Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди - Федор Раззаков

Между тем в КГБ еще не догадываются, что у американской разведки в Москве действует еще один агент из числа советских граждан — 37-летний майор ГРУ Анатолий Филатов. Этого человека ЦРУ завербовало в январе 1974 года, когда тот работал в Алжире. Филатов угодил в «медовую ловушку» — то есть погорел на женщине. Зная эту его слабость, цэрэушники умело подвели к нему своего агента — красивую женщину, которая легко заманила советского дипломата в свои апартаменты и в течение нескольких часов показывала ему не один, а сразу несколько сеансов виртуозной любви. Все сеансы были записаны на пленку цэрэушниками, которые, истекая слюнями, засели в соседней комнате. Потом эту пленку показали самому Филатову, и он предпочел стать агентом американской разведки, чем сдаваться на милость своего начальства. В течение трех лет Филатов исправно работал на своих новых хозяев, а когда в 77-м вернулся в Москву (он работал в НИИ аналитики), продолжил работу и там.

В субботу, 25 июня, на Костомаровской набережной в Москве была назначена очередная передача информации ЦРУ своему агенту. Но она сорвалась, так как за носителем контейнера от самого американского посольства следовала наружка КГБ. Поплутав по городу в надежде оторваться от нее, но так и не добившись результата, цэрэушник вернулся в свое логово на улице Чайковского. А на имя Филатова была отправлена шифровка, в которой объяснялось, почему встреча не состоялась. В ней же агента оповещали о новом расписании радиоэфиров (по пятницам в 24.00, по воскресеньям — в 22.00) и советовали ему купить новый радиоприемник «Рига 103-2», который мощнее остальных и поможет ему в его радиоконтактах с ЦРУ.

25 июня Олег Даль вернулся в Москву из Праги, где он принимал участие в фестивале телевизионных фильмов. Мы помним, что накануне поездки он вновь стал выпивать и домой вернулся преисполненный желания вновь «зашиться». А лекарство он брал у Владимира Высоцкого, у которого этого добра было предостаточно (целая тумбочка была заставлена). Однако когда Даль позвонил ему и попросил выручить, Высоцкий внезапно ответил отказом. Сказал: «У меня нет… Сейчас стало сложно». То ли он успел раздать лекарство другим людям, то ли просто пожалел — тайна сия неведома.

Вечером того же дня (в 21.30) по ТВ был показан заключительный концерт лауреатов международного конкурса эстрадной песни «Золотой Орфей», проходящего ежегодно в Болгарии. Советский Союз на нем представляла 19-летняя казахская певица Роза Рымбаева, причем представила великолепно — завоевала Главный приз. Рымбаева ворвалась на отечественный эстрадный Олимп внезапно. Каких-нибудь несколько месяцев назад про нее и не знал никто, и вдруг такой триумф. Роза была типичной провинциальной девушкой: жила в глухом местечке под названием Разъезд № 9 в 150 километрах от Семипалатинска — поселке, где было всего 18 домов. Ее родители были самыми простыми людьми: отец — путевой обходчик, мама — домохозяйка. Роза училась в школе при интернате, где впервые и приобщилась к музыке — выступала в самодеятельности. В 8-м классе ее пригласили в ВИА «Орфей», которым руководил Анатолий Людолин. Он же и открыл будущую звезду: после 10-го класса привез ее в Алма-Ату на республиканский конкурс солистов художественной самодеятельности. Рымбаева произвела там фурор. В итоге она поступила в музыкальное училище и затем была принята в ВИА «Гульдер». В ее составе она вскоре стала лауреатом премии Ленинского комсомола. В июне 77-го к этой награде прибавилась еще одна — «Золотой Орфей».

26 июня в Москве скончался гениальный российский тенор Сергей Лемешев. Как писали о нем специалисты, до Лемешева были тенора и с более потрясающими голосами, но только ему, сыну батрака из затерянной в лесной глуши деревеньки Старое Князево, удалось взлететь на недосягаемую высоту. Главное в феномене Лемешева в том и состоит, что он обрел всесоюзную славу не столько благодаря, сколько вопреки обстоятельствам, которые он умел преодолеть волей, настойчивостью. Долгие годы Лемешева называли первым соловьем Руси, хотя ему больше подошло бы другое определение — Ленский на все времена. Роль этого героя в опере «Евгений Онегин» стала одной из самых ярких в творческой биографии Лемешева.

