Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 1) - Борис Синюков

Теперь давайте подумаем вместе, сколько нужно таких конституций торговцам? Уж никак не меньше, чем у них было торговых ковчегов, чтобы на каждом из них хранить конституцию. При этом конституция должна была быть возможно однообразнее на всех ковчегах, иначе экипажи двух случайных ковчегов с индивидуальными конституциями подерутся при торговой сделке. Но этого — то как раз и не было, хотя основные пункты Декалога — конституции и совпадали. Я это специально проверял, подробности — в упомянутой книге.

Заметьте, я все это пишу утрированно, даже до чрезвычайности, но основная, принципиальная суть — несомненна. То есть в Библии мы имеем частный случай, возведенный в принцип, притом на единственном примере из тысяч. Усугубляет все это то, что Моисей дважды в течение нескольких дней сходил на гору Хорив к богу Яхве за двумя различными редакциями скрижалей. Именно так говорится в Библии. Я же думаю, что между этими двумя походами Моисея стоит не один десяток лет, а, может быть, и сотен. Но важен принцип, а не годы между сменой принципов. Поэтому я оставляю при Моисее все как есть в Библии. При этом не забуду повторить уже в который раз в своих работах, что как Библия, так и традиционная история представляется мне невообразимым ворохом бумаг под одним переплетом, полученным следующим образом. Берем по одному экземпляру всех книг в Библиотеке Конгресса США и разрываем их на отдельные листочки, бросая их в одну общую кучу, не забывая эту кучу хорошенько переворошить. Потом берем из этой кучи по одному листочку и складываем в аккуратненькую стопочку, а стопочку переплетаем. И начинаем эту «книгу» читать по порядку. Вы и без меня догадаетесь, что это будет за чтение. Самым главным недостатком помимо сотни других будет то, что в этой «книге» не будет стержня повествования, вокруг которого образуется логика, взаимоувязывающая все эти миллионы страниц. И достичь ее весьма трудно. По крайней мере я ее до сих пор в истории не встречал.

Итак, в первый раз Моисей принес от Яхве с горы Хорив, несомненно, Первозаконие, ибо он ходил на гору в первый раз. Другого более древнего случая ни Библия, ни история не знают. Но и текста этого Первозакония ни современная Библия, ни история не знает. Грохнул, дескать, Моисей Первозаконие об пол, и что об этом говорить, «что с возу упало, то пропало». Вся дальнейшая история идет прямиком с Второзакония, принесенного Моисеем из второго восхождения на гору Хорив, как будто Первозакония не было вообще в природе. И это Второзаконие якобы содержит как литургию богу, так и нравственные заповеди, по которым мы, дескать, живем по настоящий день.

Впрочем, любознательные люди были, например Фрезер. Он перелопатил кучу книг других исследователей на предмет, что за заповеди были в Декалоге Первозакония, а что — в Декалоге Второзакония? И с исчерпывающей несомненностью установил, что в Первозаконии как раз и был винегрет из литургических заповедей (не имей другого бога, кушай опресноки и т. д.) и заповедей морального свойства (не убий, не прелюбодействуй и т. д.). А во Второзаконии ни одной моральной заповеди не оказалось, ни одной. Все были выброшены и на их место поставлены дополнительные заповеди по литургии богу. Притом так несообразно, что практически повторяли друг друга в разных словесных вариантах, и любому становилось ясно, что вписаны они туда лишь для того, чтобы заполнить Декалог да конца, до счета десять именно литургией в ущерб морали.

Поразмышляв минут десять, Фрезер решил, что по счету более «совершенным» должно быть Второзаконие потому, что оно второе, и поэтому не имело права быть без моральных заповедей по формуле «этого не может быть потому, что не может быть никогда». И на этом поставил точку. Но Фрезера я не особенно виню, он ведь историей израильского народа мало занимался, он занимался вообще религиями, даже только предпосылками к ним. А вот Ренан, написав толстенную книгу в 1000 страниц именно и только по истории израильского народа, явно, преднамеренно по поводу Перво- и Второзакония темнил, притом так по — детски, что мне его даже стало жалко. (Подробности в других моих работах). Я потому это пишу еще раз, что без этого не обойтись при восстановлении истинных событий, как по исламу, так и вообще по всем остальным крупным религиям, включая христианство.

