Мой адрес – Советский Союз! - Геннадий Борисович Марченко

КГБ СССР Юрия Владимировича Андропова генерал Константинов попал через сорок минут. Андропов, судя по его виду, чувствовал себя неважно, похоже, давали о себе знать больные почки – для сотрудников ведомства болячка шефа не была каким-то секретом. Однако Юрий Владимирович давно приучил себя работать и в таком состоянии, ему тоже не слишком хотелось уходить на заслуженный отдых.

– Так, Константин Михайлович, информация о засухе и пожарах в будущем году архиважная, – сказал он, глянув на собеседника сквозь стёкла очков. – Будем докладывать на Политбюро. Нужно, чтобы руководители областей были готовы к подобному развитию событий. Да и руководству страны тоже придётся привести себя в боевую готовность… Надо же, такую прорву золота потратить на закупку зерна!

– Мы, Юрий Владимирович, ещё наших метеорологов поспрашиваем на всякий, хм, пожарный случай. Пусть подготовят свой прогноз по погоде в будущем году.

– Это правильно, интересно будет сравнить.

– Юрий Владимирович, у нас в этот раз два письма.

Константинов открыл папку и достал конверт, который передал Андропову.

– О как, целых два! Ну-ка, ну-ка, посмотрим… А чего ты сегодня такой какой то грустный, Константин Михайлович? В семье что-то случилось?

– В семье все в порядке. А грустный я стал, когда письмо прочитал. Вот это.

– Кхм, – нахмурился председатель КГБ СССР. – Даже так?

Он углубился в чтение. Прочитал один раз, посмотрел на Константинова и принялся снова, более вдумчиво, перечитывать. Наконец встал из-за стола и принялся мерять кабинет шагами, отчего посетителю приходилось крутить головой, следя за перемещениями начальника.

– Чего-то затылок с утра ломит, погода, что ли, меняется…

Значит, не почки, подумал Константинов. Ну, от головы много разных таблеток есть, не смертельно.

– Ты понимаешь, Константин Михайлович, что это бомба? – остановившись посреди кабинета, спросил Андропов.

– Не просто бомба, а водородная.

– Ну да, можно и так сказать… А ведь оттуда приходит подобная информация. Ты же ведь в курсе?

– Конечно. Просто факты получаются как бы разрозненные, а тут описывается работа целой системы. Причём хорошо отлаженной системы. И заметьте, Юрий Владимирович, что там написано – «следы ведут к высшему руководству страны».

– Да, я это отметил. Какие твои предложения?

– Идти с этим к Брежневу пока рано. Надо самим попробовать получить какую-то информацию. Понимаю, что нам запрещено вести подобного рода разработки в отношении определенного круга людей, но попробуем эти запреты незаметно обойти.

– Рискованно…

– Согласен, рискованно. Поэтому под мою ответственность.

– А радикально решить вопрос не думали?

– Почему же, Юрий Владимирович, первым делом как раз об этом и подумал. Не пойдёт. Технически нет ничего сложного, но смысла не вижу. Свято место пусто не бывает. Тут саму систему надо менять. А вот как её менять… Честно говоря, ни малейшего представления пока не имею. Тут скорее экономист нужен толковый.

– М-да… Задал нам задачку этот «Геомониторинг». Не думал, почему именно сейчас эту информацию нам передали? Ведь до начала описываемых событий ещё больше двух лет.

– Знаете, Юрий Владимирович, я тут вижу две причины, – задумчиво почесал за ухом Константинов. – Первая – это то, что события, о которых пишет наш корреспондент или корреспонденты, начнутся не через два года. Уже сейчас должны идти активные движения, отрабатываться схемы, на которые нам указали. Их же за день не придумаешь и не обкатаешь. То есть именно сейчас, пока не зашло так далеко, имеет смысл эти схемы как-то развалить, в зародыше. Ну а вторая – это уже из области фантастики. С Хрущёвым он или они себя проверяли. Достоверность тех данных, что имеют возможность получать или уже имеют. И тут, как мне кажется, их интересует уже наша реакция. Как мы справимся с этим, есть ли вообще смысл иметь с нами дело.

– Возможно. У тебя там свои люди есть?

– Конечно. Думаю, найду причину туда в командировку съездить. Сюда вызывать опасно будет.

– Правильно, лучше не рисковать. И по минимуму ограничь количество людей, тех, кто будет в курсе.

– Само собой, Юрий Владимирович. Извините за вопрос… А Брежневу что будете докладывать? Он же уже в курсе, наверное, что два письма пришло?

– Да уж, тоже задача… Постараюсь ему объяснить, что информация неоднозначная и требует проверки, чтобы дров не наломать. Надеюсь, отнесётся с пониманием. Ты, кстати, знаешь, что Брежнев с Судоплатовым встречался?

– Знаю. В ЦКБ. А также о полной реабилитации Судоплатова тоже знаю.

– Ну и твоё мнение?

– Судоплатов же не один по земле ходит, – уклончиво ответил тот. – Работаем, Юрий Владимирович.

– Хорошо. Тогда составляй рабочий план по этому письму и мне на ознакомление. Копию, я думаю, ты уже для себя сделал.

Константинов вышел из кабинета. Андропов встал, походил по кабинету. Вернувшись к столу, вновь принялся перечитывать письмо, которое начиналось со слов: «Шараф Рашидов. Хлопок».

Глава 24

Какой же это кайф… Я держал в руках первый номер альманаха «Приключения и фантастика», с наслаждением вдыхая запах типографской краски. Мешавкин из-за своего стола поглядывал на меня с хитрой улыбкой.

– Ну что скажешь? – наконец спросил он, дав мне вволю полистать альманах. – Годится?

– Ещё как, Станислав Фёдорович! Вроде на моих глазах практически журнал… то есть альманах собирался, все стадии, можно сказать, контролировал, а всё равно словно подарок под ёлкой нашёл.

– Заметь, я тебя и в предисловии упомянул. Почитай внимательно.

Я снова открыл альманах. И точно, во вступительном слове главного редактора, коим и здесь помимо «Уральского следопыта» был (пока, во всяком случае) Мешавкин, в обращении к читателю он меня упомянул как идейного вдохновителя альманаха «Приключения и фантастика».

– Спасибо, Станислав Фёдорович, приятно, – искренне поблагодарил я его. – Подарите?

– Один подарю! – вздохнул тот. – Больше не могу. Там ещё авторские рассылать… Плюс подшивка, плюс редколлегия по экземпляру урвала. Вот этот и забирай, раз так понравился. А вообще-то и в киосках «Союзпечати» можно будет купить, скоро в продажу поступит. Ты человек состоятельный, можешь себе позволить.

Поддел, зараза… Но я сделал вид, что шутку понял и вообще весьма благодарен за проявленную щедрость. Прежде чем попрощаться, аккуратно сунул альманах в портфель, на дне которого лежал «ПМ». Была мысль выпросить у Хомякова кобуру скрытого ношения, но не стал. Так меня Полина ещё быстрее спалит. А вообще пистолет придавал чувство дополнительной уверенности, иногда я просто брал его в руки и любовался, ощущая тяжесть пусть и кастрированного, но всё-таки пистолета. Наверное, страсть к оружию в нас внутри сидит, это что-то врождённое, как у девчонок врождённое красить губы маминой помадой и крутиться перед зеркалом.

Про пистолет я, как и обещал Хомякову, ни Полине, ни кому ещё другому