Северянин. Трилогия (СИ) - Лей Влад

Надо сказать, с ножом он обращаться тоже умел. А быть может, навык владения ножом был намного выше, чем секирой. Противник двигался, бил, махал ножом так быстро, что я и заметить‑то его не успевал.

Не прошло и пары секунд, как на моей ноге появился разрез. Появился бы он и на животе, может и вообще мне бы уже кишки выпустили, если бы не новая броня, которую я решил надеть в битву.

Именно она меня и спасла.

Берсерк пытался пробить ее несколько раз. В первый раз, когда прямой укол не удался, он явно озадачился, и даже потерял несколько мгновений, благодаря которым я успел его зацепить – теперь вся его грудь была залита кровью. Рана неглубокая, но все же…

С каждой каплей, вытекающей из раны, силы покидают бойца.

Впрочем, у меня ран уже тоже хватало – плечо саднило, я чувствовал, как пропитавшаяся кровью одежда прилипла к раненому плечу. Да и левой рукой двигать мне стало не в пример сложнее.

Похоже, это будет не красивый поединок, а просто битва до изнеможения. И что‑то мне подсказывает, что я уже ее проигрываю.

Что‑то мелькнуло сбоку. Я был так увлечен сражением, что совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Мой противник тоже, за что и поплатился.

Старик, взявшийся словно бы из ниоткуда, вогнал свое копье прямо под ребра берсерка.

Тот взвыл, вытащил копье из раны, сломав древко.

Старик недоумевающе уставился на огрызок, оставшийся у него в руках. А затем попытался отпрянуть, уйти от удара или хотя бы защититься от него, выставив левую руку.

Это его и спасло. Нож, летевший прямо ему в лицо, наткнулся на преграду – вошел прямо в ладонь старика.

Тот дико заорал и отдернул руку.

Берсерк же провернул нож и дернул им в сторону. А затем ударил наотмашь.

Старик удивленно уставился на культю своей левой руки. Он еще не понял, что случилось. И не понял бы, замешкайся я на пару мгновений.

Берсерк замахнулся ножом для нового удара, но тут на него налетел я.

Достать противника мне не удалось. Он схватил меня за запястье своей лапищей и сжал так, словно бы моя рука попала в тиски.

Несколько секунд мы боролись, а затем я все же выпустил оружие.

Берсерк попытался поднять мой топор, но я обхватил его шею руками, связал руки в замок и попытался провести удушающий (блин, в реальной жизни лет десять назад подобному учили, но мне как‑то не посчастливилось попробовать этот прием на практике). Тем не менее, мой тренер наверняка был бы доволен – провел я все точно, как по учебнику.

Вот только задушить берсерка у меня не получалось – его бычья шея была словно бы стальной. Как бы я не сжимал руки, у меня не получалось передавить ее, перекрыть доступ воздуха в легкие. Плюс противник брыкался, и я понял – еще несколько секунд, и он вырвется из моей хватки…

Он пытался бить ножом назад, пытался достать меня, но я уворачивался раз за разом, а затем и вовсе смог закинуть ногу и прижать его руку с ножом к земле.

Противник зарычал, извернулся и воткнул свой нож мне в ногу.

Но я лишь сжал зубы, хотя в глазах потемнело от боли, и сильнее напряг руки. Нет, гадина, я тебя все же задавлю!

Похоже, силы оставляли врага. Шея уже не казалась твердокаменной, брыкался он уже не так активно. Но и я ослаб. Теперь вопрос лишь в том, кто из нас раньше сдастся…

Внезапно над нами навис Копье. Мы вместе с берсерком удивленно уставились на него. А через мгновение у старика перекосило лицо от злости, и он резко рухнул сверху на противника. В единственной оставшейся у старика руке был скрамасакс.

Берсерк взвыл, увернулся от удара ножом и с такой силой пнул старика, что тот, отлетая, сбил с ног Торира, спешившего ко мне на помощь.

И тут я понял – это конец. Теперь мне никто не поможет. Если я сейчас выпущу эту бешеную тварь, бившуюся у меня в руках, мне конец.

