В прицеле – Олимпиада - Максим Шахов

Водитель самосвала в пропахшей бензином кожаной куртке тряс его за плечо.

— Ты чего орешь? Кошмар, что ли, приснился? — весело поинтересовался водитель.

Поручик протер глаза и зевнул.

— Ага, кошмар. Будто меня в Кремле награждают орденом Сутулого и медалью «Мы спаслись». К чему бы это?

Водитель пожал широченными — в косую сажень — плечами и пробубнил:

— Я слыхал, что если снится, к примеру, грязь или дерьмо, то это к деньгам. Тогда получается, что награждение, да еще в Кремле, это определенно крупные неприятности, — он смущенно почесал затылок. — Не то чтобы я верю снам. Просто работа у меня такая, рискованная. Привык, понимаешь, доверять интуиции и подсознанию.

Это Поручика удивило.

— Разве работать водителем так опасно?

— Всякое бывает. Но монтировку лучше держать под рукой. Мы же теперь на границе живем. Это раньше — сел в лодку, и через двадцать минут в Керчи. А теперь с той стороны пограничники. Службу несут бдительно и стойко, ничем не отвлекаясь. У меня свояк там. Куркуль хохольский. На меня в матюгальник орал, когда я туда камень возил. А ты говоришь — зачем монтировка… Скоро тут без ружья не покажешься.

При этом особой уверенности или злобы в его словах Поручик не расслышал.

— А почему стоим? — спросил он.

— Так говорю же — приехали.

Поручик потянулся, насколько это позволяли размеры кабины, и огляделся. Мыс Тузла, недостроенная дамба, и островок Тузла, куда он, собственно, и направлялся, маячили где-то далеко впереди.

— Как приехали? — удивленно переспросил он водителя самосвала. — А мы разве щебенку на дамбу не повезем?

Но тот лишь усмехнулся:

— Да про дамбу уже и думать давно забыли. Пошумели, поорали и другими делами занялись. А щебенку теперь возим на строительство дачного поселка. Не пропадать же добру, раз уплочено.

Поручик поблагодарил водителя и на прощание подарил ему нож, настоящий «Ка-Бар» — боевой нож американских морпехов с черным тефлоновым клинком и рукояткой из прессованной кожи.

Старший лейтенант как-то нашел их целый ящик и теперь таскал с собой по нескольку штук, используя при каждом удобном случае в качестве валюты. Во всяком случае, это срабатывало куда лучше, чем банальная бутылка. Вот и сейчас глаза водителя загорелись радостным огнем, будто он миллион долларов в лотерею выиграл.

Голицын открыл дверь кабины и спрыгнул на землю. Он махнул водителю и отправился дальше пешком. Вещей у него было немного — одна сумка через плечо. Самосвал, на котором он отмахал почти сотню километров, обдал его облаком вонючей копоти и скрылся за поворотом.

Поначалу старший лейтенант Голицын, боец отряда специального назначения «Антитеррор», твердо решил провести этот отпуск где-нибудь в тихом уголке Черноморского побережья. И если уж не в пижаме и шлепанцах, не в санатории с полдником и тихим часом после обеда, то, по крайней мере, в покое, подальше от суеты. Жить в маленьком домике, валяться на пляже, есть фрукты с местного рынка и пить вино из того же источника.

В море он лезть не собирался. Плавать, нырять — ни в коем случае. Моря с него хватало и на работе. Хотя совсем зарекаться он не собирался. Балерины, которые в своем театре на сцене по восемь часов отплясывают, и те после работы иногда отправляются на дискотеку — потанцевать. Но в целом он твердо взял курс на пассивный отдых.

Сначала Поручик, как всякий уважающий себя россиянин, направился в Сочи. Гулять так гулять. Но оказалось, что на этот раз отдохнуть там не получится. По крайней мере так, как ему мечталось, — в тишине и покое. Город и его окрестности напоминали Москву или какую-нибудь ударную индустриальную стройку.

Не радовала и обстановка в городе. По улицам с транспарантами ходили недовольные жители Имеретинской долины и других участков, согнанные строителями-олимпийцами со своей земли. К ним присоединились и примчавшиеся из-за моря аборигены, предки которых якобы сто с лишним лет назад населяли эту местность и занимались народными промыслами — воровали баранов и резали кровников.

Кроме того, оказалось, что «Большая европейская восьмерка» решила провести очередной саммит в Сочи. Российское руководство поспешило воспользоваться случаем, чтобы похвалиться перед иностранцами размахом олимпийского строительства. Типа, нам кризис нипочем, ждем всех в гости.

