Слеза дьявола - Джеффри Дивер

Харди несколько раз за последние месяцы посещал местное отделение ФБР, чтобы дополнить статистические данные об уровне преступности в столичном округе, и подружился с Бетти — помощницей Лукас. Ей сначала показалось, что молодой человек просто флиртует с привлекательной девушкой, пока она случайно не подслушала его эмоциональный рассказ о своей жене и ее тяжелой травме.

Как и у самой Лукас, друзей у него почти не было. Она познакомилась с ним чуть поближе и узнала подробности о случившемся с Эммой. Несколько раз они вместе пили кофе в полицейском Мемориальном парке, находившемся рядом с ее офисом. Он был с ней откровенен, но до известной степени, предпочитая не изливать каждый раз душу.

И, зная о переживаемой им трагедии, понимая, как тяжко было бы ему оставаться одному дома в этот праздничный вечер, Лукас с радостью приняла его в свою группу, исполненная решимости не слишком обременять работой. Но это не значило, что Маргарет Лукас готова была поставить под угрозу успех операции, щадя чьи-либо эмоции.

Хороши, как песня…

— Мне не сидится на месте, — сказал Харди. — Хочется порвать этого гада на куски.

«Нет, — подумала она. — На самом деле ты хочешь отомстить судьбе или какой-то иной злой силе, которая расколола ваши с женой жизни на тысячу мелких осколков».

— Лен, пойми, я не могу отправить к оперативникам человека, который…

Она запнулась, подбирая нужное, но смягченное определение. «…Думает о своем». Быть может, хотя «слишком рассеян» было бы ближе, а на самом деле она имела в виду «способен на самоубийственную глупость».

Харди кивнул. Он был зол, и от этого у него подрагивали губы, но он бросил плащ на спинку кресла и вернулся к рабочему столу.

Бедняга, подумала она, но потом, видя, как светлый ум и знание дела преодолевают снедавшее его горе, поверила, что с ним в конечном счете все будет в порядке. Он переживет эти тяжкие времена. О, конечно, он выйдет из этих испытаний изменившимся, но ей хотелось верить, что изменится он подобно железу, превращающемуся в сталь после закалки.

Он изменится.

Так же, как изменилась сама Лукас.

Загляните в свидетельство о рождении Жаклин Маргарет Лукас, и документ подскажет, что она появилась на свет в последний день ноября 1963 года. Но сама она в глубине души считала себя пятилетней, отмечая как день своего рождения дату выпуска из академии ФБР.

Она часто вспоминала книжку, которую прочитала давным-давно, детскую сказку, которая называлась «Уикэмские оборотни». Картинка на обложке, изображавшая премилого эльфа, нисколько не отражала жутковатого содержания самой истории. Там рассказывалось об эльфе, который среди ночи прокрадывался в дома людей и подменял младенцев — крал из колыбелек детей человеческих, а взамен оставлял крошечных эльфиков. Главными героями были родители, которые обнаружили, что их дочку подменили, и отправились ее искать.

Лукас живо помнила, как читала эту книжку, свернувшись на диване в своей уютной гостиной в Стаффорде, штат Виргиния, неподалеку от Квонтико, отложив поход в супермаркет из-за внезапно начавшейся пурги. История так захватила ее, что она не отрываясь прочитала книжку до конца, и хотя папе с мамой удалось-таки найти свою девочку и вырвать ее из лап зловредного эльфа, книжка оставила такое гнусное послевкусие, что она сразу же ее выбросила.

Потом она надолго забыла обо всем этом до того времени, как получила диплом академии и назначение в вашингтонское отделение Бюро. И вот как-то утром она шла на работу — с «кольтом-питоном» на бедре и папкой с делами под мышкой, когда ее вдруг осенило: «А ведь на самом деле я — как тот оборотень!» Потому что настоящая Джеки Лукас работала на полставки библиотекарем исследовательского центра академии ФБР в Квонтико, любила шить и сама разрабатывать модели одежды, по выходным выполняя заказы подруг и их детишек. Она прекрасно вязала и вышивала, коллекционировала вина (и сама была не прочь выпить), а еще занималась спортом, частенько побеждая в традиционном местном массовом забеге на пять километров. Но та девушка теперь куда-то исчезла, а ее подменила агент по особым поручениям Маргарет Лукас — женщина, поднаторевшая в криминалистике и методах ведения следствия, знавшая назубок характеристики взрывчатых веществ вроде Ц-4 или Семтекса и умевшая руководить сетью собственных тайных осведомителей.

