Уцелевшие - Майк Гелприн

И стала Гйол жить со своей семьей, не расставаясь с ней даже на день. Пять лет спустя пожелала она вновь сменить тело, и старшие ей позволили, потому что прежнее слишком износилось в странствиях. Но когда Гйол вошла в новое тело, случилось чудо – прежнее ее тело не упало на землю, а осталось жить, ибо душа той женщины, которой оно принадлежало прежде, не умерла, а ждала, пока Гйол оставит тело.

С тех пор Гйол может менять тела, когда захочет, как и любая другая йолна. Но люди, тела которых она забирает, остаются живы, ибо лишь так может Гйол уйти от проклятия. И до сих пор, если родители думают, что жизнь новорожденной йолны будет тяжелой, то дают ей имя Гйол. Считается, что оно приносит удачу в тяжелые времена.

– Скажи, Мйелна, – спросила Муйтх после положенной из уважения к рассказчице паузы, – как ты думаешь, такое могло быть на самом деле?

– Что именно, милая?

– Чтобы человек остался жив после того, как йолн жил в его теле.

– Я не встречала такого. Да и зачем бы ты захотела оставить человека в живых, Муйтх? Чтобы он, освободившись, побежал и рассказал обо всем соседям?

– Я не сказала, что хотела бы, – смутилась йолна, – я лишь спросила. Может быть, если бы мы научились оставлять их в живых, то сумели бы с ними договориться? Мы могли бы жить, не таясь, и покупать тела на время.

Мйелна усмехнулась.

– Мы бы никогда не смогли жить, не прячась. Люди завистливы. Они не простили бы нам долгой жизни, тайи́. Если они убивают себе подобных ради жалких денег, чего ждать от них чужакам?

– Скажи, – вмешался Йиргем, чувствуя, что Муйтх готова в пылу беседы перешагнуть границы приличия, – а бывало так, чтобы кто-нибудь из людей сам, по доброй воле захотел отдать тело йолну?

Мйелна вновь усмехнулась.

– За сотни лет, что я прожила, – ответила она, – я запомнила немало легенд и сказок. Я слышала сказки о том, как несколько йолнов жили в одном теле, как йолны занимали тела животных, даже ютились в стволах деревьев… Но того, о чем ты сейчас сказал, тайи́, не было даже в сказках.

Глава пятая

Рабочий день в фирме с названием «Натали» начинался в девять утра. Здание фирмы с прилепившейся слева от входной двери скромной латунной табличкой располагалось на Охте. Номинальным владельцем «Натали» числился Ефим Леонидович Голдин, на самом же деле фирма была основана графом и принадлежала ему. Впрочем, в здании на Охте Николай Иванович не появлялся ни разу со дня открытия, так что большинство сотрудников даже не подозревали о его существовании.

Антон был зачислен в штат фирмы на должность экспедитора. На первых порах он думал, что деятельность «Натали» сродни той, что была присуща пресловутым «Рогам и копытам». Однако через пару месяцев коммерческий директор предприятия Григорий Савельевич Косарь предложил Самарину занять по совместительству должность старшего экономиста в плановом отделе, и уже через неделю Антон понял, что насчет «Рогов и копыт» он заблуждался.

«Натали» вовсе не имитировала коммерческую деятельность, а реально ей занималась и получала солидный доход, посредничая между поставщиками из Франции и оптовыми российскими покупателями. Занималась «Натали» и продуктами питания, и одеждой, и компьютерной техникой, и ширпотребом, оперируя внушающими уважение суммами.

До Антонова назначения в планово-экономическом отделе никто не перетруждался. Начальница отдела, дама средних лет и достоинств, была больше занята войной с бухгалтерией, нежели стратегическим планированием коммерческих операций. Подчиненные соответствовали. Было их трое – две невзрачного вида девицы с вздорными характерами и Артем Сильвестрович Енакиев, он же Сильвестрыч, проживающий в Выборге и потому в здание фирмы наведывающийся нечасто. Нового старшего экономиста начальница приняла в штыки, предположив, что тот, возможно, метит на ее место. К тому же, приступив к новым обязанностям, Самарин обнаружил в бумагах первостепенный бардак, о чем во всеуслышание и высказался. Начальница отреагировала оперативно и остро, взвалив устранение бардака на самого же Самарина и придав ему в помощь обеих девиц, толку от которых оказалось немного. В результате в течение месяца новоиспеченный старший экономист вкалывал сверхурочно.

За исключением аврала с документацией, с работой на обеих должностях Антон справлялся легко, да и работы как таковой было не так много. За десять лет существования фирмы дела вошли в привычную колею, расширять бизнес владелец не собирался, так что не перетруждались на работе не только в планово-экономическом отделе, а повсеместно. Единственным сотрудником, которому, по мнению Антона, деньги платили не зря, был Макс. Именно Макс, он же гражданин Франции Максимилиан Лорнэ, мотался между Парижем и Санкт-Петербургом, укрепляя контакты с зарубежными партнерами и контролируя поставки. Значился Макс курьером, получал по платежной ведомости гроши, но в средствах явно не нуждался. Жил он в квартире графа, разъезжал на принадлежащем графу же «Мерседесе», обедал в дорогих ресторанах и носил костюмы ценой в пару тысяч евро за штуку. В отношениях, связывающих Макса с Муравьевым, Антон так и не разобрался. Да и мудрено ему было разобраться, если Макс, по его собственному признанию, сам был не уверен, что к чему. К коллегам, в том числе и коллегам из группы Знающих, Макс относился ровно, неизменно был дружелюбен, предупредителен и приветлив, но близко к себе никого не подпускал.

Кроме Голдина, Косаря, Лорнэ, Енакиева и Самарина в штат «Натали» входили еще десятка два сотрудников, отношения к обществу, возглавляемому графом, не имеющих. Через короткое время Антон знал всех по именам, но, за исключением членов группы, с сослуживцами не сближался.

Без пяти девять Антон припарковал неподалеку от входа служебный «Пежо», выбрался из машины и закурил.

– Здравствуйте, Антон Петрович, – приветствовала Самарина Аллочка, хорошенькая секретарша Косаря и, по слухам, девица без комплексов. – Сигареткой девушку не угостите?

Антон протянул пачку импортного «Кента». С тех пор как к должности экспедитора прибавилась экономистская, с деньгами у него стало посвободнее. Теперь он мог позволить себе тратить, не думая о том, как свести концы с концами и не экономя на мелочах.

Антон щелкнул зажигалкой. Аллочка прикурила, изящно выпустила колечко дыма и кокетливо улыбнулась.

– А вы знаете, Антон Петрович, откуда у нашей фирмы такое название – «Натали»? – осведомилась она.

Антон не сомневался, что граф назвал предприятие в честь погибшей сестры. Однако признаться в этом он, разумеется, не мог и сказал, что не в курсе.