Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

приятно распространявшееся по телу, неожиданно обратилось в лед. Осталось онемение попыток борьбы в отрицании того, что девушка долго в глубине души понимала. Ничто не облегчает этого желания, сказал он. Ничто.

Она резко подняла глаза и пристально на него посмотрела, все еще сомневаясь. Хотя Ричард мог многое скрыть от нее, лгать он не будет. Анна слишком хорошо его знала, чтобы быть уверенной. Если она задаст вопрос, Ричард ответит честно. Не стоит, предупредил внутренний голос, не спрашивай, но она произнесла: 'С того момента, как мы решили пожениться, ты...ты встречался с другими женщинами?'

Руки Ричарда причинили боль, настолько внезапно они сжали ее плечи. Тишина дала ответ, известный заранее. Он кивнул, что означало подтверждение. 'Да'.

Анна почувствовала свободу, не понимая, что делает, вырвавшись из его объятий. Нэн, подумалось вяло. Это может быть только Нэн. Другая девушка находится вдали от Лондона, но Нэн пребывает не далее Вестминстера. Нэн, такая прекрасная и носящая ее имя. Почему это делает положение тяжелее, Анна не знала, но, каким-то образом делает. Нэн, неизбежно и неисправимо связанная с Ричардом кровью, протекающей в жилах их сына.

'Ты сказал мне, что между тобой и ней все кончено', - проронила Анна тихим обвиняющим голосом. 'И я поверила тебе!'

'Ней?' - отозвался Ричард. 'Ты имеешь в виду...Нэн? Господи Боже, Анна, я не видел ее несколько месяцев! Я не заводил любовницы, слово тебе даю'.

Облегчение оказалось настолько сильным, что минуту или около того девушка не могла понять своих чувств, ощущая, что они до сих пор ей причиняют боль.

Она резко села на кровать, направив взгляд вглубь оправленной в золото зелени обручального перстня. Было бы неуважением к себе ревновать к грязным девицам. Анна знала, предполагалось, что она закроет глаза на подобные прегрешения. Ричард также ожидал не меньшего. Он проявил громаднейшее снисхождение к ее ревности, чем это позволило бы себе большинство мужчин, выказав честность в рассказе о Нэн и Кейт, о зачатых в грехе сыне и дочери. Но Ричарда не позабавило бы и уж тем более ему не польстило бы, реши Анна сейчас упрекать его за поиск в других постелях того, в чем она отказывает ему в своей. Ей не стоило возмущаться таким выбором. Как поступить, если ожидаемая от Анны реакция так сильно противоречит действительно ею испытываемой? Ведь она возмущена, чудовищно возмущена.

Ее волосы упали на лицо, образовав покров, сотканный из нитей оттенка темного золота, скрыв щеку и горло. Ричарду, однако, не было необходимости видеть лицо Анны, чтобы находиться в уверенности относительно нанесенного ей удара. Он слишком сильно подрубил и его спокойствие подавленным падением плеч девушки и предательской напряженностью ее рук, сжимающих колени.

'Ради Бога, Анна...' - начал Ричард, но потом остановился. Что он собирается делать - бранить ее за невысказанные слова? У него отсутствовали причины для чувства вины. В создавшейся ситуации их быть абсолютно не могло. Тогда почему ее молчание заставляет ощущать такую неловкость?

'Что еще мне следовало делать, Анна?' - спросил он. 'Думаешь, я мог проявлять такое терпение с тобой в эти прошедшие недели, если бы не находил облегчение в другом месте? Бывая с тобой таким образом, желая тебя, как не желал в жизни ни одну другую женщину...Хорошо, что еще мне следовало предпринять?' Ричард вдруг понял, он повторяется, и, что еще страшнее, ставит свое объяснение на грань с позицией обороны.

'Конечно же, ты понимаешь, что это ничего не меняет в моих чувствах к тебе? Не могу поверить в твою ревность к ничего не значащей девушке, любимая!'

'Я понимаю и не ревную', - поспешно и довольно недостоверно ответила Анна, произнося эти слова настолько потерянно, что сопротивление молодого человека рухнуло. Подойдя к ней, он наклонился и поднял ее на ноги.

'В следующий раз, когда я скажу, что должен отбыть в Вестминстер, ради Бога, позволь мне уйти!' - попросил Ричард, и Анна слабо ему улыбнулась.

'Тем я глупее', - заметила она приглушенным голосом, звук которого исчезал, растворяясь в груди молодого человека до почти полного отсутствия слышимости, - 'задав вопрос, что лучше было совсем не ставить...'

Какое-то время они так и стояли рядом, ничего не произнося. Ричард погладил ее волосы, отведя их с лица. 'Я люблю только тебя', - тихо заверил он.

'Ричард... Я передумала. Делай, что считаешь нужным с этими землями'.

'Ты уверена, любимая?'

Анна кивнула. 'Я хочу увидеть, как Джордж расплачивается за содеянное. Но еще сильнее я хочу стать твоей женой. Если нам необходимо выкупить его согласие, так тому и быть'.

Мало решений давалось ей тяжелее этой вынужденной капитуляции. Ненависть Анны к Джорджу не имела шансов на ослабление и прощение, вопия о каре. Ее пересилила только ревность, отравившая привычное существование так, как даже Кларенсу не удалось сделать.

'Ты не пожалеешь о своем поступке, Анна. Ты никогда о нем не пожалеешь. Обещаю, любимая'.

'Лучше пообещай мне', - попросила она очень тихо, 'что после нашей свадьбы, ты станешь делить постель лишь с одной женщиной - со мной'.

Анна не хотела произносить подобных слов, но сейчас, когда они были сказаны, она ничуть не жалела. Девушка встревоженно подняла взгляд, дабы посмотреть на лицо Ричарда, в изгибе его рта она тут же отыскала нужный ответ. Молодой человек наклонился, нежно ее поцеловал, а потом зашелся в хохоте.

'Анна, я не могу представить другого обещания, выполнение которого доставило бы мне большее удовольствие!'

Глава тринадцатая 

Шен, февраль 1472 года

'Как ты намереваешься поступить в этой ситуации, Нед?'