Дочери Лалады. Паруса души - Алана Инош

— Но... как?!

Онирис, рассыпая серебряные бубенцы смеха, уткнулась ему в плечо. Сердиться на этот смех было невозможно, слишком он чаровал его сердце.

— Жестоко шутить такими вещами, милая госпожа Онирис, — проговорил он укоризненно.

— А я и не шучу, — подняв сияющие глаза, ответила она. — Их души уже ждут своего рождения. Нужно только, чтобы батюшка сказал матушке «да».

Эвельгер молчал — в белых перчатках и чёрном шейном платке. Неизвестно, сколько бы он ещё медлил, если бы не раздался голос:

— Скажи «да», отец!

Эвельгер вскинул голову и обернулся. К ним шёл молодой господин с ясными голубыми глазами и гривой волос тёплого золотисто-каштанового оттенка, ведя за руку светловолосую девочку, ровесницу Ниэльма.

— Во́рниган? — изумлённо пробормотал Эвельгер. — Сынок, когда ты приехал? Почему не предупредил?

— Дедуля! — подбежала к нему девочка, вырвавшись от отца.

— Ах ты, радость моя... — Эвельгер подхватил её на руки и вжался губами в её щёчку.

А Ворниган, приблизившись к нему следом за дочкой, сказал с улыбкой:

— Не предупредил, потому что хотел сделать сюрприз. Мы остановились в гостинице. Супруга давно мечтала посетить Силлегские острова и отдохнуть в этом чудесном местечке. Ну, так что же ты ответишь этой прекрасной госпоже? Только не вздумай сказать «нет», иначе я рассержусь на тебя и не стану с тобой разговаривать!

Они с Ниэльмом посмотрели друг на друга, и Ворниган подмигнул. Он явно некоторое время стоял незамеченным, кое-что видел и слышал. А девочка, которую Эвельгер всё ещё прижимал к себе, принялась развязывать ему чёрный шейный платок.

— Дедуля, надень лучше вот этот, белый! Он же красивее. И наряднее!

Воспротивиться Эвельгер уже не успел, узел не удержался под напором ловких пальчиков девочки и распался. Кусок чёрной ткани соскользнул, взамен его вокруг шеи Эвельгера обернулся белый.

— Вот так, совсем другое дело! — сказала девочка. — Правда, батюшка?

— Да, Арнелейв, я тоже думаю, что дедуле больше идёт такой шейный платок, — улыбнулся Ворниган.

Раздался трубный звук носа дядюшки Роогдрейма, из карманов у него опять посыпались платочки, и все засмеялись. Ниэльм с Веренрульдом побежали спасать «стратегический запас» от раздувания ветром по всему саду, а Арнелейв к ним присоединилась.

— Дорогой мой Эвельгер, ты же не разочаруешь дядюшку? — улыбнулась Онирис. — Зря он, что ли, растрогался?

Разумеется, Эвельгер не смог ответить «нет», потому что в противном случае Онирис сейчас не дремала бы в прохладной комнате, положив одну руку на живот, а вторую свесив с кровати. Её могло вот так сморить от двух до трёх раз в день, но какие-либо бодрящие средства врач запрещал, рекомендовал просто хорошо высыпаться.

Она всё ещё спала, когда семья поехала в порт встречать Эллейв. Онирис будить не стали, с ней дома остался Эвельгер. В числе встречающих также были Трирунд с супругой Алеинд, свадьба которых состоялась спустя два месяца после возвращения Эллейв из экспедиции за глазами Волчицы.

Ноги в сверкающих сапогах бесшумно прошли по ковру и остановились у кровати. Зеркально блестящая металлическая рука, украшенная завитками серебристого узора, тыльной стороной пальцев легонько и осторожно погладила щёку Онирис. Двигалась эта рука очень плавно и тонко, совсем как живая, не скрипела и не скрежетала, только временами внутри слышался тихий гидравлический шум.

— Эллейв! Ох, прости, что я тебя не встретила! — проснувшись от прикосновения холодного металла, простонала Онирис. — Меня опять сморило, и никто даже не подумал меня разбудить!

— Ну и правильно, что не стали будить, тебе нужно отдыхать. — Эллейв склонилась, и их губы влажно слились в поцелуе.

Онирис села, и Эллейв заботливо подложила ей под спину подушки. Металлическая рука работала отменно, в точности мелких движений не уступая живой.

— Дай посмотреть. Никак не могу привыкнуть к этому чуду. — Онирис протянула ладонь, и Эллейв с улыбкой вложила в неё искусно сделанный подвижный протез.

Онирис долго рассматривала руку, любовалась узорами на сверкающем металле, скользила подушечками пальцев по суставам. Предсказание Девы-Волчицы сбылось: год назад для Эллейв сделали эту руку, которая работала на жидкой хмари. Сама хмарь приводилась в движение мысленными приказами, она была даже более отзывчива к мысленным импульсам, чем обычная. Она не покидала резервуаров и трубочек внутри руки, не просачивалась наружу, не требовала замены. Особое блестящее покрытие на поверхности руки предохраняло металл от разрушения водой, поскольку носительница протеза была моряком. На людях Эллейв чаще прятала его под перчаткой, а дома могла и так ходить.

Жидкую хмарь получали из обычной, воздействуя на неё очень высокой температурой, а потом резко охлаждая. Она конденсировалась в виде вязкой жидкости и оставалась в стабильном состоянии в герметично закрытых сосудах. Перейти обратно в летучий вид она могла при нарушении герметичности. Система трубочек внутри руки была весьма сложной, по ним жидкая хмарь циркулировала наподобие крови и «оживляла» руку. По чувствительности к мысленным приказам она могла сравниться с нервной тканью, поэтому быстродействие искусственной руки не отличалось от живой. Движения в суставах могли совершаться такие же, как у живой конечности, во всех направлениях, в том числе и вращательные. Конечно, протез был не таким гибким и пластичным, как настоящая рука, но все его движения в целом напоминали естественные.

Эллейв пришлось немало потренироваться, чтобы научиться пользоваться протезом. Раз за разом хмарь внутри трубочек всё лучше и быстрее взаимодействовала с её мозгом, она словно бы становилась продолжением её нервов, по которым шли приказы к движению. Сперва получалось неуклюже и медлительно, потом всё ловчее и быстрее. Импульсы от мозга хмарь улавливала зачастую даже лучше нервов, связь этого удивительного вещества с мозгом и способность «встраиваться» в тело, передавая живые и реалистичные ощущения, была невероятно высока — к примеру, эту её способность Онирис с Эллейв использовали для получения тончайшего чувственного наслаждения, превращая хмарь в «древо любви». А уж в чувственных удовольствиях качество ощущений играло ведущую роль! И хмарь справлялась с этой ролью великолепно. К ладони и внутренней стороне пальцев крепились подушечки из относительно мягкого и эластичного материала древесного происхождения наподобие каучука — для хорошего сцепления с предметами и предотвращения скольжения.

— Погладь меня ею, — попросила Онирис, закрывая глаза.

Эластичные подушечки искусственных пальцев коснулись её щеки, но не грубо, а очень бережно. Они не царапали, не причиняли боль, их поверхность была очень гладкой, но обладала эта рука и огромной силой. Эллейв могла ею