Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь… - Федор Раззаков

Осторожно с прошлым, осторожно!

Не разбейте глиняный сосуд!

Одновременно с ниспровержением сталинских времен доставалось «на орехи» и временам брежневским. Перед взором читателя чуть ли не ежедневно вставали карикатурно-уголовные образы Брежнева, Суслова, Щелокова, Рашидова и им подобных. Реакция населения была соответствующей. В июле 88-го студенты МГУ дружно отказались именовать одну из своих стипендий именем Леонида Брежнева. В августе в том же МГУ после многократных обливаний черной краской мемориальной доски с именем Михаила Суслова эту доску в конце концов сняли и выбросили на свалку. В сентябре начался «процесс года» – суд над зятем Брежнева Юрием Чурбановым, освещаемый в прессе со скрупулезностью, достойной ранее разве что съездов КПСС. Череда массовых переименований улиц, площадей, названных в честь одиозных личностей советской истории (особенно в тот год доставалось А. Жданову), прокатилась по городам Союза. Завершило в том году этот процесс ноябрьское и декабрьское решения официальных властей отменить Указы об увековечении памяти покойных генсеков Леонида Брежнева и Константина Черненко.

Одновременно с процессом ниспровержения кумиров прошлого шел активный поиск новых героев. «С полок» снимались фильмы опальных режиссеров, из письменных столов вынимались книги гонимых когда-то писателей. Из эмигрантского далека зазывались обратно на родину опальные граждане СССР. Юрий Любимов стал одним из первых, кто откликнулся на эти призывы. Следом за ним должны были решиться Василий Аксенов, Эрнст Неизвестный, Владимир Войнович, Валерий Чалидзе, Владимир Максимов и еще с два десятка достойных имен.

В июньском хит-параде ТАСС ни один из дисков Владимира Высоцкого не присутствовал. И только в июле там объявились 5-я и 6-я пластинки из серии «На концертах Владимира Высоцкого»: «Мир вашему дому» и «Чужая колея», которые сразу вошли в тройку лидеров. На дисках были представлены почти по два десятка произведений. Например, в «Чужой колее» их было 16 из коллекции М. Листовых: «Утренняя гимнастика», «Жертва телевидения», «Про козла отпущения»,«Любовь в каменном веке», «О двух автомобилях», «То ли в избу и запеть», «Чужая колея», «Марафон», «Штангист», «Высота», «Сыновья уходят в бой», «Про Магадан», «Несостоявшийся роман»,«Невидимка», «На стол колоду»,«Про первые ряды».

В конце июня в Москве начала свою работу 19-я партийная конференция. И хотя в те дни в столице впервые за многие годы вдруг пропал сахар, это не огорчило участников партийного форума: объявляя перестройку, никто не обещал гражданам СССР сладкой жизни.

После партконференции изменение политической системы в Советском Союзе (а точнее, приближение краха великой державы) пошло ускоренными темпами: партия должна была добровольно отказаться от власти в пользу новых представительных органов. Средства массовой информации во весь голос заговорили о реальном разделении властей, упрекая КПСС в ее единоличной узурпации. Но упреки журналистов уходили в пустоту. 1 октября Михаил Горбачев был единогласно избран Председателем Верховного Совета СССР, оставляя за собой и пост Генерального секретаря ЦК КПСС.

В октябрьском хит-параде ТАСС в лидерах значился диск Владимира Высоцкого «Мир вашему дому». На 2-м месте стояла его же пластинка «Чужая колея». Это говорило о том, что страна продолжала взахлеб слушать не только группу «Электроклуб» или «Модерн токинг», но и Высоцкого.

25 октября 1988 года в издательстве «Прогресс» была сдана в набор книга Марины Влади «Владимир, или Прерванный полет», которая была переведена дочерью Всеволода Абдулова Юлией без единой купюры по оригиналу парижского издания. 30 ноября книга была подписана в печать и должна была выйти тиражом в 100 тысяч экземпляров.

25 октября 1988 года в газете «Московская правда» было опубликовано письмо молодого актера Театра на Таганке Дмитрия Певцова (будущего героя боевика «По прозвищу „Зверь“) под весьма броским названием „На волне прежней славы?“. В этом письме молодой актер упрекал своих товарищей, и в первую очередь главного режиссера Таганки Николая Губенко в том, что коллектив театра утратил смелость и остроту гражданских позиций, занимается реанимацией старых спектаклей, вместо того чтобы создавать новые. „Неужели нет сегодня в нашей жизни острых и актуальных тем, нуждающихся в пристальном внимании, в жестком и откровенном обсуждении со сцены?“ – вопрошал в своем письме Певцов. Актер откровенно выражал недовольство в связи с тем, что в ближайших планах театра всего-навсего выпуск Юрием Любимовым спектакля „Живой“ по Борису Можаеву и постановки тем же Любимовым „Бесов“ по Ф. Достоевскому.

Столь откровенный выпад против Юрия Любимова и его детища не мог быть оставлен без внимания. И вот 27 ноября в той же «Московской правде» Нина Беликова публикует статью под не менее броским названием – «Троянский конь у ворот Таганки». В ней она заявляет: «Тут уже становится ясно, что не ради плодотворных художественных споров предпринят этот эпистолярный дебют. Тогда уж надо сказать о подоплеке этой односторонней дуэли. Она направлена не только против Губенко, но против стремления окончательно закрепить свое начавшееся воссоединение с Ю. Любимовым. Ибо именно соединить коллектив с его создателем и организатором, одареннейшим режиссером советского театра, и стремится Н. Губенко. Это – его линия действия и его ясно продуманная цель. И по ней с неутомимой настойчивостью бьет письмо, устрашая всех угрозой тупика и даже чего-то „порочного“…

Но вот наконец, когда восстановлено имя любимовского театра, когда он сдвинулся с мертвой точки, когда Губенко сумел сделать столько, что благодаря ему Любимов не только как символ, но как действующий режиссер вступил на сцену театра и поставил на ней «Бориса Годунова», а зрители вновь, как прежде, заполнили залы, именно тогда актер этого же театра Д. Певцов решил идти против этого дела, идти грудью, как против того, «с чем невозможно мириться», что его «унижает и лишает желания работать».

Поиски «троянских коней», «врагов» в своем не только коллективе, но и Отечестве, в те дни было любимым занятием большинства населения нашей необъятной державы. Сталинисты, брежневцы, консерваторы и прочая братия, мешающая перестройке двигаться вперед, не имела права на снисхождение и клеймилась позором со страниц большинства газет и в передачах Центрального телевидения. На смену «отщепенцу» Сахарову и диссиденту Солженицыну приходили сталинисты Нина Андреева и Иван Шеховцов. Для многочисленных поклонников Театра на Таганке таким «врагом» отныне должен был стать актер Дмитрий Певцов, осмелившийся вынести сор из такой почитаемой всеми «избы».