Цена тревоги - Жильбер Галлерн

Картина связывала ее с теми счастливыми днями, была как открытое окно в ту, прошлую, жизнь.

Николь поставила картину на землю и стала закрывать багажник, как вдруг взгляд ее упал на пакет с эмблемой москательной в Пуатье. Она открыла его и достала оттуда коробку со средством от сорняков.

— Это для Жозефа.

При звуке голоса у себя за спиной Николь вздрогнула, словно девчонка, которую застукали около шкафа с вареньем.

Это был Мартин. Она не слышала, как он вошел.

— Я пришла за картиной.

Николь оправдывалась, объясняя, что делает в собственном гараже.

Она протянула ему коробку. Мартин взял ее и закрыл багажник.

— Я как раз шел за картиной, чтобы принести ее вам, — сказал он.

Николь кивнула и направилась к выходу.

— Николь…

Она напряглась, повернулась к Мартину.

— Я хочу извиниться. Сожалею о том, что недавно случилось. Не знаю, что на меня нашло, я вел себя как дурак.

Николь колебалась, но он, казалось, говорил искренне. Его мучают угрызения совести. Она расслабилась, решив не обращать внимания на то, что он снова назвал ее по имени.

— Вы меня страшно напугали, — призналась она.

— Знаю. Я не нарочно. Просто не переношу таких водил. В полиции я повидал аварий из-за таких вот придурков, неспособных нормально ездить… Знаете, такого насмотрелся…

— Понимаю. Но кажется, вы и сами превысили скорость!

— Это чтобы его догнать. Вам не угрожала никакая опасность…

Николь скривила губы, вспомнив, на какой скорости ехал грузовик и испуганный взгляд шофера.

— «Мерседес» — хорошая машина. Я не стал бы этого делать, если бы не был в ней уверен.

Николь удержалась от замечания, готового сорваться с губ. Объяснять шоферу, что в любой момент может возникнуть техническая неполадка, было не нужно.

— Хорошо. Но на будущее избегайте подобных подвигов, даже чтобы догнать кого-то. Если бы сегодня в машине были дети, вы уже были бы уволены.

Мартин кивнул, и Николь вышла из гаража, неся под мышкой картину.

Когда она шла по газону, навстречу ей выбежал Бебе.

Она затылком чувствовала взгляд Мартина. Зачем она приняла его извинения? Почему не воспользовалась случаем, чтобы уволить его?

Потому что Даниель против! Даже после того, что произошло, она не была уверена, что он уволил бы Мартина. А еще раз выходить побежденной из спора ей не хотелось.

Ей не хотелось, чтобы муж думал, что она что-то выдумывает, что у нее шалят нервы… Но все-таки упустить такую возможность! Лучшего повода избавиться от Мартина нельзя было себе и представить.

С другой стороны, он ведь раскаивается. Можно ли упрекать его за то, что он так рассердился? Это было так оправданно. Но искренни ли его извинения? Она все же сомневалась.

Николь вошла в мастерскую. Сейчас все равно уже поздно. Она приняла его извинения, сказала, что в следующий раз он будет уволен за такое поведение. Значит, в этот раз его не уволишь.

Слишком поздно возвращаться к этому вопросу.

36

Мартин смотрел вслед Николь. Он должен был держать себя в руках, чтобы не высказать всю правду этой жеманнице! Она его будет учить, как водить машину! Как будто что-то в этом понимает! Правда, со своим мужем-тряпкой она, конечно, и не привыкла к нормальной езде.

Вот чего ей не хватает! Настоящего мужчины! Который не побоится вести себя по-мужски. Даниель Берже небось в жизни своей ни с кем не дрался! Мартин презрительно усмехнулся, вспомнив, как Даниель поднял кулаки, когда на них напали. В тот вечер, если бы не он, Мартин, Берже бы изрезали на кусочки. Интересно, Николь хоть осознала тогда, что еще чуть-чуть — и она осталась бы вдовой?

Наверное, нет.

Она ему всем обязана. А еще вынуждает его извиняться. Да он имел полное право так себя вести! Он сжал коробку, которую держал в руках, потом взглянул на нее. Николь увидела покупку. Поймет она что-нибудь? Маловероятно. Он ведь сказал, что это для Жозефа. Объяснение вполне нормальное.

Доберман проводил Николь до порога мастерской, затем вышел на середину газона и посмотрел на Мартина.

Слегка обнажив клыки, он беззвучно зарычал, как прошлой ночью. Словно предупреждая Мартина.

Тот подбросил коробку в руке.

— Милая собачка, — прошептал он с улыбкой. — Ну что, ням-ням?