Я специально обращаю внимание на это затемнение ясного дня, на это наведение тени на плетень, так как все известные мне авторы поступают точно так же, как Ренан и Фрезер. Я так думаю потому, что известную всем библейскую эпоху судей все до единого авторы заталкивают как можно дальше от эпохи Моисея. Притом туда, где эта эпоха судей выглядит как у собаки пятая нога. К Деборе. Там этой эпохе не найти ни объяснения, ни питательной среды, ни возможности ее осуществления, так как Дебора — еще матриархат, а при матриархате евреи еще не занимались торговлей. А без торговли, в свою очередь, и суд не нужен, нужно только административное наказание, каковое судом не является, так как наказывает старший младшего, как папа сына ремнем. В суде же должны быть две совершенно равноправные стороны перед третьей стороной — судьей. И не религия, ни бог Яхве тут совершенно не причем, как зрители в суде.

Первозаконие было только для евреев, для их внутреннего употребления. Все остальные ведь были амхаарцами, они должны были приносить торговому племени только прибыль. Величие Моисея состоит в том, что он придумал демократию, как это ни странно звучит на фоне традиционной истории. Но это с неизбежностью следует из Второзакония. Второзаконие — тоже только для евреев, но оно не ставит их выше всех других народов, ведь иудеем именно со времен Моисея мог стать любой, кто выполнял Декалог Второзакония. И сегодня это так. Если ты исполняешь все десять литургических заповедей, ты — иудей. И любой иудей это увидит своими глазами хотя бы по кошерной пище, которую ты употребляешь. Ну, и в субботу не работаешь, и опресноки ешь, когда требуется. Ты уже в кругу евреев, и с тобой будут считаться, так же как и со всеми остальными евреями. Может быть не в первый же день, а через какое — то время, но это не меняет принципа.

Это, разумеется, еще не полная демократия. Полная демократия сострит в том, что учрежден суд, равный не только для евреев, но и не для евреев. И Моисей был бы круглым дураком, убрав из Декалога мораль, но не создав взамен суда. Тем более что мораль в Декалоге Первозакония была набором простых пожеланий, за исполнением которого следили попы, то есть никто не следил, строго говоря. А суд и поп в этом отношении — вещи разные. Поп всегда может сказать, что у него много других обязанностей и он «не заметил», а у суда это — единственная обязанность — замечать.

Все это подтверждается тем, что Моисей не стал внедрять свое учение о разделении властей в той среде, где уже вросло в сознание Первозаконие, это было бесполезно, как в нынешней России наладить независимый суд. Он просто увел своих приверженцев на Босфор, в страну обетованную, где было почти пусто, и где можно было создать новое общество эллинов, иначе древних греков. И эти эллины и древние греки, растворившие в себе евреев, как раз и говорят о том, что общество было хотя и многонациональное и многоконфессиональное, но, подчиненное единому закону, стало неудержимо процветать. А когда их изгнали с Босфора, они окопались на Севере Западной Европы (Юг был под властью католического Медичи — см. другие мои работы) и сделали из нее то, что мы сегодня имеем.

Когда Моисей грохнул об пол скрижали с Первозаконием, он был не только зол, он был в исступлении. Это ясно видно из Библии, только мы не можем понять истинных причин этого в полном смысле исступления, так как оно объясняется там какой — то малозначимой чушью. Как разница между католичеством и православием счетом перстов при перекрещивании или повторением «аллилуйя». Теперь, после моего объяснения, вы должны понять это исступление. Тут Моисею без исступления было просто нельзя.

Возвращаюсь к исламу. Но перед этим скажу, что это ныне о Моисее знают немногие, вернее, знают все, но не понимают, почему он столь велик. А в те далекие времена он был на слуху и языке всего мира. И даже Сахаров, которого сегодня почитает весь мир, казался бы в те времена по сравнению с Моисеем менее заметной личностью. И в это самое время создавался ислам как религия рабов. Поэтому не воспользоваться славой Моисея, не притянуть его как свадебного генерала к своему довольно сомнительному делу пренебрег бы только круглый дурак. Если вы только взглянете на нынешние выборы президента, хоть в России, хоть в США, вы непременно согласитесь со мной. У нас в России не только такими как Моисей не пренебрегают, но даже и спортсменкой Алиной Кабаевой, в общем — то довольно сомнительной личностью по общечеловеческим качествам.

Теперь я даже не знаю, продолжать ли мне? Ведь из выше изложенного все уже без сомнения следует насчет ислама. Ах, да, я забыл сказать об Исе Христе. Ведь именно от Муссы исламу дали второе имя мусульманство, так как ислам от Исы был недостаточно, как ныне говорят представительным. Этого Ису за одно только испепеление ни в чем неповинной смоковницы (по тем временам) засадил бы Моисеев суд лет на десять. Если, конечно, не посадил бы его на кол.