Четверть мили - Девни Перри

— Ты в полном беспорядке. — Я посмеялась над своим отражением. Мои волосы были собраны в пучок, потому что я не вымыла их утром. Нос распух, а глаза покраснели. Завтра я проявлю немного больше заботы.

Я вышла из ванной, планируя позвонить домой и проверить, как дела. Я потрачу пару часов впустую, дам Кэшу немного остыть, а потом пойду в его номер и приглашу его на ужин, где извинюсь и попрошу у него прощения.

Он все еще был моим другом.

Я рылась в сумочке, когда раздался стук в дверь. Я замерла, не уверенная, что хочу открывать. Без сомнения, это был Кэш, но если он увидит меня, то поймет, что я плакала.

Он постучал снова. Он продолжал стучать, и не было смысла откладывать мои извинения.

Я пересекла номер, дважды посмотрела в глазок, затем открыла дверь.

— Извини…

Прежде чем я смогла закончить, он широким шагом вошел в номер. Его руки коснулись моего лица, его ладони обхватили мои щеки.

И тут Кэш, мой лучший друг, поцеловал меня.

Глава 7

Кэш

Почему это не было неловко?

Ведь должно было быть. Поцелуй с Кэт должен был развеять все иллюзии о том, что между нами есть химия. Этот поцелуй был испытанием. Я пришел сюда из своего номера, чтобы доказать, что между нами нет искры. Что может быть лучше для того, чтобы окончательно затолкать Кэт во френдзону, чем поцеловать ее и почувствовать себя неловко?

Вот только неловко не было. Не было никаких сигналов тревоги о том, что это неправильно. И уж точно не было никакого желания останавливаться.

Розовые губы Кэт были мягкими и податливыми. Ее лицо было идеальной формы для моих рук, и когда я лизнул ее губы, она ахнула и позволила мне проникнуть языком внутрь.

Черт возьми, у нее был приятный вкус, как у сладких персиков и мяты.

Я провел нас обратно в номер, и дверь за мной захлопнулась, но меня не волновало ничего, кроме этого поцелуя.

Руки Кэтрин скользнули по моей груди, когда она встала на цыпочки, приподнимаясь мне навстречу. Почему она не оттолкнула меня? Почему ее язык высунулся, чтобы переплестись с моим?

Кого это, черт возьми, волнует?

Я целовал великолепную, невероятную женщину, и, черт возьми, это было горячо. Я наклонил голову, убирая руки с ее лица, чтобы обхватить ее тело, и притянул ее к своей груди, отрывая от пола.

Пальцы ее ног болтались над ковром, и одна из ее туфель с глухим стуком соскользнула с ноги. Руки Кэт были зажаты между нами, но она высвободила их и обвила мою шею.

Значит, здесь что-то было. Я был не единственным, кто это почувствовал. То, как она целовала меня в ответ, тая в моих объятиях, говорило о том, что она тоже хотела меня.

Эта поездка. Эта гребаная поездка.

Она могла погубить нас.

Впиваясь в ее губы, я не мог найти в себе сил переживать.

Мой язык исследовал каждый уголок ее рта, пробуя на вкус и посасывая, пока у меня не закружилась голова. Кровать манила, притягивая меня ближе, и, недолго думая, я положил Кэт на нее, придавив своим весом.

Ее ноги раздвинулись, и, несмотря на то, что она была маленькой, я поместился там. Навис над ней. Рядом с ней. Я прижался к ней всем телом, когда она отдала мне все, что у нее было.

Как я мог не замечать ее до этой поездки? От ее прикосновений по моей коже бежали мурашки, а по венам — электрический разряд. Как я мог этого не замечать?

А может, заметил. Может, просто закрыл глаза на возникшее между нами напряжение, потому что это была Кэтрин. Моя Кэт. Мы не должны были целоваться.

Эта рациональная мысль вылетела у меня из головы, когда я еще глубже погрузился в ее объятия. Никогда в моей жизни поцелуй не был таким страстным и всепоглощающим. Эта искра была не просто искрой, это был настоящий пожар, который мог уничтожить нас обоих, не оставив после себя ничего, кроме пепла и разрушений.

И все же я не мог остановиться. Я не мог заставить себя оторваться от ее восхитительного рта. С каждой секундой, когда я целовал ее, жар усиливался, пока я не начал задыхаться и отчаянно желать почувствовать ее кожу, потную и липкую, на своей собственной.

Наконец, будучи в нескольких секундах от того, чтобы сорвать с нее рубашку, я оторвался от нее и приподнялся на руках.

Черт, она была прекрасна. Губы Кэтрин были красными и припухшими. Ее щеки пылали, а глаза были прикрыты.

Под джинсами моя эрекция болезненно напряглась, натягивая молнию. Еще один такой поцелуй, и я с удовольствием воспользуюсь этим гостиничным номером.

— Скажи мне остановиться, — прошептал я. Потому что я не смогу сделать это сам. — Скажи мне уйти.

Она покачала головой.

— Не уходи.

Трахните. Меня.

— Кэт, я…

Что? Я даже не был уверен, что хотел сказать, я просто знал, что нужно поговорить.

Ее рука коснулась моей щеки, кончики пальцев скользнули по моей бороде. Она выгнула бедра, вжимаясь в мой твердый член, и застонала. Если ей нравится моя борода, я никогда больше не буду бриться.

— Ты уверена в этом? — спросил я.

Ее взгляд встретился с моим, и от этих небесно-голубых глаз у меня перехватило дыхание.

— Нет. А ты?

— Да.

Да, я был уверен. Возможно, завтра здравый смысл и история внесут сумятицу, но прямо сейчас, в этот момент, я был уверен, что никогда не хотел другую женщину так, как хотел Кэт.

Она моргнула, и убрала руку с моего лица.

— Я уйду. Скажи мне, чтобы я ушел, — повторил я. Если она не была уверена в этом, если ее мозг работал лучше моего, я немедленно покину эту комнату.

В ответ Кэт приподнялась на локте, сокращая расстояние между нами, и прижалась своими губами к моим.

Я, не раздумывая, заключил ее в объятия. Мой язык сплелся с ее языком, и из ее горла вырвался стон облегчения. За этим последовало настоящее вожделение.

Она вцепилась в меня, когда я прижался к ней. Ее руки блуждали по моей груди, а я позволил своим погладить легкие изгибы ее бедер.

Когда я двигался, это делала и она, мы оба двигались так синхронно, что казалось, будто мы годами танцевали друг вокруг друга, сбиваясь с ритма, и, наконец, ритм стал единым. Как будто всадник и лошадь, наконец, нашли