37

Матьё схватился за спинку кресла, чтобы удержаться, когда «мерседес» съехал с дороги и остановился перед решеткой. Мартин нажал на кнопку дистанционного управления и снова убрал его в бардачок. Серые решетчатые дверцы медленно распахнулись, мотор нетерпеливо урчал. Матьё просто обожал этот момент. Когда он видел, как ворота открываются от нажатия кнопки, он чувствовал свое всемогущество. Ему казалось, что он вдруг оказался в научно-фантастическом фильме, где все автоматизировано, — он просто обожал такие истории.

Наконец ворота открылись, и Матьё еле удержался, чтобы не сказать что-нибудь типа: «Адмиральский корабль, на базу. Мы готовы к стыковке». Но счел момент неподходящим. Вот уже несколько дней, когда они садились в машину, мама держалась очень напряженно. А точнее, с того дня, когда она пришла за ними в школу пешком. Матьё не знал, что произошло, но догадывался, что случилось что-то необычное. С того дня мама то и дело проверяет, крепко ли у них застегнуты ремни безопасности. И часто опирается рукой на приборную доску или держится за ручку над дверцей, чего раньше никогда не делала.

Сидя рядом с Мартином, она за всю дорогу не произнесла ни слова, глядя прямо перед собой, словно боясь аварии.

И ее не удивило, когда Мартин резко затормозил… Она удержалась за приборную панель.

Матьё в изумлении поднял голову. Почему машина остановилась, вместо того чтобы ехать прямо до дома?

Мартин посигналил.

— Эй, подвинься, жирдяй! — весело крикнул он.

Тогда Матьё увидел, что поперек дороги лежит Бебе.

Собака не двигалась.

Мартин завел мотор и немного двинул машину вперед, но пес даже не поднял голову.

— Да его надо поднимать пинком под зад, — сказал Мартин.

Матьё смотрел, как Мартин выходил из машины. Мама не двигалась, не отрывая взгляда от черной массы, лежавшей поперек дороги.

— Эй! — Мартин приблизился к собаке. — Вставай, лентяй! Хватит спать.

Матьё почувствовал, как ледяная волна поднялась из живота и сдавила сердце. Произошло нечто ужасное, он знал это. Бебе так никогда себя не ведет. Никогда он не ложится поперек дороги, он слишком умен, чтобы не реагировать на подъехавшую машину. Слезы навернулись ему на глаза, но он и не думал их сдерживать. Они с мамой вышли из машины одновременно.

— Бебе!

Они окружили собаку, Мартин встал на колени и потрогал Бебе кончиками пальцев. Матьё услышал, как сзади с сухим стуком закрылась решетка. Звук был настолько неуместным, что Матьё почувствовал, как он словно выпал из реальности, и не мог определить, откуда доносятся звуки: шум ветра в сухой листве, ругательство, сорвавшееся у Мартина, когда тот увидел, что собака не реагирует, чей-то всхлип… У кого он вырвался, у него или у мамы?

Сзади в машине открылась дверца, Николь обернулась:

— Хлоя, иди обратно в машину…

— Но…

— Делай, пожалуйста, что я говорю.

Звук захлопнувшейся дверцы.

Матьё упал на колени, не обращая внимания на острый гравий. Его мозг был словно обернут в ватный кокон, через который ничего больше не могло проникнуть. Он положил руки на собаку, но это не был теплый и милый пес, которого он знал. Под руками было полено, холодное и негнущееся. Он отдернул руки, словно обжегшись, и закричал:

— Бебе!

Николь хотела обнять его, но он с силой оттолкнул ее руку. Что ей надо? Она разве не понимает? Не понимает, что его собака умерла? Умерла! Но она не могла умереть. Это же его собака. Она бессмертна. Она никогда не умрет, и они долго еще будут носиться вместе по парку!

— Бебе! Нет!

— Что происходит? Что такое?

Хлоя опустила стекло в дверце и просунула голову в окно, стараясь увидеть, что они делают.

— Что с Бебе?

Она не может замолчать? Матьё поднял глаза, и его взгляд упал на заросли. Деревья торчали, словно пальцы злой колдуньи, над трупом его собаки. Почему никто ничего не предпринимает? Нужно вызвать пожарных, «скорую», кого угодно, чтобы только спасли его собаку. Она не имеет права умереть! Ее, наверное, можно оживить! Так делают в фильмах! Когда герой умирал, приезжали врачи, делали что-то и спасали его… Бебе не может умереть!

Он бросился на собаку и изо всех сил обхватил ее руками, удивляясь, что она такая холодная, такая чужая.

Мальчик чувствовал, как чьи-то руки обхватили его за плечи и пытаются оторвать от Бебе, но он цеплялся за него, не хотел отпускать своего товарища, зная, что если отпустит его, то потеряет навсегда, его возьмут, унесут и похоронят далеко отсюда в черной холодной яме.