Дневник Жеребцовой Полины - Жеребцова Полина Викторовна

Быть любимым и молодым!

16:10

Орудийный обстрел ведут прямо по нашим домам! В наш подъезд снаряды попали не меньше тридцати раз. Соседи-старушки с больным внуком у нас. Прячутся. С их стороны бьют прицельно по окнам.

О! По подъезду снова попали. Дым! Все в дыму.

P.S:

Буря! Скоро, наверное, опять пойдет снег.

Царевна Будур.

29 декабря 1999

Не могу понять — почему стреляют из танков по окнам?

Сейчас где-то в нашем доме пожар. Мы не спали всю ночь. Идут жуткие бои.

Верхние этажи нашего дома провалились, прочно сцепившись между собой.

Полностью цел пока только первый этаж. В доме напротив картина та же. Голодаем. Продуктов нет.

Сегодня я поздравляю тебя, Дневник! С Новым 2000 годом!

Поздравляю тебя, мой любимый! Мой Аладдин! Мой принц и мое несчастие.

Тебя, моя измученная мама! Мой привет тебе — Мансур! Я скучаю, сосед. Я желаю тебе удачи. Надежных друзей!

Я очень хочу, чтобы все, кого я знаю, даже те, с кем я враждую, были живы! Обязательно!

Нашего последнего кота — полосатого Хаттаба разорвали голодные собаки.

Мы не успели помочь ему. Он только жалобно вскрикнул по-кошачьи в последний миг жизни.

Снег лежит черный от пожаров. Его надо процеживать через ткань, чтобы пить.

Ветер и белая метель. Но очень скоро все становится серым! Мы растапливаем снег на печи, в железном ведре. Фильтруем через тонкое, чайное полотенце. Из полного ведра получается две-три кружки воды. Только для питья. Мы грязные, как черти.

Собираем снег рядом с родным подъездом. Ночью или ранним утром.

Далеко не ходим. Страшно! Обстрелы двора внезапны. Спим на полу. Снег можно соскребать прямо с пола, так как стекла вылетели. Но долго держались. Никто не верил, что они вообще продержаться до ноября.

Под окнами вчера, как призраки, прошли русские мужчины. Они были в старых гражданских куртках. Но сразу видно — военные! Налепили «жучков» под подоконники. Теперь бьют туда, где слышны шаги и где разговор.

Как жить? Стреляют по окнам. В своей собственной квартире мы ходим на четвереньках! Голова ниже уровня подоконника! Как собаки. Нам не дают подняться в рост!

Мы загородили окно всем деревянным, что нашли у себя, и книгами. Сегодня добавили ко всем загородкам старый матрац. Он послужит звукоизоляцией.

Все дни мы лежим в нише коридора.

Часто вместе с бабушками — Стасей и Ниной.

Мешки со своей одеждой и с постельным бельем, мы подтащили к входной двери. Вдруг пожар? Удастся спасти?

Скоро Новый год! Мама «раскопала» в груде хлама искусственную, серебряную елочку. Поставила ее рядом с коптилкой, нарядила.

Елочка «заиграла» блестками на слабых веточках. В темной, холодной, с закопченным потолком комнате она, на мой взгляд, лишнее сокровище.

Будур.

30 декабря 1999

Судя по реву моторов, по трассе идут большие машины или танки.

При помощи проклятых «жучков» теперь стреляют на все шорохи и звуки. По нашим домам и по подъездам. Опасно выходить!

Но запас дров на кухне у нас большой.

Еды нет. Разводим муку с водой и пьем. Чтоб не сильно болел желудок.

Мука с привкусом гнили. Очень противно! Кроме соленых помидор у нас ничего нет.

И соленые помидоры заканчиваются.

Аза и Лина применились к обстоятельствам. Дружат с боевиками. Некоторые у них ночуют. Женщины пекут для них хлеб. Поэтому сыты. У них и масло и мука! Лина к новому году дала нам немного муки. В мисочке.

Иногда в нашем подъезде пахнет дымом сигарет (с верхних этажей). Но в дверь подъезда никто не входит! Посмотреть, есть ли кто-то наверху, бабушки не решились. Мама подумала и одна не пошла. Не стала рисковать. Говорит:

- Нас не трогают, не обижают, зачем лезть?

В ночь на сегодня двое неизвестных ночевали в какой-то из квартир. Пахло едой!

Не знаем, кто это. Русская разведка? Боевики? Лучше не соваться! Делать вид, что мы не заметили.

Утром, сделав сальто через голову, один парень выпрыгнул со второго этажа.

По голосам — ночевали двое.

Будур.

4 января 2000

С наступившим Новым годом!

Мы два дня подряд пекли по одной маленькой лепешке.

Я ела ее! Горячую и сырую! Кричала: «Вкусно!»

Потом мы опять перешли на воду с мукой, с покрошенным в стакан луком.

Меня тошнит.

- Лук необходим для десен, — сказала мама. — Иначе потеряем все зубы!

У меня все зубы шатаются и несколько почернели.

В основном целый день мы лежим в своей нише.

Рано утром, пока не стреляют, держась ближе к домам, ходим к колодцу.

Он через один дом от нас. Живущие рядом люди ругаются, ссорятся с нами. Воды немного. Она с мусором.

Оказывается, дальше, в доме живут русская бабушка и ее муж-чеченец. Одни!

На четырехэтажный и трехподъездный дом!

Появились новые люди. Тоже муж-чеченец, жена русская и дочка.

К колодцу, рискуя жизнью, приходят жители частного сектора!

Сегодня светловолосый чеченец спросил у мамы:

- Где вода?

Ему на вид лет семнадцать, в военной форме, без оружия. Он рассказал о себе. Помогает старшим: колет дрова, носит воду, готовит еду. В их группе боевиков — его родственники. Автомат ему не дают! На шее у парня светло-зеленые четки.

Он веселый! Шутил на русском языке и на чеченском. Помог поднять из дальнего колодца (где есть на дне вода) маме и старым бабушкам ведра!

Парень отругал тех, кто хотел прогнать нас, мешал набирать воду. Пристыдил! Сказал, что вода — от Бога, она — ничья.