Все это никак не способствовало поправке расшатанной нервной системы и порождало суету, от которой Поручик постарался убежать как можно быстрее. Но куда? Горная цепь на севере и море на юге оставляли для маневра два направления — восточное и западное. На востоке находилась Абхазия. Поручик ничего не имел против отдыха в Абхазии. Бурные времена, похоже, отошли в прошлое, и сейчас там было тихо. Но старший лейтенант знал за собой одну неприятную особенность. Так сказать, дефект организма. Его задница притягивала приключения не хуже, чем магнит железные предметы. Поэтому, чтобы не искушать судьбу и не навлекать превратностей судьбы на цветущий край и его жителей, Поручик решил в ту сторону не забираться.

Перед тем как оставить суетный город, Поручик сдержал обещание и навестил дом кругосветного одиночного мореплавателя Виктора. Но дом оказался заперт. От соседей он узнал, что жена путешественника отправилась в Турцию за товаром, а дети отдыхают где-то у бабушки в Туапсе.

Поразмыслив еще немного, Поручик направился на запад. Сначала добрался до Лазаревского, но и тут показалось шумновато. Двинулся в Туапсе, оттуда дальше — в Геленджик, Новороссийск. Тут ему тем более не понравилось. В Анапе показалось, что слишком много детей. Пищат, лезут везде. Поручик детей понимал, сам когда-то таким был. И продолжил свое путешествие.

Тут-то и попался ему водитель самосвала, который вез щебенку на Тузлу. Поручику сразу припомнилось приглашение студенток. В конце концов, раскопки — это тебе не сафари, где надо отстреливать всяких козлов. Археология — занятие основательное, спокойное, требующее тишины. Тем более тачка попутная подвернулась. Так и доехал.

Поручику довелось побывать на Тузле в ранней молодости, практически в детстве, с друзьями из интерната. Ловили рыбу, кадрились с приезжими девчонками. Путешествие запомнилось как красивая сказка. Почему бы и не повторить? Правда, кто-то говорил, что в одну воду войти дважды нельзя. Так тот мудрец имел в виду реку, а не море.

Поговаривали, что на Тузле тоже не все тихо и спокойно, но по сравнению с обстановкой в предгорьях Кавказа это казалось сущими пустяками, которыми можно и пренебречь. К тому же ему вдруг страшно захотелось пожрать настоящего азовского пиленгаса. А где его еще поймаешь, как не на Тузле?

Вдали желтела полоска острова, к ней тянулась линия недостроенной дамбы. Поручик еще раз потянулся и глубоко, с наслаждением вдохнул свежий морской воздух. В нос резко ударила вонь — пахнуло сероводородом с лимана. У берега по колено в воде и полуметровом иле копошились копатели морского червя. Тут откуда-то сзади и снизу послышалось:

— Дядь, а тебе чего надо?

Поручик в недоумении обернулся. Никого. Опустив взгляд пониже, он увидел пацаненка, загорелого, как негритенок, с выгоревшими добела волосами и облупленным носом.

Не дождавшись ответа, пацаненок повторил свой вопрос.

Поручик наконец сообразил, что ответить на столь прямой вопрос. Ответ был таким же прямым:

— Мне бы на Тузлу попасть.

— На Среднюю косу? — поправил пацаненок. — А зачем?

— Пиленгаса половить, — тут Поручик почти не соврал.

Пацаненок почесал вихрастую макушку.

— Это можно. Даже пешком. Там мелко, мне по шею, тебе и по пояс не будет. Только имей в виду, с хохольской стороны ихние прикордонники — так они пограничников называют — в матюгальник орут. И стрельнуть могут. Мы туда ходим у них на нервах играть.

— Это как? — заинтересовался Поручик.

— А очень просто. Подберемся поближе, потом пацаны вдвоем меня поднимают, а я трусы спущу и голую жопу им показываю. Они звереют, автоматами машут и в матюгальник орут. Уссаться можно над этими хохлами!

Поручик с осуждением покачал головой:

— Нехорошо обзываться. Надо говорить не хохлы, а украинцы.

Подросток презрительно фыркнул:

— Так они сами себя хохлами называют. Знаешь, что прикордонники в матюгальник орут? «Пришел хохол, насрал на пол. Пришел кацап, зубами — цап!» Кацапы — это мы. И кто кого обзывает? А еще грозятся, что стрелять начнут.

— И что, в кого-нибудь уже стрельнули? — поинтересовался Поручик.

— Не, пока только пугают, — успокоил гид. — А тебя как зовут?

— Поручиком, — сказал Поручик.

— Это погоняло? — догадался пацаненок. — А у меня тоже погоняло есть. Меня пацаны Тузленком прозвали. Я не возражаю.

Поручик покачал головой:

— Значит, у вас с Украиной война?