Флот обреченных - Аллан Коул

Размышления эти почему-то не успокаивали. Будь хоть один из камней хоть ненамного сдвинут или песок где-то не так идеально чист, сэр Эку чувствовал бы себя гораздо лучше. Сейчас же ему не оставалось ничего другого, как пытаться изменить безукоризненное совершенство сада своим собственным присутствием.

Тело сэра Эку было черным, с проблесками красного под кончиками крыльев. Его протянувшийся натри метра хвост сужался на конце, в незапамятные времена у предков сэра Эку там находилось смертоносное жало. Эку поминутно перелетал с места на место, но почему-то неизменно оказывался в одном и том же углу сада. Если уж на то пошло, его присутствие делало это идеальное место психологически еще уродливее.

Даже для таанца лорд Ферле как дипломат не поднимался выше нуля — по десятибалльной шкале. Подобную оценку Эку мог сделать со всей ответственностью. Его раса славилась дипломатическими способностями — потому-то Ферле и вызвал Эку к себе.

При любых других обстоятельствах сэр Эку после первого же получаса ожидания покинул бы негостеприимный сад. Гнев незаслуженно обиженного мог стать незаменимым оружием в межпланетных переговорах. Но только не в этих условиях. Сейчас сэр Эку искренне сомневался, что его расе удастся сохранить свой традиционный нейтралитет. Впрочем, если таанцы и вечный император столкнутся лоб в лоб, то под вопросом может оказаться не только нейтралитет, но и само существование манаби. И поэтому он будет упорно ждать Ферле в этой гнусной пародии на нормальный сад. Пародии, прекрасно иллюстрирующей таанскую логику.

Лорд Ферле появился еще через полчаса. Он был вежлив, однако нетерпелив и вел себя так, будто это не он заставил себя ждать, а совсем наоборот. Ферле описал отношения, сложившиеся в последнее время между таанцами и империей. Все это, за исключением отдельных несущественных деталей, сэр Эку уже знал.

— Прекрасное обобщение, мой лорд, — решился он прервать Ферле. — Точно и четко. Даже элегантно в своей краткости. Но я-то тут при чем?

— Честно говоря, — сказал Ферле, — в ближайшее время мы планируем начать широкомасштабное наступление на империю.

Все три желудка сэра Эку судорожно сжались. Им доставалось и в прошлом; тогда сэр Эку даже полагал, что никогда больше не сможет насладиться своими излюбленными микробами. Но происходящее сейчас… Просто катастрофа.

— Умоляю, мой лорд, продумайте все еще раз. Неужели ваши разногласия действительно непреодолимы? Неужели возможности переговоров исчерпаны? Мой опыт…

— Потому-то я вас и пригласил, — кивнул Ферле. — Выход, конечно, есть. Войну еще можно предотвратить.

Сэр Эку знал, что стоящий перед ним человек лжет.

— Рад это слышать. Наверное, у вас есть какие-то условия? Может, мы сумеем найти компромисс?

Ферле презрительно фыркнул.

— Вовсе нет. Мы согласны только на полную и безоговорочную капитуляцию.

— Не обижайтесь, сэр, но это не самая лучшая позиция для начала переговоров.

— И тем не менее я хочу начать именно с этого, — нахмурился Ферле. — Я подготовил фиши с нашими предложениями и передам их вам, как только вы будете готовы вылететь на Прайм-Уорлд.

— Сколько времени вы даете императору для ответа?

— Семьдесят два стандартных часа, — сухо объявил лорд Ферле.

— Мой лорд! Это же невозможно. Будет чудом, если за это время я вообще успею добраться до Прайма. На переговоры просто ничего не остается.

— И все-таки семьдесят два часа, и ни секундой больше.

— Это безумие, сэр!

— Значит, вы отказываетесь?

Теперь сэр Эку наконец-то все понял. Ферле требовался именно отказ. Потом он скажет, что сделал все возможное, дабы предотвратить войну, и что манаби отказались вести для него переговоры. Эку мог только восхищаться этим планом — так же, как он восхищался неподражаемым уродством песчаного сада. Кодекс чести его расы не позволял ему взяться за подобное, совершенно безнадежное поручение.

— Да, мой лорд. Боюсь, мне придется отказаться.

— Как вам угодно.

И с этими словами лорд Ферле покинул сад.

Мгновение спустя сэр Эку расправил крылья и устремился прочь, оставив на белом песке осколки разбитого нейтралитета манаби.

Глава 43

Прогноз погоды на День империи был самый что ни на есть неблагоприятный. Густая облачность и дождь, временами даже сильный. Поганая погода для праздника, но она спасла жизни нескольких тысяч жителей Кавите и, вполне возможно, помогла уцелеть такшипам Стэна.