Как утверждали близкие певца, все свои болезни он переносил на ногах. В 1968 году у Лемешева случился первый инфаркт, потом последовали еще два. Вдобавок у него было «поддутое» легкое (в войну сильно простудился на вокзале и получил воспаление). Заработал туберкулез. За месяц до смерти Лемешева положили в больницу 4-го управления Минздрава, в палату № 415. Певца постоянно навещала его жена — певица Вера Кудрявцева. 25 июня до восьми вечера она тоже находилась подле него, а когда пришла к нему на следующий день, он уже умер. До своего 75-летия певец не дожил двух недель.

Съемочная группа фильма «Трактир на Пятницкой» в это время находилась в экспедиции в Ростове-Ярославском, где ей в течение десяти дней предстояло отснять московские сцены, происходящие в торговых рядах на Пятницкой улице, возле Китайской стены (в самой столице, к сожалению, это сделать было невозможно). Съемки начались 26 июня с общих фонов торговых рядов. На следующий день сняли эпизоды, где Павел Антонов, он же вор Пашка Америка (Александр Галибин), помогает Аленке (Марина Дюжева) найти ее пропавший кошелек. Как мы помним, кошелек у девушки выкрал местный уркаган, а Пашка, пожалев Аленку, выкупил кошелек у воришки за пару червонцев.

Но вернемся в Москву, где КГБ ломает голову над проблемой: как после внезапной смерти Трионона разоблачить американских разведчиков, работавших с ним и окопавшихся в Москве. В итоге было решено сделать это с помощью двойников. Среди сотрудников 7-го управления КГБ (наружка) были подобраны двое агентов — мужчина и женщина: один по внешним данным имел некоторое сходство с Огородником, другая — с его невестой Ольгой. Видимо, выбор этих людей был удачным, если даже один из родственников Трионона — муж его сестры — не признал в Огороднике агента КГБ. Правда, это могло дорого стоить Лубянке. Дело в том, что, увидев случайно на улице в проезжавшей «Волге» живого и невредимого Огородника, родственник немедленно позвонил в КГБ и уличил их в обмане: дескать, вы раззвонили всем родственникам, что Огородник умер, а я только что видел его живым. Пришлось срочно с ним встречаться и разъяснять существо дела.

Благодаря имеющимся в распоряжении 2-го главка сведениям, полученным в результате обыска у Трионона, было известно, что 26 июня на Ленинских горах с шести до семи вечера должен быть выставлен сигнал под условным названием «Прогулка» — автомашина с Триононом, а два дня спустя, в одиннадцать вечера, должна была быть произведена очередная тайниковая операция в парке Победы на Поклонной горе. Во время последней Трионон должен был подобрать обломанную ветку и спустя 15 минут положить в другом известном ему месте смятую жестяную банку с вложенной в нее информацией. Однако было одно «но»: точное место встречи в парке чекистам было неизвестно. Учитывая это, было решено заблокировать весь парк с помощью 120 агентов наружного наблюдения. Однако 28 июня в назначенное время в парке так никто и не объявился. Чекисты задержали двух подозрительных мужчин, слонявшихся по парку, но они оказались жителями близлежащего дома, и их после проверки отпустили.

Кинорежиссер Элем Климов в эти же дни находился в Белоруссии, где готовился к съемкам фильма «Убейте Гитлера!» («Иди и смотри») по повести Алеся Адамовича «Хатынская повесть». Казалось, все уже было на мази: интерес к работе проявлял хозяин Белоруссии Петр Машеров (в войну он сам партизанил), была сформирована сильная съемочная группа, найден мальчик на роль главного героя (это всем ныне известный Алексей Кравченко). Загвоздка была только в одном: сценарий все еще находился на рецензии в Главной сценарно-редакционной коллегии, но всем почему-то казалось, что особых претензий высказано не будет — ведь фильм уже был готов к запуску. Ошиблись. Верхам не нужна была такая шокирующая правда о войне, какая была показана в «Хатынской повести» Адамовича. Фильмы о войне теперь должны были сниматься по иным лекалам: например, типа «Фронта без флангов» или какой-нибудь «Схватки».

Вспоминает Э. Климов:

«Неожиданно в Минск прикатили Павленок (зампред Госкино. — Ф. Р.) и Даль Орлов (глава ГСРК. — Ф. Р.). Они привезли с собой официальное заключение Комитета на наш сценарий, где значилось двенадцать замечаний. Любое из них убивало фильм наповал. Дорогие гости затем и пожаловали.

Кстати, случайно мы заранее узнали, как именно нас собираются «кончать». Павленка и Орлова возил на «Волге» шофер, который до этого работал в нашей группе. Он-то и рассказал, как московские начальники надрались в ресторане, а по дороге в гостиницу, не выбирая выражений, обсуждали ход предстоящей боевой операции. Так что сценарий казни был нам известен наперед.