Антология мировой фантастики. Том 10. Маги и драконы - Роберт Говард

Лев, не мигая, глядел на зверей так пристально, будто хотел испепелить их своим взором. И постепенно они начали меняться. Те, кто поменьше, — кролики, кроты и прочие — заметно подросли. Самые большие, особенно слоны, стали поскромнее в размерах. Многие звери встали на задние лапы. Многие склонили головы набок, будто пытаясь что-то лучше понять. Лев раскрыл пасть, но вместо звуков издал только долгое, теплое дыхание, которое, казалось, качнуло всех зверей, как ветер качает деревья. Далеко наверху, за пределом голубого неба, скрывавшего звезды, снова раздалось их чистое, холодное, замысловатое пение. А потом не то с неба, не то от самого льва вдруг метнулась никого не обжигая, стремительная огненная вспышка. Каждая капля крови в жилах Дигори и Полли вспыхнула, когда они услыхали небывало низкий и дикий голос: «Нарния, Нарния, Нарния, проснись. Люби. Мысли. Говори. Да будут твои деревья ходить. Да будут твои звери наделены даром речи. Да обретут душу твои потоки».

Глава десятая

Первая шутка и другие события

Это, конечно, говорил лев. Дети давно уже подозревали, что говорить он умеет, и все-таки сильно разволновались, услыхав его слова.

Из лесу выступили дикие люди — боги и богини деревьев, а с ними фавны, сатиры и карлики. Из реки поднялся речной бог со своими дочерьми-наядами. И все они, вместе со зверями и птицами, отвечали — кто высоким голосом, кто низким, кто густым, кто совсем тоненьким:

«Да, Аслан! Мы слышим и повинуемся. Мы любим. Мы думаем. Мы говорим. Мы знаем».

— Только знаем мы совсем мало покуда, — раздался чей-то хрипловатый голос. Тут дети прямо подпрыгнули, потому что принадлежал он лошади извозчика.

— Молодец, Земляничка! — сказала Полли. — Как здорово, что ее тоже выбрали в говорящие звери.

И извозчик, стоявший теперь рядом с детьми, добавил:

— Чтоб мне пусто было! Но я всегда говорил, что этой лошадке не занимать мозгов.

— Создания, я дарю вам вас самих, — продолжал Аслан сильным, исполненным счастья голосом. — Я навеки отдаю вам землю этой страны, Нарнии. Я отдаю вам леса, плоды, реки. Я отдаю вам звезды и самого себя. Отдаю вам и обыкновенных зверей, на которых не пал мой выбор. Будьте к ним добры, но не подражайте им, чтобы остаться Говорящими Зверьми. Ибо от них я взял вас, и к ним вы можете вернуться. Избегайте этой участи.

— Конечно, Аслан, конечно, — зазвучало множество голосов. «Не бойся!» громко прокричала какая-то галка. Беда в том, что все уже кончили говорить ровно за секунду перед ней, так что слова бедной птицы раздались в полном молчании. А вы, наверное, знаете, как это бывает глупо — в гостях, например. Так что галка настолько засмущалась, что спрятала голову под крыло, словно собираясь заснуть. Что же до остальных зверей, то они принялись издавать всякие странные звуки, означавшие смех — у каждого свой. В нашем мире никто такого не слыхал. Сначала звери пытались унять смех, но Аслан сказал им:

— Смейтесь, создания, не бойтесь. Вы уже не прежние бессловесные неразумные твари, и никто вас не заставляет вечно быть серьезными. Шутки, как и справедливость, рождаются вместе с речью.

Смех зазвучал в полную силу, так, что даже галка снова собралась с духом, присела между ушами Землянички и захлопала крыльями.

— Аслан! Аслан! Получается, что я первая пошутила? И теперь все и всегда будут об этом знать? — Нет, подружка, — отвечал лев. — Не то что ты первая пошутила. Ты сама и есть первая в мире шутка.

Все засмеялись еще пуще, но галка нисколько не обиделась и веселилась вместе с остальными, покуда лошадь не тряхнула головой, заставив ее потерять равновесие и свалиться. Правда, галка, не успев долететь до земли, вспомнила, что у нее есть крылья, к которым она привыкнуть еще не успела.

— Нарния родилась, — сказал лев, — теперь мы должны беречь ее. Я хочу позвать кое-кого из вас на совет. Подойдите сюда, главный карлик, и ты, речной бог, и ты, дуб, и ты, филин, и вы, оба ворона, и ты, слон. Нам надо посовещаться. Ибо хотя этому миру еще нет пяти часов от роду, в него уже проникло зло.

Создания, которых позвал лев, подошли к нему, и все они побрели в сторону, на восток. А остальные принялись на все лады тараторить:

«Что это такое проникло в мир? Лазло? Кто это такой? Клозло? А это что такое?»

— Слушай, — сказал Дигори своей подружке, мне нужно к нему, в смысле, к Аслану, льву, Я должен с ним поговорить.

— Думаешь, можно? — отвечала Полли. Я бы побоялась.

— Я с тобой пойду, — сказал вдруг извозчик. — Мне этот зверь нравится, а остальных чего пугаться. И еще, хочу парой слов перемолвиться с Земляничкой.

И все трое, набравшись смелости, направились туда, где собрались звери. Создания так увлеченно говорили друг с другом и знакомились, что не замечали людей, покуда те не подошли совсем близко. Не слышали они и дядюшки Эндрью, который стоял в своих шнурованных сапогах на приличном расстоянии и умеренно громким голосом кричал:

— Дигори! Вернись! Вернись немедленно, тебе говорят! Я запрещаю тебе идти дальше!

Когда они, наконец, очутились в самой гуще звериной толпы, все создания сразу замолкли и уставились на них.

— Ну-с, сказал бобр, — во имя Аслана, это еще кто такие?

— Пожалуйста, — начал было Дигори сдавленным голосом, но его перебил кролик.

— Думаю, — заявил он, — что это огромные листья салата.

— Ой, что вы! — заторопилась Полли. — Мы совсем невкусные!

— Ага! — произнес крот. — Они умеют говорить. Лично я не слыхал о говорящем салате.

— Наверное, они — вторая шутка, — предположила галка.

— Даже если так, — пантера на мгновение прекратила умываться,

— первая была куда смешнее. Во всяком случае, я в них не вижу ничего смешного. — Она зевнула и снова начала прихорашиваться.

— Пожалуйста, пропустите нас! — взмолился Дигори. — Я очень тороплюсь. Мне надо поговорить со львом.

Тем временем извозчик все пытался поймать взгляд своей Землянички.

— Слушай, лошадка, — он наконец посмотрел ей в глаза, ты меня знаешь, правда?

— Чего от тебя хочет эта Штука? — заговорило сразу несколько зверей.

— Честно говоря, — речь Землянички была очень медленной, — я и сама толком не понимаю. Но знаете, кажется, я что-то похожее раньше видела. Кажется, я раньше где-то жила или бывала перед тем, как Аслан нас разбудил несколько минут назад. Только все мои воспоминания такие смутные. Как сон. В этом сне были всякие штуки вроде этих троих.

— Чего? — возмутился извозчик. — Это ты-то меня не знаешь? А кто тебя распаренным овсом кормил, когда ты хворала? Кто тебя отмывал, как принцессу? Кто тебя никогда не забывал накрывать попоной на морозе? Ох, Земляничка, не ждал я от тебя такого!