Змеевик - Лорел Гамильтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Если бы я был так медлителен с тобой, ты бы разозлилась.
Он был прав, поэтому я облизнула его сверху донизу, а затем скользнул по кончику и вниз, так что он наполнил мой рот, а затем и мое горло. Я приподнялась и сдвинулась на коленях так, чтобы получить более удобный угол, и теперь я могла опускаться так глубоко, как мы оба хотели, не оставаясь долго в положении, когда мое тело боролось за вдох слишком сильно. Я раздвинула его ноги шире, стоя на коленях между ними и стала скользить ртом по гладкой его головке, и снова и снова насаживала свой рот на него, и только ощущение этого заставило меня дрожать и издавать звуки вокруг его плоти.
Он издал безмолвный, прекрасный звук, его верхняя часть тела заскользила по простыням, когда он закричал: — Ma petite!
Я скользнула ртом дальше, почувствовав легкое изменение текстуры, где его крайняя плоть покрыла ствол; это было лишь небольшое изменение текстуры по сравнению с его твердым стволом. Я насаживала себя, пока Жан-Клод снова не закричал. Он сел и обнял меня. Он поцеловал меня так сильно, что мне пришлось открыть рот от напора, иначе один из нас порезал бы губы о его клыки. Он прижал меня к кровати, и я ожидала, что он окажется на мне, но он наклонился в сторону, и положил свои пальцы мне между ног. Он засунул один палец внутрь меня и сказал:
— Такая влажная, просто орально лаская меня.
— Я начала увлажняться, увидев лежащего тебя на кровати.
Он улыбнулся мне, когда его пальцы нашли это сладкое местечко между моих ног. Я покачал головой.
— У нас нет времени; это займет у меня больше времени. — Но мой голос был уже хриплым.
— Чтобы ты кончила, нет, но чтобы привести тебя к краю, да.
— Что? — спросила я, и мне было трудно сосредоточиться на его лице.
— Одно хорошее поддразнивание заслуживает другого — сказал он, наклонившись и поцеловав меня. Его пальцы продолжали играть между моими ногами, и там начинало зарождаться волна тепла, но это было постепенное нарастание. Я всегда медленно прихожу к финишу от руки.
Он опустился на колени между моих ног, раздвигая мои бедра, как я раздвигала его ранее, одна рука играла с этим внешним сладким местом, а пальцы другой руки скользили во мне, чтобы найти другую волшебную точку. Его длинные пальцы знали, как изогнуться во мне и найти ее внутри влагалища, чтобы все работало одновременно, но внутренняя точка всегда отвлекала меня от внешней, так что стимулирование обеими не помогало мне, и он знал это.
Мой голос был напряженным и хриплым, когда я сказала:
— Я больше не буду дразнить тебя, если ты перестанешь это делать.
Он вытащил пальцы и просто ласкал мой клитр, и какая-то комбинация всего, что мы сделали, внезапно привела меня в чувство. Мое тело напряглось от его прикосновения, оргазм наполнил мое тело теплом и удовольствием, так что я закричала. Он продолжал играть со мной, пока я не издала более тихий звук, и не постучала по кровати, давая ему понять, что все кончено, и я еще не могла говорить.
Он внезапно оказался на мне, а мои глаза были все еще наполовину сфокусированы. Я почувствовала, как он начал скользить внутрь меня, пока я смотрела ему в глаза. Они сияли чисто синим, сверкая своим внутренним огнем, как будто ночное небо могло гореть холодным кобальтово-синим пламенем. Он держал свой торс выше меня, так что находился на полпути между отжиманием и позой йоги кобра. Он нашел ритм, который был правильным, не слишком глубоким, не слишком мелким, не слишком быстрым или медленным, но так, что скользил по той точке, которую его пальцы уже подразнили почти до оргазма. Я почувствовала, как он снова начинает расти, пока его тело скользило снова и снова, а я смотрела в его глаза, как голубое пламя над собой.
— Впусти меня, ma petite.
Я обрела достаточно голоса, чтобы прошептать:
— Ты внутри, значит, внутри.
— Сбрось щиты, ma petite. Впусти меня.
У меня был момент колебания, а затем следующий удар его тела заставил меня кричать на кровати, мои руки вцепились в простыни, как будто мир разваливался, и мне нужно было что-то, за что можно держаться, и мои щиты рухнули с оргазмом. Это иногда случается, но он спросил, и он почти никогда не спрашивал.
Исчезающий оргазм вернулся к жизни, и я внезапно закричала под ним, и синий огонь в его глазах наполнил мое зрение. Это было все равно, что упасть в мягкий синий океан света, и волна за волной удовольствия лилась через меня и через него. Я могла чувствовать тело Жан-Клода внутри себя, а затем я смогла чувствовать его тело поверх себя, чтобы изогнуть руки вокруг его плеч, и мои пальцы нашли его спину, чтобы впиться ногтями в его плоть, пока я цеплялась за его синее сияние, которое казалось сделанным из удовольствия. Я впилась пальцами в его спину и обхватила ногами его бедра, удерживаясь в океане силы, который был глазами Жан-Клода.
Он закричал, уткнувшись лицом в мои волосы, его тело содрогнулось в моем, когда он, наконец, потерял ритм, а я все еще терялась в его глазах, хотя мои руки и тело говорили мне, что больше не смотрю в них. Его волосы были на моем лице, мое тело было обернуто вокруг него, но все, что я могла видеть, было мягким, теплым, синим светом, как будто счастье было цветом, и мы плавали в нем. Я закричала, когда он вонзился в меня еще раз, и его тело содрогнулось так сильно, что оно попыталось вырваться из моих рук и ног, словно я поймала его в ловушку, а не наоборот.
Мы лежали там, учась дышать вместе. Я почувствовал небольшую острую боль, когда ее ногти порезали мне спину. Почувствовал, как ее сердце отчаянно трепетало напротив моего тела. Я чувствовал, что мое тело глубоко закопано в ее теплой, влажной стесненности. Прошли столетия с тех пор, как у меня было тело, которое могло быть внутри женщины, и тогда я поняла, что это была не моя мысль или мое тело, и на секунду я не знала, в чьем теле я находилась; была я им или ей? Что, черт возьми, происходит?
