i 210de1b8c36208e1 - Unknown

есть работа, но если я не буду сотрудничать со своим начальством, то могу потерять ее.

Вы понимаете, о чем я сейчас говорю?

— Значит, если мы хотим получить работу, нам не следует ввязываться в драки, —

проговорил Кевин, жуя жевательную резинку.

— Да… то есть нет.

— Неа, чувак, — вмешался Дэнни, носящий так н

изко в

исящие штаны, что было видно

половину его нижнего белья. — Если мы хотим подраться, нельзя позволять, чтобы это

засняли на ви­де­о.

Услышав это, ребята хлопнули себя по животам.

Люк скрестил руки и послал жесткий предупреждающий взгляд перед тем, как

продолжить:

— Я хочу сказать о том, ч

то н

асилие н

е является решением п

роблемы, к

огда вы злитесь

на кого­нибудь, — даже если этот кто­то трахал вашу жену в вашей кровати, а затем

появился в вашем баре во время седьмой игры финального кубка, чтобы самодовольно

поулыбаться по этому поводу. МакГиннис счастливчик, что не писает кровью. — И

именно поэтому все закончилось т

ем, что я о

казался на б

илборде, выглядящий как о

дин из

этих геев­моделей... что ж, поверьте мне, когда я говорю, что это не является наградой.

За исключением горячей женщины с горячим ртом и еще более горячим... успокойся, парнишка.

Это заявление было встречено неодобрительными взглядами. После долгой, долгой

паузы, Мики положил руки на свои бедра.

— Так теперь ты модель на билбордах?

Остальные сочувствующе покачали головами.

Да уж, кажется информация об этом деле с билбордами еще не достигла их ушей.

***

Кинси пыталась сделать все возможное, чтобы не вести себя как последняя

деревенщина, но вид с Signature Room​

[10] на девяносто пятом этаже Хэнкока был

совершенно захватывающим. Сидя у окна, выходящего на южную сторону, с

величественно раскинувшимся перед ней ночным Чикаго, Кинси могла только

разглядывать яркие огни и высокие здания, подчеркивающие красоту и прогрессивность

города. И все же, она снова столкнулась с пугающим страхом от того, что насколько бы

потрясающим это не было, она была совсем не с тем человеком, с которым этим можно

поделиться.

Мысленно она разбила этот камень жалости к себе ударом из карате.

— Как давно закончились ваши отношения?

Кинси отвела глаза от звездных достопримечательностей, удивленная вопросом своей

компаньонки за ужином. В самом деле? Она старательно придерживала свои личные дела

при себе, так что выбор Мэдисон Мэйтлэнд такой пустой темы для вопроса вызвал ее

любопытство. Владелица "M Squared", самой крупной фирмы Чикаго по связям с

общественностью, — эта женщина провела бессчетные политические кампании и

корпоративные ребрендинги. Этика и финансовые правила запрещали мэру использовать

городских служащих, таких как Кинси, для организации своего переизбрания, так что к

удержанию кресла мэра за Эли была привлечена сторонняя фирма Мэдисон.

— Я не сомневаюсь, что вы держите руку на пульсе событий, мисс Мэйтлэнд, но

удивлена тем, что вы достаточно заинтересовались мной, чтобы проверить мое прошлое.

Мэдисон потягивала свой “Гленфиддик” восемнадцатилетней выдержки​

[11] и смотрела

на Кинси пронзительным взглядом из­под темных ресниц. Беззаботная и собранная с

прической боб цвета черного дерева в стиле Анны Винтур​

[12] и в белом пиджаке от

модельера Марка Джейкобса, эта женщина выглядела не старше тридцати пяти, хотя

Кинси достоверно знала, что она была на десять лет старше. Возможно, это было

подтверждением того, что надо переходить на виски высшего класса.

— Эта бледная полоска от кольца на вашем безымянном пальце — вот и вся проверка

прошлого, которая мне требовалась.

Кинси полагала, что при внутреннем освещении это легкое различие цвета будет едва

заметным, но все же в этом заключалась работа Мэдисон Мэйтлэнд: замечать незаметное.

Она вздохнула.

— Где­то около месяца.

— Переехали в Чикаго, чтобы сбежать?

— Хотела бы.

— Ах, вы переехали из­за него? Еще хуже. Теперь вы работаете на человека, который

считает, что вас нельзя оставить одну даже в песочнице.

