Если останемся живы... - Андрей Быстров

Щуря глаза от резкого света направленной ему в лицо лампы, Саймон Шейн сидел на жестком стуле в кабинете на втором этаже здания ФБР. Вопросы задавали двое: майор военной контрразведки Митчелл и следователь ФБР Бреннан.

Шейн рассказал все, что знал, раз, другой… десятый… Повторил показания под воздействием пентотала. При этом он говорил охотнее и подробнее, но суть рассказа не изменилась. Ни одного нового факта.

— Скажите, доктор, — обратился Митчелл к врачу, когда Саймон закончил.

— В принципе человек под воздействием вашего препарата может солгать?

Врач пожал плечами:

— Черт его знает. Человеческая натура — самая неисследованная штука в мире. Встречаются очень сильные личности. Считается, что противостоять пентоталу невозможно, однако…

— Хорошо, — перебил Митчелл, — поставим вопрос иначе. Как, по-вашему, конкретно этот человек лжет?

— Исходя из моего опыта, я бы сказал, что нет, сэр. Он демонстрирует все характерные реакции.

Прямо из учебника.

Митчелл тяжело вздохнул и переглянулся с Бреннаном.

— Хватит, — распорядился тот и вытащил из видеокамеры пленку с записью допроса. — Будем исходить из того, что он говорит правду. И максимум, что мы тут можем сделать — составить фотороботы подозреваемых.

В это время у подножия горы Элберт в штате Колорадо агенты ФБР, которых там было больше, чем жителей, проводили поголовный опрос свидетелей, фотографировали и фиксировали все, что подворачивалось им под руку. Особенно досталось бару и небольшой гостинице на четыре номера, где останавливались диверсанты. Отпечатков пальцев обнаружилось множество, но ни один из них не признали федеральные компьютеры. Из потока данных, хлынувшего в Вашингтон, пока не удавалось вытянуть ни единой стоящей нити.

Все дороги, ведущие в Канзас, Оклахому, НьюМексико, Аризону, Юту, Вайоминг и Небраску, были перекрыты сразу же, любой автомобиль не то что проверялся, а потрошился, невзирая на робкие протесты владельцев. Аэропорты, железнодорожные вокзалы, автобусные станции были взяты под усиленный контроль. Все безрезультатно: разыскиваемые мужчина и девушка как сквозь землю провалились.

Пентагоновские аналитики занимались другим.

Они искали дыру, сквозь которую произошла утечка сверхсекретного кода «Элиминейтора». Подозревались все, вплоть до высокопоставленных чиновников, и каждый просеивался сквозь мельчайшее сито.

Директор ЦРУ Каренс, генерал Стюарт и десятки сотрудников Конторы также ломали голову над этой загадкой. Больше всего сбивала с толку полнейшая бессмысленность преступления. Какова его цель? Уничтожить спутник? Но он был запущен в 1987 году как ответ Советскому Союзу, испытавшему свою лазерную боевую систему еще в августе 1970-го и выведшему ее в космос 1 июля 1979 года.

Ни тогда, ни тем более теперь «Элиминейтор-И» не имел сколько-нибудь решающего стратегического значения, а служил лишь аргументом в космической гонке сверхдержав. Подвергнуть атомной бомбардировке Россию? Тоже нет, ибо террористы, кто бы они ни были, не могли не понимать, что объединенными усилиями двух стран так или иначе удастся предотвратить катастрофу.

И кроме того, почему до сих пор ни одна террористическая организация не заявила о своей причастности к странному происшествию с «Элиминейтором», не взяла на себя ответственность и не выдвинула никаких требований? Даже если те, кто осуществил операцию, хотели просто продемонстрировать свое могущество и доступ к военным секретам, какой им толк в сохранении анонимности? Если правительству Соединенных Штатов угрожают, можно было бы по крайней мере сообщить, чего следует бояться.

Большая пресса пока молчала, но то там, то здесь появлялись признаки грядущего информационного взрыва. Президент США с тоской вспоминал заповедь великого Линкольна: «Можно недолго обманывать всех или долго обманывать немногих, но нельзя постоянно обманывать весь народ». Както отразится эта история на политической обстановке, когда выплывет наружу… А она выплывет, в этом можно не сомневаться.

Тень небесной угрозы нависла над Америкой.

18

После короткого яростного ливня улицы Бирмингема, штат Алабама, сияли в солнечных лучах подобно асфальтовым зеркалам. Дождь умыл и витрины магазина фирмы «Ямаха», перед которым стоял на тротуаре детектив Шарп, вылезший из взятого напрокат джипа.

