Рождение казака - Евгения Ляшко

– Опять издеваешься надо мной?! – прошипела Прасковья, и разъярённой фурией скрылась в темноте коридора.

– Хм, если она будет каждый раз убегать, то в ней нет ничего опасного, – хохотнул Степанцев, но уже через минуту понял, как сильно он ошибся.

Камеристка вернулась с четвёркой крепышей-лакеев, и неистово тыча в парней пальцем провозгласила:

– Эти бездельники беспричинно ошиваются у покоев императора!

Четвёрка плотных мужчин оттеснила ребят в угол, а старший среди них сухо приказал Прасковье привести гофмейстера.

По лицу в этот момент степенно настроенного Ивана Филипповича, было невозможно понять, о чём он думает. Пожилой мужчина мягким голосом приказал отвести нарушителей в Кухонный корпус. И через треть часа юноши оказались закрыты в знакомой комнате, где гофмейстер запер их в первый раз. За одним только исключением. Теперь у них был сосед. У стены в одеянии лакея сидел моложавый мужчина, с затравленным взглядом.

– Я Егор. А вас за что? – полюбопытствовал сосед, и тут же поделился своим горем, – я вот зеркальце ненароком уронил, а оно вдребезги окаянное.

Подростки передёрнули плечами, и безмолвно пообщались глазами, с ужасом разделив одну и ту же мысль, что если за такую безделицу выдают наказание, то им точно влетит плетей. Степанцев потёр себя ниже спины и присел. Глеб устроился рядом.

– Не туда зашли, – уклончиво ответил Паша, и осторожно поинтересовался, – и что тебя ждёт?

– О, всё в руках Господа нашего и каприза владелицы зеркальца. Меня отослали с глаз долой. Может быть, и обойдётся, если вещица не памятная была. А коли, нет, то быть мне битому.

Икнув Елена Юрьевна, едва не рыдая, сглатывая слёзы, начала стенать:

– Сыночек мой, чего же это нас туда понесло? Чего в казарме не сиделось?

Дотронувшись до мешочка на поясе, Паша незаметно погладил его, и для всех присутствующих проговорил:

– Будем надеяться, что всё будет хорошо.

– Как же нам время скоротать? – почесал затылок сосед по несчастью.

И тут Глеб характерно защёлкал пальцами. Степанцев поднял бровь, и стал ждать проявления гениальности друга. Мама Паши немного успокоилась, и затаилась.

– Егор, а давайте поиграем? – сложил руки в замок Бойченко, поставив локти на стол.

– Во что? – встрепенулся мужчина.

– В города.

– Это что ещё за игра?

– Я буду называть первую букву, а ты угадывать название города.

– Не. Не пойдёт. Я городов мало знаю.

– Тогда я буду называть первую букву названий построек в Царском Селе, так пойдёт?

– О, это мне по нраву, я тут давно служу, каждый закоулок знаю.

– Вот и прекрасно. Итак, первый вопрос. Название, какого здания начинается с букв «К» и «Д»?

– Китайская деревня, подле теплиц!

– Верно. Следующий вопрос, две буквы «К»?

– Так это ж здесь, – Егор постучал по столу: – Кухонный корпус!

– Здорово. Первая буква «Л»?

– Лицей! Он меж Екатерининского дворца и Знаменской церковью притулился.

– Отлично. Первая буква «Г»?

– Г, Г, Г… Знаю! Утренний зал же Гротом наречён был, это павильон на берегу Большого пруда!

– Так держать. Опять название из двух букв «К» и «Р»?

– Это легко. Кухня-Руина около Концертного зала на острове в Верхнем пруду, там еду разогревают.

– И это правильный ответ. Итак, идём дальше первая буква «А»?

Егор замолчал и долго лохматил волосы:

– Ну не знаю. Есть Адмиралтейство меж Каскадными прудами и Большим прудом. Там несколько зданий. Птичники в корпусах по обеим сторонам главного павильона и домик для матросов. Угадал?

– Ответ засчитан, – похвалил Глеб лакея, и подарил другу победный взгляд.

Паша восхищённо качал головой из стороны, не веря в то, что с такой лёгкостью его друг добыл координаты встреч и, приглушённо скандировал:

– Любо брат! Любо! Любо! Любо!

Настроение мамы Паши было далеко от радости, она не разделяла энтузиазма ребят, меч наказания всё ещё висел над её сыном и его другом.

И тут произошло необъяснимое чудо. Появился озабоченный Емельян Прохорович, выпустил подопечных и, отправив их в казарму, обещался быть позднее.

– Чем-то видать, сильно занят, потом расправу учинит? – задумчиво протянул Глеб, когда они шли по первому этажу Кухонного корпуса.

– Какая разница? У нас есть время перехватить что-нибудь в Людской и бежать в Грот! – задал вектор направления Степанцев.

Ершисто настроенная парочка, наскоро поев, прихватила с собой на дорожку плетёных калачей, и под жалостливый скулёж психолога, поскакала во всю прыть к Большому пруду, где уже не раз побывала в поисках господина «М».

Как безудержные молодые гончие псы в поисках прозорливых зайцев, подростки облазили каждый закоулок, протиснулись в каждую щель великолепного отдельно стоящего бело-бирюзового здания с многогранным куполом, фасады которого были усеяны множеством колонн и лепниной в морском стиле. Друзья заглядывали и в высокие арочные окна, но увидеть ничего интересного им не удалось, внутри было пустынно и темно. Только тонкий едва различимый запах табачного дыма невидимой нитью устойчиво витал в холодном воздухе, будто говоря, что совсем недавно здесь всё же кто-то побывал.

– Опоздали, дальше ждать бесполезно, – пнул облицовку фундамента Паша.

– Да. Что-то сорвалось…

– Слушай, а не мы ли кого-то спугнули? Мы же примерно в восемь сюда примчались?

– Да уж, засада так себе у нас вышла, – скуксился Глеб.

– Завтра раньше на место выдвинемся.

И тут голос подала Елена Юрьевна:

– Пора спать, чтобы завтра силы были.

Паша мгновенно отреагировал:

– Быстрее в казарму, может, ещё есаула опередим.

И юноши снова рванули, как заправские скороходы.

Глава 12

На удивление ребят Емельян Прохорович ночевать не приходил. Утром его постель была в том же виде, что и вчера поздно вечером.

Степанцев хохотнул:

– Если есаул не спал, то наказание отложит, в кровать завалится. Можем никуда не ходить и ещё поспать, только печь снова затопим.

– Посмотрим, посмотрим, – прогнусавил Глеб и, потирая подбородок, деловито подметил, – яичницу, думаю, лучше приготовить. Он ведь добреет после неё. Зачем раздражать не выспавшегося человека, который будет для нас некую кару придумывать?

– Глеб, твоя соображалка, как всегда, выше всех похвал! – в один миг, передумав, засобирался Паша.

В пустоватой Людской юношей ждал неприятный сюрприз. Прасковья размеренно пила чай в том углу, где был превосходный обзор на всё помещение.

Увидев камеристку, Паша раздражённо пробурчал:

– Ей, что выходной дали?

Сама того не желая, Елена Юрьевна подлила масла в ещё не затухший костёр негодования:

– Сынок, такое ощущение, что она вас ждала. Смотри, как приосанилась, когда вы вошли.

Паша как по мановению волшебной палочки чародея сделался пунцовым, а желваки юноши заиграли неистовую пляску.

В один голос, поздоровавшись с матрёшкообразной Пантелеевной, парни, потупившись, сделали вид, что