Кинси сделала глоток своего “Грязного мартини” с Grey Goose и позволила себе

осознать момент. Это был не первый раз, когда женщина разыгрывала дружескую

симпатию только для того, чтобы позже ударить ей в спину, и и

спользовать этот нож, к

ак

опору, чтобы взобраться на ступеньку повыше.

— Мэр осторожен, — дипломатично проговорила она. — Я работаю на город, вы

работаете на него. Важно, чтобы мы координировали наши усилия и не сомневаюсь, мне

есть чему поучиться, — показная кроткость — идеальное дополнение дипломатии.

— Что ж, ваши пожарные хорошо выглядели в десятичасовых новостях, не говоря у

же

об этих билбордах. Признаю, что это был хороший шаг, Кинси. Нам просто надо быть

осторожными, это не упрощает проблемы.

— Думаю, это создало неплохое отвлечение от идиотов, набрасывающихся друг на

друга в баре, — хотя выявившаяся причина раздора между Люком и детективом

МакГиннисом, конечно же, представила все в другом свете. Каждый раз, когда она

пыталась низвести мистера Алмэйда до всего лишь безмозглого качка, раздражающие ее

размышления не давали этого сделать.

Мэдисон прищурилась.

— Нужно было что­то сказать, чтобы "заманить и подменить", я полагаю, —

коснувшись края своего почти пустого стакана, она выгнула ухоженную бровь, глядя на

привлекательного официанта даже раньше, чем он успел подойти к столу. Он сразу же

развернулся и нашел занятие для своих пустующих рук, поняв, что надо повторить. —

Моя работа заключается в том, чтобы убедиться в переизбрании Эли. Ваша — в том, чтобы убедиться, что репутация Чикаго как грязной, коррумпированной помойной ямы с

проплаченными публикациями, изменится.

Кинси от души рассмеялась. В лучшем случае, это были слишком завышенные

ожидания.

— Прямо сейчас, я была бы рада изменить общественное м

нение о

б о

дном к

онкретном

пожарном в одном конкретном пожарном отеделении.

— Это о том, с рельефным прессом?

— Именно.

Обе женщины замолчали, смакуя несколько непристойных образов. Проходили

минуты, но молчание не было неприятным.

— Все это кажется немного..., — Мэдисон взмахнула рукой в воздухе, будто подбирая

слово, которое без сомнений уже подготовила, — … непритязательным для женщины с

вашими талантами. Я видела кое­какую вашу работу в Сан­Франциско. Кампания по

переработке отходов, и другая, связанная с раком молочной железы. Я знаю, что ваша

специализация — городское управление, но вы д

остойны л

учшего, ч

ем г

орячие п

ожарные

и фото с котятами.

Год назад К

инси организовала к

ампанию п

о обследованию на рак м

олочной железы д

ля

отдела здравоохранения Сан­Франциско "Проверьте Ваши Сиськи", которая привела к

32% росту самостоятельных обращений пациентов за шесть месяцев, а также к

увеличению числа женщин, посещающих своих д

окторов и п

роходящих м

аммографию. Е

е

кампания по переработке может и агитировала только тех, кто и так был на ее стороне в

полной хиппи и приверженцев гранолы области залива Сан­Франциско​

[13]​

, но и там она

тоже добилась успехов.

Опять же, проницательная Мэдисон ударила по больному месту: работа в Чикаго, больше похожая на развлекательное безделье, не входила в ее планы.

— Я не буду заниматься этим вечно. Я вела и кое­что другое, но сошла с дистанции, считая, что это может исправить отношения с моим женихом. Я пошла на компромисс, потому что считала, что это создаст баланс между работой и личной жизнью и сделает

меня счастливой, — она надеялась, что потакание потребностям Дэвида даст е

й подобное

дзен­просветлению понимание того, какие правила работают в этой игре. Сделать

довольным своего м

ужчину — сделать д

овольной с

ебя. И

ли, в

озможно, та работа н

е имела

значения, потому что она словила настоящий приз: парня, который соответствовал всем

требованиям. Карьера, богатство, престиж.

Остаться совсем одной — было страшной судьбой для женщины, в то время как для

мужчины в этом не было ничего такого. Вселенская правда, которую она ненавидела.

Кинси щедро отпила от своего напитка.

— Признаю, я бы лучше имела дела с более важными вопросами, например,