Пышечка - Джули Мёрфи

и, протянув Эл белоснежный конверт, добавляет: – Привет, Уиллоу! – А потом наклоняется ко мне и говорит: – Божечки мои, лагерь для подготовки к конкурсу – просто чудо! Уже почти кубики видно на прессе! Но, знаешь, чересчур мускулистой я тоже быть не хочу. Это мерзко.

– Я Уиллоудин, – тихо поправляю я, но она не слышит, потому что из комнаты отдыха выплывает Морган – менеджер магазина (слишком взрослая для колледжа, слишком молодая, чтобы годиться нам в матери).

Она высокая, тонкая и гибкая – именно такой будет взрослая Эл.

– Боже мой, привезли новую коллекцию, и она безумно милая! Я чуть не сдохла – от слова совсем! Нет, серьезно, я спустила всю получку! Счета за квартиру? Нет, не слышала!

Эл хохочет, и меня это просто выбешивает. Не понимаю, кого эта чушь может насмешить?!

– Эл. – Она называет мою лучшую подругу моим прозвищем. – Ты просто обязана заглянуть в комнату отдыха и кое-что примерить.

Эл оглядывается на меня.

Переступив через себя, я киваю.

Она хлопает в ладоши.

– Ладно, но только очень быстро! – И снова оборачивается ко мне. – Обещаю, я мигом! Наверняка мне все равно ничего не подойдет.

Я вяло улыбаюсь и иду было за ней в подсобку, но потом останавливаюсь, заметив вскинутые брови Морган.

– Мне очень жаль. – Ее губы растягиваются в улыбке, говорящей «вообще-то совсем не жаль». – Вход только для сотрудников.

– Подождешь меня тут? – Эл смотрит мне в глаза.

– Ага. Только не задерживайся.

Она ныряет в дверь за спиной у Морган, а Кэлли занимает место за прилавком. Она двигает бедрами в такт какой-то попсовой музычке, звучащей из динамиков, и делает вид, что читает отчет о продажах.

Я протискиваюсь между вешалками и представляю, какой ад творится здесь по субботам. Музыка сменяется на агрессивное техно, и Кэлли делает погромче, а я пользуюсь моментом, чтобы забиться в одну из примерочных. Кабинка отделена от других шторами, внутри – только маленькая табуреточка. Единственное зеркало – общее, снаружи. Вот же геморрой – выходить из примерочной каждый раз, когда хочешь посмотреть, как что-то на тебе сидит.

По другую сторону шторы слышен скрежет вешалок.

– Куда ушла подруга Эл? – спрашивает Морган.

– Не знаю, – говорит Кэлли. – Не видела, хотя ее трудно не заметить.

– Не будь злюкой, – отвечает Морган.

И вроде бы она меня защищает, но я слышу смех в ее голосе. Через некоторое время Кэлли спрашивает:

– Элль-Белль что-нибудь подошло?

– Она примеряет платья в комнате отдыха.

Снова скрежет вешалок.

– Это, конечно, ужасно мило, что Эл дружит с этой девчонкой, но она только и делает, что таскается следом как собачка. Ну серьезно, неужели своей жизни нету? Тоска какая-то.

При этих словах я вся цепенею от гнева.

Я отдергиваю длинную штору и, выходя в зал, спотыкаюсь об ее подол. А потом направляюсь к выходу из магазина и чувствую на себе пристальные взгляды внимательных глаз.

Скрючившись на скамейке снаружи, я прячу голову в колени, лишь бы только не видеть этих двоих.

Если бы можно было расстегнуть кожу и выйти из нее прямо сейчас, я бы так и сделала.

На всех витринах торгового центра – вечерние платья для выпускного и конкурса красоты. В магазине «Фриллс», напротив «Свит сикстин», выставлено блестящее светло-голубое платье. На стекле черной краской написано: «У Кловера может быть только одна Мисс Люпин. Пусть ею будешь ты! Заходи и выбери то самое платье!»

Мне самой противно от того, насколько я презираю этот конкурс, – но он реально похож на тяжелый недуг, поразивший весь город.

– Привет.

Я оборачиваюсь и вижу, как на скамью у меня за спиной садится Бо.

– Ты что здесь делаешь? – спрашиваю я почти обвинительным тоном.

– Хожу по магазинам с мачехой и братом. – Он указывает на обувной рядом со «Свит сикстин». – Вот заметил тебя. Мой младший братец уже сорок пять минут примеряет баскетбольные кроссовки. – Он улыбается, прижимая подбородок к груди: – А ты что здесь делаешь, Уиллоудин?

Я хочу прикоснуться к нему. Хочу потянуться и приветственно его поцеловать. Но не делаю этого, потому что мы не прячемся в полумраке на заднем дворе «Харпи», не обнимаемся в салоне его пикапа. Хоть мы ни разу этого и не обсуждали, наши отношения – по-прежнему тайна.

– С подругой пришла. Она зарплату получает.

– С Эллен?

Я киваю. Я рассказывала Бо об Эл – но всегда в прошедшем времени, потому что не знала, как объяснить столь непривычную пропасть, образовавшуюся между нами. Мне было проще говорить об Эл как о Люси – как будто она часть жизни, которая была до него.

На Бо старая футболка с какого-то баскетбольного турнира и шорты.

– Так странно видеть тебя без рабочей формы. Я еле тебя узнала.

– А я тебя узнал сразу. – Он вытягивает ноги вдоль скамейки. Голые ноги… Я никогда не видела его в шортах. – Так где работает твоя подружка?

Я указываю на магазин.

Бо открывает рот, и я решаю, что его мнение об этом магазине определит мое дальнейшее отношение к нему. Но он не успевает ответить.

– Бо! – восклицает высокая худощавая женщина с каскадом блестящих каштановых волос. Слишком молодая для матери, слишком взрослая для сестры.