Я заорал, напряг мышцы и дернул руки вверх, словно бы пытаясь вытянуть шею врагу. Затем уперся ногами в землю и тянул изо всех сил, чувствуя, что еще немного, и мои собственные мышцы лопнут, сухожилия порвутся.

В этот момент и раздался отвратительный треск.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я совершенно не мог понять, что это было, зато мой противник заорал так, будто бы его каленым железом пытают.

Он заорал, начал дергаться, что было сил, а я вновь потянул его шею назад, выгнувшись от усилия.

Внезапно сопротивление исчезло, я рухнул на землю, совершенно ничего не понимая, вывалившись из режима берсерка.

Несколько секунд я лежал, просто глядя в небо, где кружил альмьерк, тяжело дыша и ни на что не обращая внимания. А затем все ощущения вернулись. И первое, что я услышал, был крик:

– Они бегут! Бегут! Трусы! Догоняйте их! За ними!

Затем пришла боль. Все мои порезы, раны начали ныть, болеть, боль навалилась так резко, что у меня дыхание перехватило, будто бы на грудь кто‑то надавил.

А нет, не надавил, просто на ней что‑то лежит.

Я протянул руку и схватил странный предмет, поднеся ближе к глазам.

Твою же мать! Это же башка! Башка того берсерка. Это что, я ему голову голыми руками оторвал?

Я забыл о боли, об усталости, тут же сел.

Передо мной лежал труп без головы со странно скрюченной правой рукой. А с ней то что?

Вот черт, получается, я ему еще и руку сломал?

Я огляделся. Бой закончился. Метрах в четырех от меня сидел Торир. Его меч лежал на земле, а сам он бинтовал руку старику.

Торир повернул голову ко мне и спросил.

– Жив?

– Да… – с горем пополам прохрипел я.

Торир просто кивнул и продолжил свое дело. Старик на это никак не реагировал – отключился, похоже, или вообще мертв? Нет, не мертв, иначе зачем Ториру было перевязывать рану?

Не без труда я поднялся на ноги.

Противники отступали. Те остатки, что выжили, уже были в воде, бежали к своим драккарам. Часть из них так и осталась в волнах: видно совершенно забыли о рогатинах в воде и напоролись на них.

Следом за врагами бежали и наши воины.

Я заметил среди преследователей Нуки.

– Нуки, стой! Останови их! Нет!

Я собрал все свои силы и вложил их в этот крик.

И Нуки меня услышал. Он остановился, огляделся, и, наконец, заметил меня.

Я с ужасом понял, что он не услышал, что я ему сказал, мне стало плохо от мысли, что сейчас придется снова кричать ему. А у меня уже сил не было не то что на говорить, я ничего прошептать, наверное, не смог бы.

И именно поэтому я отрицательно покачал головой, надеясь, что он поймет меня.

И он понял!

– Стоять! Стоп! Не гнаться за ними! Назад!

Он поймал одного из воинов, разгоряченного битвой, за шиворот, потянул назад, заставив упасть задницей на землю.

Большинство ему удалось остановить. Но все же несколько воинов его не послушались, побежали в воду за врагами и поплатились за это – напоролись на рогатины, одного убил внезапно обернувшийся противник. Из десятка моих воинов назад на берег выбрались всего трое.

Ну что же…хоть остальных удалось остановить…

Я просто сел там же, где и стоял, так как сил оставаться в вертикальном положении у меня не осталось.

Впрочем, сидеть я тоже не мог, поэтому откинулся назад, улегся на землю и закрыл глаза.

Победили…отбились…

А ведь перед боем я искренне надеялся, что удастся захватить в плен Бьерга… Куда там…выжили, победили – уже хорошо.

* * *

Я запретил преследовать Бьерга. Тем более из всех пришедших к нашему берегу драккаров в море ушли всего три.

Хоть некоторые горячие головы и пытались уговорить меня, подбивали других отправиться в преследование, но ничего у них не получилось: люди устали после боя, и гнаться за противником ни у кого желания не было. Тем более, когда сам ярл (я, то бишь) запретил это делать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

До меня не сразу дошло, что для преследования не нужно тянуть наши драккары назад к воде, ведь возле берега остались несколько кораблей Бьерга. А они были вполне пригодны для того, чтобы погнаться за врагом.