Вингейт - Илья Исаевич Левит

оккупации восточного Иерусалима (1948–1967 годы). Стена Плача тогда называлась «Эль-Бурак», как гласила надпись (по-арабски и по-английски) на прикрепленной к ней табличке (в честь лошади Мухаммеда). Это спасло Стену Плача от поругания, а может быть и от разрушения.

7 июня 1967 года наши десантники прорвавшиеся к Стене первым делом сбили табличку. Главная еврейская святыня наконец стала еврейской!

И перегородка там стоит. И когда надо в шофар трубят.

Часть вторая

«Накануне»

Глава 33

Раскол в стане сионистов

Сегодня мы знаем, что письмо к Вейцману, опубликованное в парламентском бюллетене в феврале 1931 года, стало началом «золотого века» англо-еврейского сотрудничества, который оказался недолгим — всего 4–5 лет. Тогда еще этого не понимали, и все сионисты были злы на Англию за «Белую книгу» Пасфилда и за то, что Британия не смогла в 1929 году обеспечить евреям эффективную защиту. Разочарование в Англии породило и разочарование в Вейцмане. Черчилль говорил: «Я не верю, что еврейский народ будет настолько глуп, чтобы дать Вейцману уйти». Но евреи думали иначе. При этом надо отдать должное Вейцману, который хоть и был честолюбив, но интересы сионизма, как он их понимал, ставил выше своих амбиций. И сейчас, считая, что надо успокоить страсти, он сделал свое оппортунистическое заявление, сказав, что достижение еврейского большинства на Земле Израильской и провозглашение там еврейского государства совсем не обязательно, можно обойтись и без этого. Естественно, это было не более чем маневром: в позиции Англии наметился поворот к лучшему, не спугнуть бы эту тенденцию!

Летом 1931 года состоялся XVII сионистский конгресс в Базеле, который проходил очень бурно. Жаботинский произнес яркую речь — «Я верю…». Он требовал прямо и без обиняков объявить конечные цели сионизма: еврейское государство с еврейским большинством и по обе стороны Иордана. Ведь словесные выкрутасы никого не обманывают! Вейцман изо всех сил старался предотвратить принятие такой резолюции. По-моему, он был прав. Если даже нельзя обмануть арабов, то незачем дразнить и английского обывателя, в том числе и парламентария. В свое время во Франции после поражения в 1870–1871 годах считали, что об отторгнутых Эльзасе и Лотарингии надо помнить всегда, но до поры до времени об этом не говорить. Так и в нашем случае. Социал-демократы поддержали Вейцмана. Поддержала его и «Хагана», которая была социал-демократической. В своей телеграмме конгрессу «Хагана» указала на опасность новой вспышки арабских волнений в случае принятия резолюции о создании еврейского государства. Престиж «Хаганы» был высок. В итоге бурного обсуждения Вейцман тем не менее был отправлен в отставку, но и Жаботинский победы не одержал: его не выбрали на место Вейцмана председателем Всемирной сионистской организации. Тогда говорили, что он хотел этого для проведения более энергичной политики. Обсуждение же конечных целей сионизма конгресс отложил до лучших дней. Жаботинский публично разорвал свое делегатское удостоверение, заявив, что «это не сионистский конгресс». Ревизионисты во главе с ним взяли решительный курс на разрыв с Всемирной сионистской организацией. Настоящими победителями оказались социал-демократы. Во главе Всемирной сионистской организации встал Н. Соколов.

Лирическое отступление

В свое время Маяковский написал четверостишие по поводу замены Троцкого на посту военного министра: «Заменить ли горелкою Бунзена / Тысячевольтный „Осрам“? / Что после Троцкого Фрунзе нам, / После Троцкого Фрунзе — срам!». «Осрам» — это фирма, производящая мощные лампы. Тогда ее знали все.

То же самое можно сказать о замене Вейцмана Соколовым. Соколов был, конечно, хорошим сионистом (о его деятельности я упоминал в главе 70 биографии Трумпельдора), но в сравнении с Вейцманом «не тянул» — не «Осрам», да и стар уже был. А Вейцман и в отставке оставался Вейцманом. Он и тогда много значил и много делал. В это время был основан, в частности, Научно-исследовательский институт имени Даниэля Зифа — на пожертвования богатых англо-еврейских семей Зиф и Маркс.

Руководил институтом сам Вейцман, там занимались химией и приняли немало бежавших от Гитлера ученых-евреев. Анекдот тех дней — для тех, кто чуть-чуть помнит химию: Вейцмана спрашивают: «Чем занимается ваш институт?» — «Абсорбцией», — отвечает Вейцман. Теперь это Институт имени Вейцмана в Реховоте. В 1935 году Хаима Вейцмана вновь избрали главой Всемирной сионистской организации.

Глава 34

«Хороший гой»

А между тем в конце 1931 года на Землю Израильскую прибыл новый губернатор — Верховный комиссар, как тогда говорили, — Артур Уокоп (Arthur Wauchope. По-русски часто пишут Вайкоп или Вайчоп.) Честно говоря, он оказался тем самым «хорошим гоем», о котором мечтал Жаботинский. Хотя сам Жаботинский не считал его достаточно хорошим. Это был, безусловно, лучший из всех английских губернаторов Палестины за все время британского правления. Уокоп шел нам навстречу в столь важном вопросе, как сертификаты — разрешения на въезд. Он демонстрировал свою благожелательность и в мелочах: участвовал в разных торжествах, вроде открытия художественных выставок и т. д. Был, правда, вопрос, который и при нем вызывал трения — создание Законодательного Совета. В это время в необъятных афро-азиатских владениях Британии в моду вошла система косвенного управления. (Речь идет не о доминионах, к тому времени, практически, самостоятельных.) Суть этой системы заключалась в том, что английская администрация оставляла за собой только общее руководство. Вопросы благоустройства, образования, здравоохранения, судопроизводства по уголовным делам и т. д. хотя бы частично передавались в ведение местного самоуправления. Иногда для этого приспосабливались традиционные для данной страны институты власти, которые англичане пытались по возможности модернизировать. В других случаях самоуправление создавалось на пустом месте, причем инициатива местных элит приветствовалась. Такая политика позволяла британцам сокращать административные расходы, да и власть «в местной упаковке» принималась населением легче, чем прямое управление иноземцев. Система косвенного управления была введена и в Стране Израиля, тем более что статус подмандатной территории это подразумевал. Но здесь органы самоуправления в большинстве случаев складывались отдельно у евреев и у арабов. И были совершенно разными.

Евреи создали эти структуры по западному образцу, т. е. демократические, выборные. (Преобладали в них и тогда, и ещё много позже, социал-демократы.) У арабов общественно-политическая жизнь вертелась вокруг традиционного соперничества кланов. (О них мы ещё будем говорить.) Кланы заменяли арабам политические партии.

Правда, в городах со смешанным еврейско-арабским населением были общие муниципалитеты. И они в спокойное время как-то функционировали.

С начала 20-х годов англичане мечтали создать на Земле Израильской какой-нибудь выборный законодательный орган вроде парламента, пусть с небольшими полномочиями (Законодательный Совет). Но поскольку арабы составляли большинство, то это