Магазин был построен полукольцом, и за огромными сверкающими стеклами зазывно играли насыщенными цветами рекламные плакаты. Мощные спортивные мотоциклы без глушителей, элегантные мотоциклы с половинными обтекателями, мотоциклы с бесшумными двигателями, мотоциклы для пацанов и для рекордов — Шарп взирал на красочный мотоциклетный мир с удивлением, граничащим с восхищением. Он и не подозревал, что на свете существует такое разнообразие двухколесных экипажей.

Детектив подошел к дверям, стеклянные плиты гостеприимно распахнулись перед ним. И через полчаса благодаря продавцу-консультанту Уильяму Руни он знал приметы человека, два месяца назад купившего «Ямаху».

— На вид этому парню лет двадцать пять, может быть, немного старше, — Руни прямо лучился старательностью, — выше среднего роста, лицо такое… мужественное. Привлекательное лицо, темные короткие волосы, открытый лоб, глаза… Вот не заметил. Карие, по-моему. Прямой нос, подбородок с ямочкой, как у Керка Дугласа. И сложен по-спортивному.

— Одежда?

— Синие джинсы, коричневая замшевая куртка, под ней водолазка с надписью… Вот с какой же надписью… Забыл. То ли «Бон Джови», то ли «Бей, Джонни» — что-то в этом роде. Да, еще у него была большая сумка через плечо.

Шарп мысленно запротоколировал ответы мистера Руни и перешел к главному.

— Скажите, когда оформляется покупка, клиент заполняет какие-то бумаги?

— Гарантийные обязательства, сэр…

— Эти обязательства, — продолжил Шарп, — остаются у вас или у покупателя?

— Один экземпляр у нас, а второй забирает клиент.

— Могу я взглянуть на обязательство, подписанное мистером Флэндри?

— Прошу за мной, сэр.

Еще через несколько минут Шарп подытоживал, глядя на бланк договора:

— Значит, есть шанс, что на бумаге остались отпечатки только двух человек: мистера Юхары, продавшего мотоцикл, и мистера Флэндри?

— Полагаю, что так, сэр.

— Хорошо. Я официально конфискую этот документ.

Шарп извлек из кармана плотный конверт, с величайшими предосторожностями сложил бланк и поместил внутрь. Руни попытался протестовать.

— Но сэр, если мистер Флэндри…

— Мистер Флэндри не станет жаловаться, — объяснил детектив. — Он умер.

Мимо ошарашенного продавца Шарп прошел к выходу из комнаты, размашисто прошагал через зал и покинул магазин. Усаживаясь в джип, он ликовал.

План сработал, у него теперь были отпечатки фальшивого Флэндри. Пора наведаться в полицейское управление Бирмингема.

Внутри здания царил застоявшийся конторский запах, замешанный на табачном дыме, гул голосов из разгороженных фанерой клетушек поднимался к закопченному потолку, по коридорам сновали полицейские, посетители и секретари с папками в руках. Шарп остановил проходившего сержанта и осведомился о местопребывании начальника. Тот молча качнул головой в сторону обитой клеенкой двери без таблички в конце коридора. Шарп вошел в тесную приемную в момент, когда из кабинета вырвались двое раскрасневшихся полицейских, очевидно, после разноса. Детектив улыбнулся девушке за пишущей машинкой и проследовал в кабинет.

За столом громоздился огромных размеров мужчина в расстегнутой у ворота форменной рубашке.

В одной руке он держал зажженную сигарету — судя по куче окурков в пепельнице, далеко не первую за день, — а другой разгонял дым.

— Хоть топор вешай, — поморщился Шарп и представился.

— Билли Фултон, хозяин борделя, — отрекомендовался мужчина за столом. — Какими судьбами, детектив?

Шарп вынул конверт и уселся на шатающийся стул.

— Гоняюсь за одним парнем, сэр. Он натворил кое-что в Сент-Питерсберге, но похоже, это ваш подопечный.

— Да? — громыхнул Фултон и ткнул окурком в пепельницу, отчего прочие окурки взметнулись фонтанчиком. — Давай подробнее.

— Приметы героя таковы, — сказал Шарп. — Выше среднего роста, спортивного телосложения, коротко стриженные темные волосы, прямой нос, ямочка на подбородке. Два месяца назад был одет в джинсы, водолазку и коричневую замшевую куртку.

Ездил на мотоцикле «Ямаха» дорогой модели. На вид лет двадцать пять.

Начальник полиции в раздумье наморщил лоб.

— У нас есть заводской номер мотоцикла, приобретенного им на вымышленное имя, — добавил Шарп, — но с этим слишком много возни. Есть и кое-что получше. Отпечатки пальцев.