Обсидиановый нож - Александр Мирер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты встречал что — нибудь в этом роде? — спросила Аленка.
— Не припоминаю.
— Но ты предвидел, да? Только и всего, и великий Шовен!
Они захохотали, с торжеством глядя друг на друга. Никто и никогда не видел на Земле, чтобы муравьи роились диском правильной формы.
Никто и никогда! Значит, не зря они угрохали три года на подготовку экспедиции, не зря клеили костюмы, парафинили двести ящиков со снаряжением и притащили сюда целую лабораторию, и обшарили десять тысяч квадратных километров по Великой Реке…
— Я тебя люблю, — сказал Андрей, как всегда не к месту, и Аленка процитировала из какой — то летописи:
— «Бе бо женолюбец, яко ж и Соломон».
На Андрея напал смех. Они хохотали, а диск висел над головами, слегка покачиваясь, сильно и неприятно жужжа. Они до того развеселились, что второй приступ страха перенесли легко — не покрываясь потом и не вытаскивая пистолетов. Но хохотать они перестали. И когда колонны Огненных двинулись к ним, шурша по тропе и между деревьями, они сначала не особенно удивились.
Но только сначала.
«Наверно, так видна война с самолета», — подумала Аленка, и заставила себя понять — почему появилась эта мысль. Муравьи шли колоннами, рядными колоннами, и наклонившись, она увидела сквозь лупу в забрале, что сяжки каждого Огненного скрещены с сяжками соседа. Скульптурные панцири светились на солнце, ряды черных теней бежали между рядами Огненных — головы подняты, могучие жвалы торчат, как рога на тевтонских шлемах. Крупные солдаты до двух сантиметров в длину двигались с пугающей быстротой, но Аленка наклонилась еще ниже и увидела в центре колонны цепочку, ниточку рабочих с длинными брюшками и толстыми антеннами. Она сказала: «Андрюш, ты видишь?», а он уже водил камерой над самой землей и свистел.
Они снимали сколько хватило пленки в аппаратах, потом пытались переменить кассету кинокамеры, и в это время их атаковали сверху крылатые — другие, не из диска, — и сразу покрыли забрала, грызли костюмы, и вентиляторы завыли, присасывая муравьев к решеткам, а снизу поднимались пешие, и Аленка испугалась. Она увидела, что Андрей судорожно чистит забрало, и он был весь шуршащий, облепленный Огненными, как кровью облитый, — и тогда она выхватила контейнер из — за спины и нажала кнопку.
…Аленка закрыла глаза. Это был великолепный и страшный день, когда они поняли, что найден «Муравей разумный». Иной разум. После наступило остальное: работа — работа — работа, и умные мысли и суетные мысли… Но тогда, на тропе, было великолепно и страшно. Контейнеры стали легкими, а земля густо — красной, и по застывшим колоннам бежали другие, не ломая рядов, и тоже застывали слоями, как огненная лава. Когда ее контейнер уже доплевывал последние капли аэрозоля, муравьи ушли. Все разом — улетели, отступили, сгинули, бросив погибших на поле боя…
Под настилом послышалось сопение, скрежет. Аленка посмотрела сквозь люк и сморщила нос. Здоровенный крокодил медленно протискивался между угловой сваей и лестницей. По — видимому, он воображал, что принял все меры предосторожности — над водой торчали только глаза и ноздри, и он явно старался не сопеть и деликатно поводил хвостом в бурой воде. Над палаткой. раздалось оглушительное: «Кр — р–рокодилы! Кр — р–рокодилы!» — попугай Володя орал, что было мочи, сидя на коньке палатки и хлопая крыльями. Крокодил закрыл глаза и рванулся вперед. Звук был такой, как будто провели палкой по мокрому забору — это пластины панциря простучали по свае. Он не успел нырнуть — Аленка навскидку всадила в него две пули, а Володя неуверенно повторил: «Кр — р–рркодилы?».
— Позор! — сказала Аленка. — Какой ты сторож, жалкая ты птица?
Попугай промолчал. Он не любил стрельбы.
— А я не люблю мыть посуду. Тем не менее дисциплина нам необходима как воздух. И еще я не хочу работать. Как ты на это смотришь?
— Иридомирмекс[3], — оживленно сказал попугай. Он почесал грудку и приготовился к интересной беседе, но Аленка сказала ему:
— Цыц, бездельник. Давно известно, что это не Иридомирмекс, а Эцитон Сапиенс Демидови. Вот как. Остается только выяснить, Сапиенс он, или не Сапиенс.
Она бросила в воду ведерко на веревке, залила грязную посуду, и снова села. Третье утро ее мутит, как проклятую. Пусть Андрюшка сам трет жирные миски. И кроме того, ей хотелось подумать. «Эцитон разумный Демидовых» разумен ли он на самом деле? Они с Андреем знали, что, вне зависимости от разума, их Огненные — истинное чудо природы. В два счета супруги Демидовы станут знаменитостями, и их пригласят к академику Квашину, на знаменитый пирог с вишнями, а их будущим деткам придется играть на Гоголевском бульваре. С няней, говорящей на трех языках.
Шум будет потрясающий, потому что Андрей предсказал все заранее, и имел наглость выступить на ученом совете. Он прочел доклад, замаскированный под сугубо — математическим названием. А в конце, исписав обе стороны доски уравнениями, он сказал: «Выводы». И пошел…
Алена засмеялась. Концовка этого доклада и скандал, разразившийся потом, она помнила слово в слово.
«Я заканчиваю, — говорил Андрей. — Был дан анализ возникновения разумного целого из муравьиной семьи. Целое, в котором нервные узлы отдельных особей собраны в единую систему… Поскольку наиболее специфической функцией муравейника является инстинктивное управление наследственным аппаратом… необходимо ожидать разумного управления этим аппаратом в разумном муравейнике. И далее, ожидать активного процесса самоусовершенствования разумной системы. Я кончил». После этого он начал аккуратно вытирать руки тряпкой и перемазался, как маляр. По сути, он очень нервный и возбудимый, и слава ему ни к чему. Дача, о господи!
Она бросила попугаю кусочек галеты.
— Мы пронесем бремя славы с честью, Володя, или уроним на полпути, но как насчет разума? У тебя его не очень — то много.
Попугай ничего не ответил.
— Гордец. Я с тобой тоже не разговариваю. — Она запустила руку в палатку, наощупь открыла цинку, стоящую у изголовья, и вытянула свои дневник. Вот они, проклятые вопросы, выписанные столбиком.
Первое. Могут ли считаться признаком разумной деятельности термитные фермы, на которых муравьи выращивают термитов как домашний скот, для пищи?
— Ни в коем случае, — ответила Елена Демидова, и покачала головой. — Ни под каким видом. Другие мурашки откалывают номера поинтересней. Пошли дальше.
Любопытно, — подумала она, — что вдвоем с Андрюшкой мы не продвинулись дальше первого пункта. Он упирает на свой мистический тезис — что муравьи враждебно относятся к термитам, а Огненные преодолели древнюю вражду и прочее. Вопрос второй снимается сам собой — о рисовых плантациях, о грибных плантациях — все это умеют другие виды. А вот вопрос мудреный — инфразвуковой пугач, рассчитанный на млекопитающих, это дельце новенькое, и Андрей утверждает, что львиный рык содержит схожие частоты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});