— Агент ФБР? — недоверчиво повторил ее отец, когда она навещала родителей в их калифорнийском особняке в окрестностях Сан-Франциско, чтобы сообщить новости. — Ты будешь секретным агентом? А что, тебе и пистолет дадут? Или ты все-таки просто будешь перебирать бумажки за письменным столом?

— И пистолет дадут, и свой рабочий стол у меня тоже будет.

— Не понимаю, зачем тебе это? — ворчал ее слегка располневший к старости отец, вышедший на пенсию сотрудник среднего управленческого звена «Бэнк оф Америка». — Ты ведь была блестящей студенткой.

Она только смеялась, спрашивая, при чем здесь ее академические успехи, хотя прекрасно понимала, что имел в виду ее старик. Она ведь с отличием закончила и колледж Святого Томаса на Русском холме, и Стэнфорд. Старательная девочка, которая редко соглашалась пойти на свидание, зато часто тянула руку вверх в классе, — ей судьбой предназначалось высоко взлететь в мире науки или, уж точно, на Уоллстрит. Нет, отца не пугало, что она будет носить оружие и ловить убийц, вот только он не считал это занятие достойным ее незаурядного ума.

— Но это же ФБР, папа! Они — интеллектуальная элита правоохранительных органов.

— Что ж, возможно. Но только… Неужели ты действительно хочешь этим заниматься?

Нет, это было то, чем она должна была заниматься. Между глаголами «хотеть» и «быть должным» на самом деле разверзается целая пропасть. Но едва ли он смог бы понять ее. А потому она просто ответила:

— Да.

— Что ж, тогда мне остается только уважать твой выбор, — кивнул он, а потом обратился к своей жене: — У нашей девочки тот еще норов. Ты знаешь, что такое норов?

— Знаю, — откликнулась ее мать из кухни. — Это слово часто встречается в кроссвордах. Но ты должна быть очень осторожной, Джеки. Обещай мне, что будешь осмотрительной.

Это звучало так, словно ей предстояло всего-навсего перейти на другую сторону оживленной улицы.

— Я буду осторожна, мамочка.

— Хорошо. На ужин приготовлю курицу в винном соусе. Тебе ведь нравится это блюдо, насколько я помню?

Джеки обняла папу с мамой, а через два дня прилетела в Вашингтон, где обернулась Маргарет Лукас.

После академии она включилась в оперативную работу, изучила округ как свои пять пальцев, многое узнала от Кейджа, который оказался для оборотня наилучшим папашей — о таком можно было только мечтать, — и, вероятно, неплохо потрудилась, потому что в прошлом году получила повышение и теперь именовалась младшим агентом по особым поручениям. И вот надо же! Сегодня случилось так, что, пока ее босс фотографировал обезьян и ящериц где-то в джунглях Бразилии, она руководила расследованием самого громкого преступления, совершенного в Вашингтоне за многие годы.

Поэтому она смотрела, как, пристроившись за столом, Лен Харди строчит в своем блокноте, и думала: ничего, он сумеет все пережить достойно. Маргарет Лукас — оборотень — точно это знала…

— Эй! — Мужской голос резко оборвал ее размышления, и она вдруг заметила, что Паркер Кинкейд пытается ей что-то сказать. — Мы закончили с лингвистикой, — услышала она, — и теперь мне необходимо заняться физическим анализом записки. Если у вас нет каких-то других предложений.

— Будем считать, что здесь командуете вы, Паркер, — ответила она и села в кресло, расположенное рядом с ним.

Первым делом он изучил бумагу, на которой писал вымогатель.

15 на 22 сантиметра — типичный листок для письма. Размеры бумаги исторически менялись, но 20 на 30 сантиметров считалось стандартом в Америке на протяжении почти двухсот лет. 15 на 22 был вторым по распространенности размером. Но все же слишком широко используемым. Таким образом, сам по себе размер записки ничего существенного Паркеру не говорил.

Что до состава бумаги, то ему сразу бросилось в глаза, что она была дешевая, изготовленная механическим путем, а не химическим, с помощью которого получают более качественные и дорогие сорта.

— Увы, бумага нам не помощница, — заявил он в конце концов. — Слишком распространенная. Изготовлена не из вторсырья, высокое содержание кислоты, грубая структура с минимальным добавлением оптического осветлителя, низкая способность к светоотражению. Продается в огромных количествах самими фабрикантами или оптовиками и распространяется через обширную розничную сеть. Пачками по пятьсот листов. Водяные знаки отсутствуют, а значит, у нас нет возможности отследить, кто ее произвел и с какого склада ее отгрузили. Не говоря уже о магазине, где она была приобретена.