Wiki-правительство: Как технологии могут сделать власть лучше, демократию – сильнее, а граждан – влиятельнее - Бет Новек

Удвоение числа выданных патентов в 1990-е привело к сопутствующему удвоению числа связанных с ними судебных процессов. Например, Apple столкнулась с увеличением числа направленных против нее исков о нарушении патентов с семи в 2006 г. до двадцати одного в 2008-м92. Microsoft, по имеющимся сведениям, получает в год в среднем 35–40 патентных исков стоимостью $100 млн93. К тому же агрессивные держатели патентов способны подрывать рынки одним только предположением о нарушении их прав и требованием лицензионных выплат вместо дорогого судебного разбирательства. И компании выплачивают миллионы долларов за лицензии держателям сомнительных патентов, которые угрожают судом.

Закон об ущербе от нарушения патентных прав только поощряет жадных истцов. Подающий иск производитель автомобильных стеклоочистителей хочет получить компенсацию от цены всей машины; производитель поворотной петли взыскивает ущерб по цене ноутбука или пианино, в которых используется эта петля. В результате штрафы нередко превышают размеры ущерба. Канцелярия судов США подсчитала, что средний штраф, накладываемый федеральным судом, составляет $1 694 000 и является третьим по величине после исков о нарушении антимонопольных законов и законов об использовании асбеста94. По оценкам PricewaterhouseCoopers, в 2003 г. средний ущерб достигал $29 млн, а средний штраф – $3 млн95. Отдельные дела бывают более шокирующими. В 2006 г. Rambus Technologies присудили выплатить $307 млн по делу о динамической оперативной памяти (штраф впоследствии был сокращен до $133 млн)96. TiVo выиграла $74 млн в суде против EchoStar за нарушение технологии TiVo, позволяющей зрителям записывать одну телевизионную программу во время просмотра другой97.

Более того, поскольку патентное законодательство позволяет (с некоторыми ограничениями) получать судебные запреты, истец может добиться полного прекращения использования изобретения ответчиком. Такая стратегия особенно эффективна для захвата бизнеса конкурента. Требование огромной компенсации или запрета может быть справедливым, но стоящие на кону суммы делают такие иски привлекательными и для тех, кто хочет нажиться на судебном процессе. Потенциальный размер компенсаций ущерба и презумпция действительности вкупе с благосклонными судами (такими как суд восьмого округа в Техасе, который выносит 78 % решений в пользу патентных истцов в сравнении с 59 % – средним показателем по стране) поощряют тех, кто использует патенты для подобного извлечения выгоды98.

Такие сутяжные компании неофициально называют патентными троллями – эти фирмы стремятся получить патент не для того, чтобы реально производить товар, а только с целью возбуждения дел о нарушении прав или выбивания лицензионных выплат из конкурентов. Тролли и их адвокаты оправдывают свои действия, выдавая себя за поборников патентной системы. Некоторые идут дальше и утверждают, что они помогают развиваться экономике, действуя как посредники, собирающие портфель патентов и тем самым снижающие стоимость их лицензий. Конечно, агрессивный судебный троллинг сам по себе не является индикатором того, что речь идет о держателе патента, не соответствующего стандартам. И все же искушение возбудить иск в комбинации с некачественными патентами оказывает влияние на рост числа судебных процессов, с которыми нелегко справиться. В любом случае судебный бум вне зависимости от причин наносит болезненный удар, несоразмерный любому росту патентной активности. По оценке Американской ассоциации прав интеллектуальной собственности, судебные издержки по делу, где на кону стоит более $25 млн, достигают $3 млн для каждой стороны только на этапе рассмотрения и $5 млн при доведении до вердикта99. Это $10 млн только на один суд! А в деле стоимостью менее $1 млн издержки при рассмотрении составляют $350 000 и доходят до $600 000 на финише100. И это в среднем!

Хотя данные варьируют, тенденция ясна: патентные дела влетают в копеечку. Выплата держателю патента отчислений за лицензию зачастую является для ответчика более простым и дешевым решением. Большие издержки, как правило, становятся препятствием для компаний или университетов, желающих оспорить действие несправедливых патентов в своей области. А для тех, кто хочет судиться, чтобы получить компенсацию за нарушение патентного права (и не имеет других издержек, поскольку не имеет никакого производства), это просто цена ведения бизнеса.

