Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена - Микаэл Геворгович Абазян

он добавлял что-то от себя. Неважно, стремился ли он к совершенству образов или же просто кусал их время от времени, но фразы типа «забудь-ка ты про этот бабушкин чепчик» или «я тебе как-нибудь подкину нормальный свитер» выводили из себя даже таких терпеливых и кротких людей, как Симон и Саад. Случись такое в присутствии Филиппа, который мог стерпеть личную обиду, но не позволил бы задевать честь своих друзей, он бы вызвал того на разговор или попросту закатить скандал, но сейчас…

— Марк, мне скучно…

За прошедший месяц Филипп успел уже трижды обратиться к Марку Эго как к человеку, который был в состоянии дать трезвую оценку происходящему, не настраивая одну из сторон конфликта против другой и не втягиваясь в него лично. Необходимая поддержка была получена, но общее состояние от этого не улучшилось. Наоборот, все чаще и чаще Филипп жаловался на то, что ему было…

— …скучно. Мне скучно от того, что мне скучно, от того, что мне все так быстро успело наскучить… Но ведь все было не так, правда? Марк, ведь все было намного интереснее, живее, — слегка увеличив темп и ясность своей речи, заговорил Филипп, поднимая голову и разминая затекшую левую руку. — Еще, если я не ошибаюсь, месяц назад я мог бы выдать какую-нибудь мотивационную речь и поддержать любого из друзей. А сейчас… мне бы кто помог!

— А что ты можешь сделать-то? — нехотя заговорил его друг. — Вы подписали все бумаги, вы согласились на сотрудничество, вас впрягли в телегу и теперь вы выполняете то, что пообещали. Но взгляни на это с другой стороны: вы действительно смогли создать театр, о котором не просто заговорили, а закричали, и то, о чем вы решили заговорить с этой сцены, смогло тронуть сердца людей. Первое входило в ваши планы и было вашей мечтой, верно?

— Да, было…

— А второе?

— Это… то что…

— Да-да, тронуть сердца людей. Не было, согласись! Вы просто хотели играть, играть на сцене, играть друг с другом, как дети играют. И у вас получилось именно потому, что вы относились к происходившему, как к игре. Сейчас же вас вынуждают работать, зарабатывать деньги. Поэтому мы говорим детству «Прощай!» и смотрим на график работ. Что у нас сегодня, ага…

Марк Эго опустил руку, державшую воображаемый календарь и немного печально посмотрел на друга, который туманным взглядом глядел сквозь него в бесконечность.

«О чем он сейчас думает?» — только и успел помыслить Марк Эго, как Филипп обратился к нему.

— То есть ты хочешь сказать, что у нас сегодня нет мечты и от этого нам стало скучно?

— Во-первых, я не говорю за всех: может кого-то — или даже всех, кроме тебя — вполне устраивает тот темп и вектор работы, которую вы сейчас выполняете. Во-вторых, я не говорю, что у вас сегодня нет мечты: я сказал, что у вас была мечта тогда, в то время, которое сегодня кажется чем-то таким далеким и забытым. Но что правда, то правда: сегодня вы как коллектив не имеете такой свободы мечтать, которая была у вас раньше.

— Что же нам делать, Марк? Мы должны были не соглашаться на контракт? — приглушенно и немного нервно стал говорить Филипп. — Я понимал, что если бы мы отказались, о нас бы скорее всего просто забыли, нашли бы кого-нибудь посвежее, поновее, поинтереснее…

— Я сомневаюсь, что они смогли бы найти…

— Да-да, и Рихтер тоже указывала на нас, да, я знаю. Но они уже вытянули из ее слов все, что нужно. Посмотри на них: они — настоящие акулы. Они — и я правда не знаю как — сделали бы так, чтобы от нас отвернулись. Сегодня они делают так, что взгляды всех обращены на нас. Они даже могут озвучить нужную им критику, которая лишь подсобит им в их проектах. Пойми, нас просто купили. Мы для них стали удобной нишей. Ведь рынок настолько подвижен, что даже с нашей прогнившей экономикой можно делать деньги на том, что можно хорошо купить и продать. Пойми, я никогда не нуждался в деньгах. Ты ведь хорошо это знаешь. А эти ребята… Да, может не все из них достойны такой жертвы, но некоторые до сих пор продолжают делать все возможное, чтобы доказать всем и в первую очередь себе самим, что они чего-то стоят. И у них это получается! Ты посмотри как здорово они влились в этот сериал, будь он неладен! Получается, черт возьми! Не знаю, чья там заслуга в первую очередь — компании, режиссеров, продюсеров, их самих — неважно. Проект работает! И кто я такой, чтобы мешать им идти своим путем!

— Разве же ты будешь мешать, если…

— Мне ли не знать, буду я мешать или нет?! — полностью окрепшим железным голосом прервал его Филипп. — Мне ли не рассуждать о том, что ожидает того, кто сознательно лишает близких своего счастья?! Может быть, они — единственное, что хоть как-то оправдывает мою никчемную жизнь, и я буду им помогать! Они молоды, сильны, и они должны брать из жизни то, что она согласна им отдать, потому что после им нужно будет зубами вырывать у нее то, чем она уже не захочет делиться. К тому времени, когда у них сломаются все зубы и сдерутся все ногти, они должны иметь какие-то гарантии. Нет, конечно же я буду помогать им, просто мне… мне скучно, Марк!

— Ты никоим образом не помешаешь, если поделишься своим мнением о том или ином аспекте их работы, их игры… — вернулся было Марк Эго к своей мысли.

— Критиковать предлагаешь, да? — ехидно спросил Филипп.

— В хорошем смысле этого слова.

— Ну, я могу, конечно же сказать им все то, что я думаю, но, скорее всего, только на ушко, да уединившись где-нибудь на кухне.

— Почему ты так думаешь? — удивился Марк Эго, понимая, что сейчас откроется новая линия в разговоре о наболевшем.

— Потому что эта компания насколько занята нашей раскруткой, настолько и следит за тем, чтобы нас никто не критиковал. Ты случаем не заметил негативной критики