Меня зовут Алика, и я – Темная Ведьма (СИ) - Александра Дроздова

ветер качал рыжие стволы, заставляя тех поскрипывать. Где-то вдалеке слышались переливы птичьих песен. Ни самих лесных жителей, ни простой лесной живности встретить не довелось, к Сониному сожалению, к моему счастью.

Сначала до нас донесся шум спешащей воды. Затем уже перед нами встали невысокие, коренастые, зеленые кустарники и покрытые влажным мхом валуны. За ними и прятался маленький, но громкий ручей.

Дочка с радостным визгом бросилась к воде и начала черпать ее маленькими ладошками, чтобы напиться. Сфера из светлого дара развеялась, как только мы приблизились к ручью. Я последовала примеру дочери и начала утолять жажду. Водица была вкусная и свежая, бодряще холодная.

Вдоволь напившись, Соня спонтанно окатила меня студеной водой, играясь и смеясь. Естественно, я не могла оставить это действо без последствий, поэтому между нами завязалась настоящая битва у ручья.

…Лияр…

…Он уже возвращался в лагерь на своем степном барсе после удачной охоты, когда до его чуткого уха донеслись звуки заливистого смеха, такого чистого и искреннего, что он не удержался и дернул за повод Мыра, изменив направление, и тихо присвистнул, чтобы барс прибавил скорость. Быть замеченным он еще пока не желал.

Добравшись до источника веселья, командир боевой четверки служителей ордена Пресветлого замер и широко открыл свои желтые светящиеся божественным огнем глаза. Перед ним предстала настолько забытая и далекая картина, которая его поразила и вернула в детство… в его детство. Как давно это было? – ему не вспомнить.

Тогда он еще помнил, что такое любовь матери, ее теплые объятия, ее помощь и поддержка, когда это было так необходимо, пока не случилось страшное… После этого скорбного события со всей его семьей и любимой он решился пройти посвящение в орден, дослужился до командира.

Однако… Пресветлый бог преподал огромный урок светлым одаренным, и только сейчас командиру Лияру открылось очевидное. Вместе с подаренной возможностью отомстить, карать без отдачи и служить на страже у всех светлых отобрали гораздо большее, чем способность чувствовать.

«Так вот какая твоя воля, Пресветлый.» – подумал про себя с белыми, как снег, длинными волосами серокожий светлый.

В ту же секунду что-то неуловимо изменилось внутри него самого, там, где теплился светлый дар. Даже сам Лияр – лучший логик и стратег – до конца не понял и не осознал, что же произошло.

«Что ж, я ее принимаю. Надеюсь, в конце пути меня ждет истинное просветление.» – подумал Лияр

…Алика…

…Я не сразу поняла, что мы являемся объектом наблюдения. И, не глядя, швырнула пригоршню воды в сторону, откуда ощущался пристальный взгляд. Обернувшись, я обнаружила не того, кого ожидала, и испуганно замерла.

Все еще смеющаяся Соня повторила мой маневр с водой, и теперь перед нами стоял мокрый Лияр, со стекающими по лицу и волосам каплями, собственной командирской персоной. Взяв дочку за руку, я принялась выжидать реакцию главного из четверки. Волосы зазмеились и приготовились вместе со мной к самой негативной реакции из всех.

Он медленно вытер серую кожу лица ладонью и растянул губы в улыбке. Она была не такая пугающая, как в первую нашу встречу. Теперь это была улыбка, которая очень старалась быть приветливой… даже доброжелательной.

– Веселитесь?! – негромко спросил он. Стоящий за его спиной степной барс презрительно фыркнул. Лияр повернулся к морде своей кошки и задал ей вопрос. – Что фырчишь, Мыр? Хочешь намочить свой хвост?

Барс рыкнул нечто недовольное и отвернулся, теряя интерес к происходящему. А я успокоилась и волосы сразу легли на плечи. Раз Лияр не стал пока стирать нас с лица этого мира, а шутить изволил, значит можно было немного расслабиться.

– Вернемся в лагерь вместе? Или вы еще не закончили с водными процедурами? – теперь командир обращался к нам.

Я недоверчиво смотрела на какого-то нового Лияра.

С самого начала он предстал перед нами чрезвычайно жестоким командиром отряда служителей. Такой же, как и они все: с серой кожей, желтыми глазами, но единственный с открытым лицом и белыми роскошными длинными волосами, которые струятся по его плечам и будто никогда не путаются. Жуткий тип, пугающий до дрожи своим равнодушием и спокойствием. Почему он сменил гнев на милость? Улыбался… Может он согласиться вернуть мой проводник и при этом не убьет?

– А где Вы были? – спросила Соня и потянула меня в сторону лагеря, решая за нас двоих.

– Охотились вместе с Мыром, – ответил он и повел за собой хищную кошку.

– Мыр – это ваше ездовое животное? – уточнила Соня, с любопытством рассматривая пятнистого представителя кошачьих. Он лениво косил зеленым глазом в сторону моей дочери и забавно дергал усами. Но если вспомнить, что во рту у этой милой кошечки целая акулья пасть, слово «забавно» уже не являлось таким подходящим.

– Да, Мыр откликнулся на мой зов, – ответил Лияр и замолчал.

Я не сдержалась и с любопытством спросила:

– А итог охоты?

Оказалось, я сильно проголодалась за время изнуряющего пути. Лияр протянул серую руку в золотых наручах к седлу и отвязал от луки несколько связанных вместе тушек птиц, которых я не заметила сразу. Он произнес с гордостью:

– Пуропатки.

Будто это уже запеченный гусь в яблоках, а не тушки добытой дичи.

– А кто такие пуропатки? – спросила Соня, разглядывая добытую пернатую дичь.

Пока мы возвращались в лагерь, Лияр подробно рассказывал о плохо летающих птицах с коричневым оперением, водящихся в этих лесах. Сами лесные жители дали свое разрешение на охоту за пуропатками и на собирание их яиц. Их нежное мясо, как сказал служитель ордена, было очень нежным, сытным и вкусным.

Интересно, а если у служителей ордена нет чувств, то есть ли разница, что они едят? Судя по одухотворенному и мечтательному выражению на сером лице – что уже было крайне удивительным – командиру по вкусу блюда из пуропатки. Он так восторженно описывал их, что в наших животах заурчало. Все это время Лияр был общителен и радушен – поразительные перемены. К добру ли?

…Харн…

…Когда он увидел, как из сослового леса вышли Алика с дочерью в компании его командира, ему пришлось отвернуться и закрыть глаза. Всего миг, чтобы не