен. Более того, на выборах того года нацисты стали уже второй по величине партией, тогда как ранее были всего лишь на 9-м месте. И уже в 1932 году они отнюдь не вели себя тихо!

Тем не менее, даже эту крошечную группу удалось отправить с большим трудом! Еле-еле было найдено учреждение на Земле Израильской, согласившееся принять 12 подростков. С огромным трудом уговаривали родителей. И с не меньшим трудом — еврейских дам-благотворительниц Берлина и Кенигсберга собрать им деньги на дорогу. Словом, евреи, как всегда, оказались не готовы к беде. Стефан Цвейг, большой знаток истории, как-то заметил, что крупные события почти никогда не совершаются внезапно. Они шлют вести о своем приближении, но надо уметь их, эти вести, распознать. Евреи ничего не распознали! Теперь это кажется удивительным. Ведь Гитлер не скрывал своих планов! Но когда, после первого дня бойкота еврейских магазинов в апреле 1933 года, 120 евреев обратились в Берлинскую сионистскую организацию за информацией о Земле Израильской, выяснилось, что в Берлине нет ни одного еврея, который там побывал, нет и никаких других данных об этом. Ведь никто не ожидал такого обращения!

Глава 42

Бойкот немецким товарам

Первой реакцией евреев всего свободного мира на нацистскую кашу, которая заваривалась в Берлине, стал разрыв экономических отношений с Германией. Это произошло спонтанно, хотя и при участии некоторых еврейских общественных деятелей — сионистов и несионистов. Началось в Варшаве и Вильно, тогда польском. И вскоре тысячи еврейских торговых фирм по всему