Пыль Снов - Стивен Эриксон

А им всё равно. Они поведут нас в битву, и если мы погибнем, они либо сбегут в последний момент, либо падут. Им будет всё равно. Они похожи на Красную Маску». Караванные охранники тревожат ее память. Они были мертвы и они знали это. Такое знание разделяет каждый воин и каждый солдат. Вот шлюха-великанша, оплаченная кровью. Ее трахают короли, генералы и фанатичные пророки. Но потом все меняется: шлюха насилует клиентов.

Тысячи лет протекут, а ей всё равно.

Однажды двое молодцев исчезли вслед за уходом каравана. Старики и родители собрались обсудить, не послать ли погоню, чтобы притащить их назад в деревню. В конце концов старики разбрелись, а матери бессильно смотрели в глаза своих мужей. Дети надели цепи и назвали это свободой. Шлюха украла их.

Она желала, чтобы Геслер и Буян умерли. Желала от всей души. Без всякой причины. Они не сделали ничего дурного. Они делают именно то, что от них ожидали. «И они не боятся судьбы. Они не стыдят меня за страх и ненависть.

Но я желаю мира без солдат. Пусть поубивают друг друга. Хочу увидеть, как короли и генералы остаются одни — никого вокруг, чтобы ухватить загребущими когтями. Нет оружия, чтобы подкрепить волю, нет клинков, чтобы звенели угрозами. Хочу увидеть их слабыми, жалкими тварями. Какими они являются на деле.

Кто мне поможет? Как сотворить такой мир?

Благие души предков, хотелось бы знать».

Она потеряла майхб, глиняный сосуд для души. Смерть стала неизбежным кошмаром. Нет причин мечтать о будущем. Не похожа ли она на караванных охранников? На Геслера и Буяна? Что они видят в ее глазах? «Я Дестриант. Но я грежу об измене». Она глядела на Солдат и снова слышала отзвуки их родовых мук в Чреве. Они не заслужили гибели, но ждут ее. Если бы можно было украсть грядущий день, день убийств! Она повела бы их против других. Против своего рода. Священная война против солдат всего мира. И их хозяев.

Чтобы остались лишь пастухи, фермеры и рыбаки. Артисты, красильщики, гончары. Сказители, поэты, музыканты. Мир для них, для них одних. Мир мира.

Казалось, марширующие фурии На’рхук проглотили неровную равнину — так тесны были их ряды. Восток осветило рождающееся солнце, но небо над врагом было одним большим пятном, синяком, из которого дул нездешний ветер.

Буян вытащил меч. Он видел, как передние ряды готовят дубинки — магическое оружие; видения или подменная память заполнили разум картинами опустошительных ударов. «Поднимайте щиты и молитесь, чтобы железо выдержало».

Он глянул за плечо, на Эмпелас Вырванный. Небесную крепость закрывала завеса белого дыма. Облака? Скривившись, Буян снова сосредоточился на своих Солдатах Ве’Гат. Они встали на гребне холма, словно отражая ход его мыслей — теперь, когда он сломал стену интеллекта, солдаты знали все его намерения. Знали, чего он желает, что планирует. «Они никогда не дрогнут. Не побегут… если меня не охватит паника… а видит Худ, при всем здешнем дерьме я еще держусь. И до конца дня не запаникую.

Так что стоим, ящерицы. Стоим».

Внезапно ряды заколебались, головы повернулись.

Буян тоже развернулся.

Из зияющего разрыва в утреннем небе появлялись какие-то громады. Черные, нависающие, летящие на пенном водовороте садка.

Небесные крепости. Не столь огромные, как та, что позади него — едва две трети массы — и плохо обработанные. Одни острые углы черного камня. И все же…

— Три … пять… восемь… Сбереги Беру!

Эмпелас Вырванный заполыхал звездой позади него.

Оглушающий, ослепляющий залп магии пересек небеса. Большие куски разбитого, пылающего камня вырвались из боков трех ближайших крепостей К’чайн На’рхук. Испуская дым, роняя осколки, утесы размером с доходный дом падали наземь, давя задние ряды На’рхук.

Оглохший от грохота Геслер высоко встал в стременах — Эмпелас Вырванный подлетал ближе, почти заслонив небо. — Дыханье Худа! Охотники К’эл, бегите из тени! Выйти наружу! На запад и на восток. Бегите!!!

Он послал «скакуна» вперед.

— Буян! К черту строй — нападайте на них! Слышишь? Атакуйте, подходите ближе!

Он слышал рассказы об осаде Крепи. Лавина обломков Отродья Луны посыпалась на город и сломила стойкость защитников. Такой гибельный дождь способен погубить целую армию.

Новые крепости На'рхух показывались из разрыва.

Затрещали молнии, вылетевшие разом из шести крепостей и сошедшиеся на Эмпеласе.

Загрохотало, начался смертельный ливень.

