Айша. Возвращение Айши. Дочь Мудрости - Генри Райдер Хаггард

греческими и египетскими наемниками Ох сулил огромную сумму золотом и обещал взять их к себе на службу. Если же Теннес откажется, Ох ненадолго замирится с Сидоном, но потом уничтожит его; Теннес же в этом случае умрет от рук самих сидонцев, которым персидский царь раскроет его вероломство. Посланец требовал немедленного ответа.

— Что сказать Оху, госпожа? — спросил меня Теннес.

— Не знаю, о царь. Честь как будто требует, чтобы ты отдал свою жизнь ради спасения, хоть и на короткий срок, Сидона и его жителей. Однако что есть честь, о царь? Как честь поможет тебе, когда там, на Священной площади, тебя будет рвать на куски разъяренная толпа, а душа твоя отправится в царство Ваала, или куда там уносятся души тех, кого приносят в жертву Молоху? А союз с персами, несомненно, принесет тебе выгоду: ты станешь правителем Финикии и Египта, а возможно, и всего Востока. Ведь могущественный Ох тоже смертен, о Теннес, и, если ты убьешь его, а в этом я помогу тебе, не найдется никого более достойного, чем ты, дабы занять его трон. И наконец, если ты с честью погибнешь, смогу ли я, о которой ты так мечтаешь, быть с тобой рядом, о царь Теннес? Я все сказала, теперь решай. — И, приподняв покрывало, я села и улыбнулась ему.

— Риск велик, — задумчиво проговорил он. — Все зависит от Ментора и остальных греков. Если они не поддержат мой план, сидонцы при их поддержке будут драться до последнего, а когда прознают о моем сговоре с Охом, то убьют меня. Но если я переметнусь к персам, а сидонцы станут сражаться, тогда меня уничтожит Ох — как человека бесполезного, не оказавшего ему никакой помощи. Другое дело, коли нас поддержит Ментор: тогда мы сможем открыть ворота персам, и выйти живыми, и насладиться наградой.

— Вот слова великого мужа, — сказала я, — правителя дальновидного, не связанного пустячными угрызениями совести; слова мужчины, которого я бы хотела видеть своим господином. Да, сейчас передо мной человек, способный править миром, тот, для которого наступление персов лишь первая ступень на лестнице блистательного триумфа, что возносится к самим звездам. Эти презренные сидонцы уже ненавидят тебя, Теннес. Видела я, как они злобно шипели тебе вслед, когда вчера ты шел в толпе придворных, да-да! И один из них даже опустил ладонь на рукоять кинжала, но другой остановил его взглядом, в котором читалось: «Еще не время». Стоит лишь им узнать правду, Теннес, как очень скоро тебя самого возложат на жертвенный алтарь и швырнут живьем в огненную пасть Дагона, как недавно — твоего сына. Так пошли же скорее за Ментором, дабы испросить его совета.

И вот к Ментору отправили гонца, а я подала Теннесу руку, позволив поцеловать ее. Да, я скрепя сердце допустила эту вольность, рассчитывая таким образом покрепче насадить его на крючок.

Прибыл Ментор Родосский. Это был дюжий грек, великий воин с насмешливыми глазами, за которыми скрывался ум изощренный; большой любитель золота, вина и женщин — из тех, кто за все эти земные блага, а также за высокий пост в армии был готов продать свой меч любому, кто предложит больше.

Хитроумный Теннес изложил ему суть дела и показал письмо Оха. Ментор выслушал и спросил:

— А что думает эта укутанная покрывалом жрица Исиды? Слыхал я, что в Египте, где она слыла первой Пророчицей и звалась Дочерью Мудрости, ее прорицания всегда сбывались.

— Дитя Исиды полагает, что, заключив союз с персами, Ментор Родосский поднимется еще выше, но здесь, среди сидонцев, его срубят, как древо лесное, и отправят на прокорм мощному огню, такому же, какой недавно поглотил флот Сидона.

Таков был мой ответ, и, выслушав мои слова, Ментор рассмеялся и сказал, что думает то же самое. И то была чистая правда! Впоследствии я узнала, что на тот момент грек уже находился в сговоре с Охом.

И вот Ментор и Теннес ударили по рукам, заключив договор, самый, наверное, позорный в истории, ибо они отдавали на растерзание персам около сорока тысяч человек, которые всецело им доверяли.

Так проклятый народ обрекли на гибель — гибель, которую я призывала на головы сидонцев, и так сам Теннес отправился прямиком по дороге в ад. Один лишь Ментор на недолгий срок добился великого процветания, верно служа персам, а уж что с ним стало впоследствии, того я не ведаю. В конце концов, он был не первым и не последним, кто в поисках большей выгоды метался от одного хозяина к другому. Несомненно, мир уже давно забыл Ментора Родосского, искусного греческого полководца, хитроумного и вероломного.

И вот пятьсот человек вышли к лагерю персов, дабы искать милости у Оха. Они несли в руках пальмовые ветви, да, они шли с легким сердцем, потому что их царь Теннес пообещал, что посланникам будет дарована жизнь, — он слышал это из уст самого Оха. Ведомые местным духовенством — о, как же радовалась я, видя в той компании порочных и жестоких сидонских жрецов, — отправились они к персам, но обратно не вернулся ни один. Ох встретил их насмешками и бранью и ради забавы собственной и своих солдат приказал посланцам бежать назад, в Сидон. А когда люди побежали, он пустил им вслед конницу, которая порубила их мечами и закидала дротиками, а затем насадила отрубленные головы на пики, выставленные вокруг городских стен.

Когда сидонцы увидели сие и осознали происшедшее, они обезумели от гнева и ужаса. Тысячи их собрались на Священной площади, и, если бы не Ментор и его греки, люди пошли бы штурмом на дворец, потому что теперь были твердо уверены: Теннес предал их. Разумеется, это мы с Билтис через верных царице иудеев донесли народу правду о вероломстве ее супруга. Собравшиеся также кричали, что меня, Айшу, надо вывести из дворца и принести в жертву: дескать, боги сидонцев отвернулись от них, недовольные присутствием в городе жрицы Исиды. Поначалу я даже испугалась, вспомнив о случившемся на «Хапи», когда Теннес чуть-чуть не разрешил морякам вышвырнуть меня за борт, дабы потрафить их суевериям. Однако, собравшись с духом, я послала за Теннесом и сказала ему:

— Учти, о царь, что если придет беда и меня вдруг убьют, то и ты тогда тоже проживешь не дольше часа, ибо судьбы наши по воле Исиды тесно переплетены меж собой. Я, Теннес, твоя путеводная звезда: погасну я — оборвется и твоя судьба.