Мой адрес – Советский Союз! - Геннадий Борисович Марченко

Ну удостоюсь я рукопожатия, и что дальше? Месяц руку не мыть? Смешно… Лучше вообще сделать вид, что меня здесь нет, тем более я сижу к ним спиной. Но где там! Оказалось, что Высоцкий знаком со Стругацкими, и вскоре, оставив Марину ждать его за столиком, уже стоял возле нашего, пожимая писателям руки. Ну и мне заодно, благо что братья не преминули меня представить, правда, почему-то коллегой.

– Жень, ты чего это, тоже в писатели решил переквалифицироваться? – спросил подошедший с Высоцким Евтушенко.

– Да нет, составлять конкуренцию мэтрам пока не планирую, – усмехнулся я. – Привёз авторские экземпляры нашего уральского альманаха, где в первом номере опубликованы первые главы новой повести этого замечательного тандема.

– В журнале, что ли, пристроился?

– Можно сказать, и так, только на общественных началах. В редколлегии не состою, но в сборе материала принимал непосредственное участие.

– Женя принижает свои достижения, – вклинился в диалог Аркадий Натанович. – Начнём с того, что идея журнала была его, да и нас с Борисом он смог убедить опубликовать в новом, никому не известном альманахе свою новую повесть. Его главный редактор упоминает тут во вступительном слове.

Стругацкий постучал согнутым указательным пальцем по обложке.

– А глянуть-то можно на этот альманах?

– Да бога ради…

Евтушенко, усевшись на свободное стул-кресло, принялся с интересом его листать.

– А мне дадите глянуть? – спросил Высоцкий.

Теперь они вдвоём синхронно листали альманах, один сидя, второй продолжая стоять, так как свободного пятого стула поблизости не наблюдалось. У меня даже возникло желание уступить Высоцкому место, но он ненамного меня старше, откажется, а то и обидится, а я буду выглядеть глупо.

Прошло минут пять. Первым со вздохом положил издание на стол Евтушенко, за ним, сообразив, что пора бы и честь знать, Высоцкий.

– А ничего так, симпатично, – прокомментировал он.

– М-да, соглашусь. – кивнул Евтушенко.

– Презентуем вам от щедрот наших, – хмыкнул Аркадий Натанович и вручил им по экземпляру.

– Ну спасибо, почитаю на досуге, – удовлетворённо кивнул тёзка. – Жень, а поэтов почему не печатаете?

Я пожал плечами:

– Да у нас вроде прозаический журнал, причём определённой направленности.

– Ну и что? Вон у Роберта немало стихов о покорении космоса, тоже своего рода фантастика.

– Не совсем то, – поморщился я. – Это, если можно так сказать, сборник фантастической и приключенческой литературы, не подразумевающий поэзии ни в каком виде. Разве что в тексте какой-нибудь герой продекламирует свои или чьи-то стихи. Ну или четверостишие, к примеру, может быть в виде эпиграфа.

– Ну, дело хозяйское, – вздохнул поэт. – Со своим уставом, как говорится…

В этот момент меня озарила идея.

– Жень, у нас в Свердловске начала работу студия, созданная по типу студии грамзаписи фирмы «Мелодия». Оборудование современное, импортное. Наши, уральские музыканты уже записываются, да и я сам на пробу кое-что записал из собственного песенного творчества, но не для широкой, скажем так, публики, – не удержался я от небольшой саморекламы, да ещё в присутствии Высоцкого.

– Предлагаешь нам песни записать на вашей студии? – не без иронии в голосе спросил Евтушенко.

– Не песни, а стихи. И не только тебе. Было бы здорово, если бы в Свердловске высадился этакий культурный десант: ты, Вознесенский, Рождественский, Ахмадуллина… Да и Владимир Семёнович был бы кстати, – покосился я на Высоцкого.

– Можно просто Володя, не такой уж я и старый, – хмыкнул тот.

– Договорились, – улыбнулся я. – Можно вообще устроить поэтический вечер для горожан, а потом съездить на студию. Или перед выступлением, как удобнее вам самим будет, со студией как-нибудь договоримся. А в перспективе такую запись можно было бы выпустить и на виниле.

– А что, идея-то неплохая, – оживился Евтушенко, и в его глазах вспыхнули искорки заинтересованности. – На пластинках меня ещё не было. Думаю, многие согласятся, тем более Свердловск – не последний город страны, не глухая провинция. У вас же население почти миллион?

– В 67-м стали миллионерами.

– Вот-вот. Володь, поедем? Давай, отдохнёшь от Москвы. У тебя немало хороших стихов, на творческом вечере вместе с нами продекламируешь, и заодно ещё под гитару что-нибудь исполнишь. Бывал когда-нибудь в Свердловске?

– Да приходилось как-то, – поморщился тот, словно вспомнив о чём-то не очень приятном.

– И как?

– Да так, – уклончиво мотнул головой Высоцкий.

В той моей жизни я помнил, что Владимир Семёнович был в нашем городе дважды, но оба раза в 1962 году, когда его толком ещё никто и не знал. И впечатления о Свердловске у него остались не самые радужные, считал, что вокруг радиация и люди мрут, как мухи[32]. Понятно, что и в этой реальности он бывал в столице Урала, с теми же впечатлениями, и не факт, что горит желанием побывать в Свердловске снова.

– Ясно, – кивнул Евтушенко. – Ну может в этот раз понравится больше. Едешь?

– В принципе не против, – пожал тот плечами. – Только надо время согласовать, сам знаешь, у меня то съёмки, то спектакль, то репетиции… А наш Атаман не любит, когда актёры пропускают репетиции.

– А что за Атаман? Любимов, что ли?

– Ага, он когда-то исполнил роль Олега Кошевого в «Молодой гвардии», а куренные и кошевые атаманы были в войсках запорожских казаков. Вот я как бы и обыгрываю этот факт.

– Вон оно что… Ладно, бог с ним, с Атаманом-Любимовым, скажешь, когда у тебя окно появится. А я своих поэтов соберу… Слушай, Жень, пойдём я тебя с нашими познакомлю. А то они вон смотрят на нас, гадают, что это за парень со Стругацкими сидит, и с которым сам Евтушенко общается, как со старым товарищем.

Он рассмеялся собственной шутке и, подхватив меня под локоть, потащил к своему столику. Я не особо и упирался, успел только оглянуться через плечо, скорчив виноватую мину. Аркадий Натанович понятливо улыбнулся. Высоцкий шёл следом.

– Знакомьтесь! Мой тёзка Евгений Покровский, – представил меня Влади и незнакомому мужику Евтушенко. – Известный поэт, композитор, ещё и боксом занимается. Даже на международном уровне что-то выиграл.

– Очень приятно, – кивнула мне Влади.

– Вадим. Вадим Туманов, – представился суровый мужик, крепко стиснув мою ладонь.

Опаньки, неужто тот самый Туманов, знаменитый золотодобытчик? Мою догадку секунду спустя подтвердил и Евтушенко.

– Вадим у нас человек во всех смыслах золотой. У него несколько старательских артелей золото моют по всей Сибири.

– Жень, да хватит…

– Ну а что, Вадим, пусть люди знают, кто у нас главный золотодобытчик в стране. Этим можно и нужно гордиться. Погоди, я ещё про тебя поэму сочиню.

– Не надо! – Туманов выставил перед собой ладони. – Вот этого не надо, и так некоторые следят за каждым моим шагом, чуть оступлюсь – и на меня таких собак