Огромные фургоны и запряженные в них трутни пропали под лавиной; ближайшие К’эл подскакивали в воздух, молотя хвостами, стараясь сохранить равновесие. Пыль текла приливом, скрывая ужасы, творящиеся в местах падения тяжелых камней основания Эмпеласа.

Но и охваченный вихрями дыма, истекающий обломками Вырванный с Корнем смог огрызнуться.

Зубья пилы Солдат Ве’Гат пересекли гребень холма; воины потекли вниз по склону, прямо к строю На’рхук.

Колдовство вырвалось из оплетенных дубинок, врезалось в стену железа. Ве’Гат шатались, но не падали.

На второй залп времени не хватило.

Зубчатая линия Ве’Гат врезалась в На’рхук. Сила удара расплющила две, даже три шеренги Короткохвостых. Оружие сверкало, Ве’Гат топтали упавших, вклиниваясь в ставшие неровными глубинные шеренги.

Буян был в самом центре атаки. Он дважды успел махнуть мечом — каждый раз оружие глубоко впивалось в доспехи, но твари уже успевали умереть, ведь лапы его «скакуна» доставали дальше. Ему не удавалось дотянуться до чего-то еще не порубленного в куски. Буян рычал от разочарования.

На’рхук было меньше, щитов они не носили — Ве’Гат просто разорвали их строй.

Молнии спустились с неба, прорезая кровавую дорогу сквозь задние ряды, вмиг убив сотни Солдат.

Буян зарычал, сраженный внезапными, мучительными смертями. «Разбить строй! Вплотную!»

Новый всплеск магии убил еще сотни.

«Ближе!»

Эмпелас Вырванный выбрасывал пламя из дюжины трещин. Отвалились большие куски обшивки, показав исходящие черным дымом внутренности. Крепость содрогалась при каждом ударе. Продвижение остановилось, а потом сооружение начало отступать. Однако оно еще изрыгало ярость: Геслер видел, что одна из крепостей На’рхук сильно склонилась набок, а другая больше не блещет молниями.

Но треклятых штук было слишком много. Три сместились к востоку и заходили к Эмпеласу с тыла — как раз там толстые плиты обшивки сняли ради изготовления щитов для Ве’Гат. Еще несколько мгновений, и они ударят по слабому месту.

«И это его убьет. Как ножом в спину.

Когда Эмпелас погибнет, вражеские крепости обрушатся на нас внизу. Если смогут.

Но я не позволю.

Охотники К’эл! Нападать с обоих флангов. Врезывайтесь сзади, опустошайте легионы, что вступили в бой! Не ссать, чтоб вас! Атака!»

Три крепости На’рхук изрыгнули яркие арки молний. Келиз в ужасе наблюдала, как нижняя половина Эмпеласа раздувается, светясь алым. Отдача от взрыва повалила Сег’Черока и Ганф Мач. Келиз выбралась из-под бьющихся зверюг; плечо и лицо были иссечены осколками. Она лежала на спине. Небеса пылали, вниз сыпались горящие камни. Она закричала и закрыла руками глаза.

Ощутив порыв горячего ветра, Буян повернулся назад. Нижняя треть Эмпеласа просто исчезла, из оставшихся помещений вываливались пылающие обломки. Удар перевернул крепость набок — или на спину? — открыв взору обширные разрушения.

Он выругался, когда Эмпелас ухитрился ответить огнем, выпустив две змеящиеся молнии.

Они, похоже, попали в цель — он не мог ничего видеть за телом крепости К’чайн Че’малле, но грохот разрывов сотряс почву. Потом одна из крепостей На’рхук взлетела над Эмпеласом, оставляя клубы дыма.

Глаза его широко раскрылись: проклятая штука наращивала скорость, поднимаясь выше. Поврежденная свыше всяких мер, окруженная клубами, словно из пращи запущенная крепость всё дальше уходила в небо.

Оставшиеся две вспыхнули очередным магическим залпом.

Свет объял Эмпелас Вырванный…

Охотники К’эл врезались в бока фурий На’рхук, что смыкали челюсти на Солдатах Ве’Гат. Тяжелые клинки прорезали кровавые тропы. На’рхук не могли равняться им в силе и скорости; они словно таяли под атакой. Геслер мысленно выкрикивал одни и те же слова, отчаянную мантру. «Теснее — теснее — они не будут стрелять по…»

Две нависшие над битвой крепости послали вниз змеящиеся копья. Тела На’рхук, Ве’Гат и К’эл летели по воздуху, чернея. Железо рассыпалось пылью.

«Ах вы куски дерьма!»

Всё потеряно. Всё. Он понял это мгновенно.

Крепости стерилизуют равнину, вот так просто…

На западе две новые крепости разворачивались, чтобы вступить в бой.

Геслер тупо пялился на них. И тут обе взорвались.

«Моя плоть — камень. Моя кровь ярится, горячая как расплав стали. У меня тысяча глаз. Тысяча мечей. И один разум.