В конечном счете рост числа судебных процессов перенаправляет денежные потоки из области исследований и разработок в непродуктивные разбирательства. Находящийся в Вашингтоне и ориентированный на изучение свободного рынка Центр изучения передовых правовых и экономических стратегий Phoenix подсчитал, что выдача патентов, не отвечающих стандартам, ежегодно обходится в $21 млрд, перенаправляемых из расходов на научные исследования, или 7 % совокупного бюджета, выделенного на исследования и разработки, всех американских компаний. А если учесть еще и фактор судебных издержек, то потери составят $25,5 млрд101. Как пишет помощник главного юрисконсульта IBM Мэнни Шектер: «До суда доходит менее 4 % из примерно 3000 подаваемых ежегодно патентных исков. К тому же в эти 4 % не входит огромное число мировых сделок, заключаемых до подачи иска. Таким образом, налог на инновации, накладываемый некорректными патентами, исчисляется буквально миллиардами долларов каждый год»102. Экономисты Бессен и Мейрер указывают, что чем активнее компания ведет научные исследования, тем более вероятен риск возбуждения иска против нее, по сути своеобразной научно-исследовательской пошлины103. Низкокачественные патенты, особенно в информационных отраслях и там, где невысока цена входа, могут создать незаслуженные монополии и риск неоправданного застоя. Разве Test.com изобрел онлайновое прохождение тестов? Но не имеющее достаточного времени и интеллектуальных ресурсов Бюро патентов по-прежнему не может найти информацию, доказывающую отсутствие новизны. А Test.com уже добрался до университетов, включая Университет Регис и Университет Тулсы, требуя от них лицензионных выплат.

Некоторые новаторы сегодня предпочитают вовсе воздерживаться от защиты патента. Например, eBay построила свой многомиллиардный аукционный бизнес без единого патента. (Компания получила свой первый патент, только когда стала публичной)104. Если эта тенденция получит продолжение, процесс патентной экспертизы будет оторван от рыночных инноваций, что приведет к его коммерческой бесполезности (и по сути политической неправомочности). Если патенты действительно должны продвигать инновации в конкретных секторах, то чем дольше изобретатели вынуждены ждать получения патентной защиты, тем больший вред наносится экономике.

Что на кону?

Патентная система не оставляет никого равнодушным. Мы живем в эпоху технологических инноваций и экономических трудностей одновременно. Будущее патентной системы символично и для того, и для другого. Оно сигнализирует о растущем взрывными темпами уровне изобретательности и мастерства, обеспечивающем самый серьезный прорыв в научных знаниях за всю историю человечества. Противники реформы системы часто обращаются к таким американским иконам, как Джефферсон, Франклин, Эдисон и братья Райт (хотя доля патентов США, выдаваемых неамериканским компаниям, тоже растет). Они заявляют, что реформа только увеличит цену получения патента и, таким образом, создаст препятствие для небольших предприятий, нуждающихся в патенте для привлечения инвестиций. Альянс профессиональных изобретателей даже разместил в The New York Times рекламу на целую полосу против патентной реформы: «Если позволить конгрессу уничтожить американский патент, конгресс уничтожит Америку»105.

В то же время Соединенные Штаты опасно балансируют на краю экономического спада. Изменения в геополитике, экономический упадок и экологическая неопределенность ведут к очевидному истощению богатств Америки. Страна гадает, как долго она сможет оставаться доминирующей в мире, который отвергает ее политику и смеется над ее валютой (но хочет получать ее новые технологии). Когда-то Бюро патентов США было эталоном качественной экспертизы. Но сегодня институт, который должен отражать национальный научный и технический успех, все более увязает в проблемах. Подобно голому королю, он теряет свою легитимность, когда выдает патенты низкого качества, которые не соответствуют никаким стандартам. Хотя его основы крепки, Бюро патентов больше не вызывает того уважения, которым пользовалось раньше.

Отдельные плохие патенты, даже патентная заявка на «Метод и инструмент для осуществления брачного предложения индивидууму» (свидания не являются необходимыми, как гласит заявка), не наносят вреда индустрии и не останавливают научные изыскания106. Но если Бюро патентов станет и дальше выдавать слишком много патентов, которые не соответствуют критерию новизны или неочевидности, возникнет сомнение, существуют ли инновации за пределами зала судебных заседаний. Реформаторы заявляют о «крахе» и «кризисе» патента, об аморальности системы, оторванной от реальных современных практик ведения инноваций. Система должна работать лучше, чтобы выполнить конституционный наказ «продвигать прогресс науки и прикладных искусств».