Блог «Серп и молот» 2023 - Петр Григорьевич Балаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И первое впечатление было — я что-то не то прочитал, что было в мемуарах о ней. Какое направление какого штабного искусства, если это обычный исторический очерк о Генеральном штабе Австро-Венгрии? Потом уже у маршала М. В. Захарова встретил именно такое же про «Мозг армии» — исторический очерк:
«…германский генеральный штаб, наделенный, по сути дела, диктаторскими полномочиями, с момента своего возникновения являлся организатором агрессивных войн и оказывал большое влияние на всю внутреннюю и внешнюю политику Германии. Такую же роль играл и генштаб Австро-Венгрии, деятельность которого столь глубоко и всесторонне исследована Б. М. Шапошниковым в труде „Мозг армии“.»
Разочарование разочарованием, но «Мозг армии» — вполне добротная военно-теоретическая работа определенного направления, тем, кому нужно по роду деятельности заниматься историей военного искусства, штабного, в частности, она нужна и интересна. Но приписывать ей такое, как у Василевского, например:
«Книга Б. М. Шапошникова „Мозг армии“ знакомила читателя с основными взглядами на характер войны и ее масштабы, давала представление о требованиях, предъявляемых современной войной к полководцу, к органам оперативного управления и их работникам. Наконец, она раскрывала функциональную деятельность Генерального штаба по подготовке экономики страны к войне.»?!
Это из очерка о Б. М. Шапошникове, автором которого значится А. М. Василевский, опубликованного в книге «Полководцы и военачальники Великой Отечественной — М.: Молодая гвардия, 1979» из серии ЖЗЛ.
Похоже, что не только я, но и маршал Захаров читал совсем не тот «Мозг армии», который был у маршала Василевского. Наверно, у Александра Михайловича было какое-то другое издание, такое же, как и у историка А. Исаева, примерно такими же словами говорящего о «Мозге армии», как и в очерке, автором которого значится Василевский.
Или, что больше похоже на Исаева, он сам не читал «Мозг армии», знает о нем из мемуаров, в том числе из вышеназванного очерка. Только если вы внимательно прочитаете его, очерк Василевского, то у вас возникнет подозрение, что маршал хотел поиздеваться над памятью своего учителя в штабной работе. Там такое впечатление, что Шапошников, как только в его биографии возникала какая-нибудь сложная ситуация, сразу вспоминал, как говорили пленные немцы, когда их на работу посылали, что он «Их бин больной»… Так получилось потому, что к реальным заслугам и к реальной биографии, о которой поведал Василевский, редакторы добавили «исторической правды».
Я не собираюсь низвергать маршала Шапошникова с пьедестала. Это человек — заслуженный. И он сам, думаю, возмутился бы тем, что на него навешали в дополнение к его настоящим заслугам. Человек несомненно заслуженный, но, как говорится, не орёл. Но он на орлиное звание сам никогда и не претендовал…
* * *
Начинается очерк с того, что автор сразу предупреждает:
«Отдельные эпизоды из раннего периода его жизни я не буду пытаться излагать своими словами, то есть так, как сохранились они в моей памяти по рассказам, которые в разное время я слышал из его уст. Мне кажется более оправданным в подобных случаях воспользоваться словами самого Бориса Михайловича. В последние годы жизни, будучи уже больным, Шапошников начал писать мемуары. К великому сожалению, завершить их ему не удалось. Оставленная им рукопись (одиннадцать тетрадей) имеет общее название „Пройденный путь“. Она охватывает детские и юношеские годы и военную службу с 1901 года до участия в маневренных операциях первой мировой войны включительно. Незадолго до своей кончины автор сделал на первой тетради надпись: „Публикуется через 20 лет после моей смерти“. Рукопись подготовлена к печати генерал-лейтенантом-инженером И. Б. Шапошниковым, сыном маршала, и вошла в книгу произведений Б. М. Шапошникова, выпущенную в свет Военным издательством в 1974 году.»
И перед тем, как начать с героической юности, сразу ставит точку над «и» насчет отношения Бориса Михайловича к Советской власти:
«Великая Октябрьская социалистическая революция как бы подвела итог первой половине жизни Бориса Михайловича. В то время за его плечами остались тридцать пять уже прожитых лет, он вступил в пору зрелости и большим трудом многого достиг. Как же отнесся он к тому, что принес Октябрь в жизнь его страны и в его личную жизнь?
Как говорил мне Борис Михайлович, когда к ним в полк пришла весть о свержении власти Временного правительства, он не испытывал колебаний в решении для себя вопроса, с кем идти дальше. Победу Октябрьской революции воспринял как закономерное явление. И когда на заседании солдатского комитета его спросили, как относится он к происходящим в стране событиям, признает ли Советскую власть, ответил твердо: признаю и готов служить дальше.»
Дальше в биографии будущего маршала начинается такое, что на ум приходит:
И прошу меня направить
На текущую войну.
Нет войны — я все приму —
Ссылку. Каторгу. Тюрьму.
Но желательно — в июле,
И желательно — в Крыму.
Нужно отметить, что последняя должность Бориса Михайловича в старой армии — начальник Кавказской гренадерской дивизии, избран на эту должность съездом делегатов военно-революционных комитетов в декабре 1917 года. А в январе 1918-го тяжело заболел и по болезни был демобилизован. Чем именно заболел — неизвестно. Просто заболел. Ну и правильно сделал, время было смутное, нужно было переждать.
Весной 1918 года Шапошников работал секретарем Народного суда Казанской Рабоче-Крестьянской Республики, в это время Советская Республика начинает строительство новой армии и Борис Михайлович вспоминает о своей профессии, обращается с письмом к начальнику штаба сформированного Приволжского военного округа генералу Н. В. Пневскому, в очерке это письмо предваряется такими словами:
«Письмо, с которым он адресовался к начальнику штаба округа Н. В. Пневскому, бывшему генерал-майору, весьма примечательно.»
Оно, действительно, примечательное с точки зрения того, что из себя представляли эти военспецы, пошедшие на службу в Красную Армию:
«Господин генерал!
Прочитав в газетах об учреждении военного округа и о Вашем назначении начальником штаба Приволжского военного округа, я решил обратиться к Вам с этим письмом.
Как бывший полковник Генерального штаба, я живо интересуюсь вопросом о создании новой армии, и как специалист, желал бы принести посильную помощь в этом серьезном деле…
Будучи уроженцем Урала, я бы хотел начать свою службу в этом
