Четверть мили - Девни Перри

женщину, которая трахала меня до бесчувствия, то она была подобна редчайшему бриллианту, сияющему только для меня.

Угроза реальности коснулась края моего сознания, постучав по плечу, чтобы напомнить, что я трахался со своей лучшей подругой. Неужели я разрушил нас? Неужели это только что разрушило ту единственную дружбу, которая была для меня дороже всех остальных?

Я отогнал эти мысли прочь. На сегодня. На завтра. Навсегда. Позже я подумаю о том, как все между нами изменится.

Наклонившись, я пососал ее горло. Ее пальцы запутались в длинных прядях моих волос на затылке, потянув их с таким усилием, что я улыбнулся и прикусил нижнюю часть ее подбородка.

— Быстрее, — простонала она.

Я расслабился, двигая бедрами все быстрее и быстрее. Мы соприкасались, пока звук соприкосновения кожи, наверное, не был слышен в коридоре. Мои поцелуи на ее обнаженной коже стали неистовыми. Я ущипнул один из ее сосков, затем обхватил губами твердый бутон.

Кэт выгнулась, вцепившись в мои волосы так крепко, как никогда.

Мы трахались жестко и так, так хорошо, и когда наступил ее второй оргазм, я не пытался сдерживаться. Удовольствие пронзило мой позвоночник, и я напрягся, позволяя своему освобождению взять верх. Волна за волной, я стонал от каждого толчка ее внутренних стенок, сжимавших и иссушавших меня, пока я не потерпел крушение.

Мое сердце бешено колотилось в груди, когда я высвободился из ее тела и рухнул рядом с ней. Мои ноги дрожали, а руки были вялыми.

Кэт растянулась на кровати, ее дыхание было таким же прерывистым, как и мое. Мы были потными и липкими, как я и хотел.

И в течение одного последнего, краткого мгновения я не думал о том, что должно было произойти. Неизбежный разговор. Я взял ее за руку и держал так, словно она была моей возлюбленной.

Это короткое мгновение было всем, что я получил.

Кэт вскочила с кровати, моргая и убирая волосы с лица.

— Я, эм…

Вместо того чтобы закончить фразу, она развернулась и побежала в ванную. После щелчка дверного замка послышался звук льющейся из душа воды.

Я поднес руки к лицу, стирая с него сексуальный туман. Затем сел на кровати и снял презерватив.

Блять. Что это значит? Никогда в жизни у меня не было такой связи с женщиной. Это было… Мой разум был слишком затуманен, чтобы подобрать подходящее слово. Даже слово феноменально недостаточно описывало то, что я чувствовал.

Я поднялся на дрожащих ногах и отнес презерватив в мусорное ведро, затем сел на край кровати, опустив голову.

Я не пожалею об этом. Даже если Кэт скажет, что это была ошибка и она хочет, чтобы мы снова были просто друзьями, ладно. Но я не пожалею об этом.

Может быть, мы могли бы… Я не был уверен, чего хочу.

Встречаться? Для такой, как Кэт, это звучало дешево. Я знал только, что больше никогда не смогу смотреть на нее как прежде. Я всегда буду видеть ее обнаженной и дикой под собой. На короткое время она оказала мне доверие.

Прежде чем вскочить с кровати, словно ей не терпелось смыть меня со своей кожи.

Звук звонка моего телефона вывел меня из оцепенения, и я наклонился, вытаскивая его из джинсов.

Бабуля.

— Что случилось? — ответил я, зажав телефон между ухом и плечом, чтобы натянуть боксеры.

— Что ж, и тебе привет, внучек. Да, у меня все хорошо. Спасибо, что спросил.

— Отлично. Всегда пожалуйста.

Она рассмеялась.

— Умник.

— Учился у лучших.

— Я просто позвонила, чтобы проведать тебя. Узнать, как дела.

— У нас все хорошо. — Фан-чертовски-тастически. Но я же не мог сказать бабушке, что был совершенно не в себе из-за своей лучшей подруги, которая в данный момент была в душе.

— Хорошо. Теперь, когда с этим покончено, я должна тебе кое-что сказать.

Мое сердце остановилось.

— Что? Все в порядке?

— О, да. Все в порядке. Твой отец подменяет тебя.

Я закатил глаза. Скрывать было нечего. Ни один из вопросов, оставшихся без ответа, не требовал немедленного решения. Мы даже не начинали строительство. Папа просто ухватился за возможность принимать решения без постороннего вмешательства.

Неважно. Если мне что-то не понравится, я просто изменю это позже.

— Мило с его стороны, что он так поступил, — сказал я. — Что ты хотела мне сказать?

— Эта поездка была не для тебя, Кэш.

Я моргнул и выпрямился.

— Что?

— Ты должен был быть дома.

— Работа подождет две недели. Кроме того, я не являюсь важной персоной. — Пока.

Кэт что-то заподозрила в машине. Что-то, о чем я никогда не говорил. Что-то, в чем я редко признавался мысленно.

Последние десять лет, с тех пор как я окончил колледж, на ранчо Грир ко мне относились скорее как к работнику, чем как к владельцу, которым я был.

Единственным утешением было то, что семейные отношения были тяжелыми и для Истона тоже. Вот почему я был взбешен, когда он без спроса купил недвижимость для тренировочного комплекса.

Но что мне оставалось делать? Поругаться с ним из-за этого? Я получал работу своей мечты. Не так, как хотел, но как только произойдет расширение, будет ли это иметь значение?

— Я говорю не о работе, — сказала бабушка. — Это была поездка Кэтрин, чтобы сбежать.

— Я не собирался отпускать ее одну. Это была опасная идея с самого начала.

Она усмехнулась.

— Кэтрин крепче всех, кого я знаю.

Бабушка не ошибалась.

— Тогда, может быть, я тоже хотел отдохнуть.

— Но дело не в тебе.

— Ладно. — К чему, черт возьми, она клонит?

— Ты не понимаешь.

— Тогда объясни это мне.

Она вздохнула.

— Только не диктуй, как должна проходить поездка.

— И не собирался.

Она снова усмехнулась.

— Да, точно. Я знаю тебя. Ты будешь играть в старшего брата, и внезапно отпуск Кэт станет твоим.

Я не был ее братом. Я стиснул зубы.

— Что-нибудь еще?

— Просто… дай ей возможность разобраться. Подумать.

— Подумать о чем? — О чем, черт возьми, говорила бабушка?

— О будущем.

Мое сердце остановилось. Это из-за того, что Кэт съезжает? Она уже рассказала бабушке? Или было что-то еще?

Я чего-то не понимал. Чего-то важного. Но чего?

Я думал, что эта поездка была для Кэт возможностью отдохнуть от двенадцатичасовой работы и воссоединиться со старой подругой, но шли дни, и беспокойство внутри меня начало нарастать, как буря.

Я терял ее.

Мое нутро кричало, что я терял ее.

Вода в душе перестала литься, и занавеска со скрежетом натянулась на штанге.

— Пока, бабушка.

Не дожидаясь ее ответа, я закончил разговор и отбросил телефон в