За двадцать четыре часа до праздника Стэн перевел свой отряд на казарменное положение. Команды, естественно, встретили этот приказ без энтузиазма. Еще бы, ведь многие планировали как следует повеселиться. Впрочем, энергии на возмущение не оставалось: все силы и время отнимала аварийная погрузка на такшипы припасов и амуниции. Видя, что снаряды и ракеты не просто загружаются на корабли, но и приводятся в боевую готовность, экипажи начали понимать — происходит нечто из ряда вон выходящее.

К 19.00 корабли были готовы к взлету. Стэн не удержался от улыбки, увидев, что в самом конце на борт подняли настоящую пиротехнику, невесть каким образом закупленную Саттоном на черном рынке. Когда погрузка закончилась, Стэн приказал всем спать. Кто не сумеет уснуть так, может воспользоваться гипносном. Он и сам отправился немного отдохнуть — впрочем, безуспешно.

Накинув дождевик, Стэн полночи бродил вокруг своих суденышек и думал, почему это ему всегда приходится все решать самому.

В 01.00 — Стэн разбудил экипажи.

В 02.30 «Келли», «Клаггет», «Гэмбл» и «Ричардс» бесшумно поднялись на Юкавах. Рассветало сейчас в 04.45. Открывающий праздник адмирал Ван Дурман выступал с речью в 08.00.

А у таанцев был свой график. Он базировался на графике 23-го флота.

Месяц тому назад разведчик-таанец, работающий в штабе 23-го флота, передал своему настоящему начальству полный план-график празднования Дня империи на Кавите. Сейчас эта информация светилась на одном из боковых экранов в командной рубке «Фореза». Леди Этего и адмирал Деска туда даже и не глядели. Они знали составленное Ван Дурманом расписание буквально наизусть.

Рядом с «форезом» в черной пустоте космоса висел второй линкор, «Кисо». Вокруг них сплошным облаком застыли бесчисленные крейсеры, эсминцы, штурмовые корабли и десантные транспорты. Таанские силы ждали на границе системы Кавите. Уничтожение военной базы 23-го флота леди Этего взяла на себя. Другие, не менее внушительные флоты готовились к атаке на остальные Пограничные миры.

Точно в назначенный срок леди Этего отдала приказ начинать штурм.

Дистанционные сенсоры, разбросанные вдали от Кавите, были частично уничтожены, частично заблокированы. В 05.00 пять отрядов таанских десантников атаковали разведцентр 23-го флота. Места убитых солдат за пультами заняли переодетые таанцы.

В 07.30 главные ударные силы флота леди Этего замерли на орбите Кавите. Две патрульные шлюпки были уничтожены эсминцами. Их экипажи, следившие в телескоп за начинающимися внизу торжествами команды, даже и не заметили приближения врага.

А на взлетно-посадочном поле базы адмирал Ван Дурман сверился со своим хронометром — еще десять минут — и начал подниматься на трибуну.

Зависнув в ионосфере, штурмовые корабли таанцев открыли грузовые люки, и маленькие юркие бомбардировщики устремились в атаку.

Больше всего Стэна беспокоил вопрос «Куда спрятаться?». Если он не ошибался и таанцы действительно нападут на Кавите, то скрыться от них будет очень даже не просто. Стэн не сомневался в своих такшипах, однако принимать бой на орбите с линкором или даже несколькими линкорами таанцев в сопровождении мощного флота было равносильно самоубийству.

Тучи, даже самые густые, не могли скрыть корабли от обнаружения. Если уж на то пошло, то на большинстве радарных экранов облака и вовсе не видны.

После долгих раздумий Стэн решил увести свой отряд к лежащему километрах в двадцати от Кавите океану. Там, под тридцатью метрами воды, враг вряд ли сумеет засечь его такшипы.

Первым заметил врага Фосс.

— Всем кораблям, — передал Стэн. — Атаковать независимо. Берегите боеприпасы и не давайте зайти себе в хвост. Это война!

Вынырнув из-под воды, «Гэмбл» на полной скорости устремился обратно в Кавите.

Первая волна таанцев, спикировав до высоты одного километра, выпустила настроенные на поиск металла ракеты типа «воздух — земля». Сделав залп, они на миг выровнялись и усыпали летное поле шрап-бомбами.

Земля превратилась в клокочущий ад.

Не верящий своим глазам Ван Дурман успел увидеть ракеты и упасть, своим телом прикрывая жену и дочь. В следующее мгновение мысли покинули его, и оставалось только зубами цепляться за содрогающуюся от ударов почву.