Зияющие высоты - Александр Александрович Зиновьев

десять ступеней выше его! Пример Балды оказался заразительным. Не только сам Балда, но и прочие сотрудники ЖОП стала думать, что Балда, если не на десять голов, то уж на одну, во всяком случае, выше директора Крыса. Дело дошло до того, что сам Крыс в глубине души начал испытывать нечто подобное, перестал спокойно спать по ночам и на работе, затосковал и начал катастрофически прибавлять в весе. И это — в самой рафинированной интеллигентной среде Ибанска, в его мозговом центре — в ЖОПе! А что началось твориться в прочих учреждениях! Ночью состоялось чрезвычайное заседание НВПВГБЦСВКБИ. Надо сажать, сказал Заибан. Надо сажать, сказали Заперанги. Надо сажать, сказали Завторанги. Хотя официальное решение на всякий случай не приняли, но понемногу начали составлять списки возомнивших о себе индивидов за ошибочную субъективную переоценку. Балду забрали в ООН. Но от этого стало еще хуже. И тогда собрали ученых и возложили на них задачу. Покопайтесь в ваших идеалистических и метафизических хромосомах, сказал Заибан. Может найдете там кнопочку какую или пружинку. Чтобы можно было нажать, и все. Раз, два, и готово. И никаких тебе вывихов и зазнайств. Ясно? Об исполнении доложить! Ответственность за решение проблемы возлагаем на ЖОП. Балду выпустили — кому-то надо же работать! Но попросили, чтобы он свою гениальность держал при себе. Балда обещал подумать. У проходной его ждал Хмырь. И они направились в Забегаловку.

Ведомы Братией родной,

Достигли высшей цели.

И только малости одной

Мы сделать не успели.

Не приложили сил к тому,

Чтоб устранить причину,

По коей люди по уму

Не отвечают чину.

Начальник мозгом обделен

Не в этом суть напасти.

Беда, что низший чин умен

И одарен, к несчастью.

Тревожит нас и ночь и день

Такая ахинея,

Коль чина высшая ступень

Не делает умнее.

Чтоб людям легче было жить,

Начальству — легче править,

Старанье надо приложить

Мозги по чину вправить.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Страшны не нападки, говорит Болтун. Травля равносильна официальному признанию. Страшно нарочитое безразличие к твоему делу и к твоей продукции. И чем значительнее твое дело и результаты его, тем значительнее это безразличие. Заметь, я говорю не о равнодушии и отсутствии интереса. А об активном безразличии. Это нечто позитивное. Это специфическое явление ибанского образа жизни. Безразличие это может быть отчетливым или неясным, ярко выраженным или расплывчатым, демонстративным или само собой разумеющимся. Его даже можно измерять по степени. Степень безразличия! Каково? Сталкивался ли ты с подобной категорией там, на Западе? А в применении к прошлому? Это нечто новое. Это — определенная форма поведения лиц, представляющих данное общество в отношении к данному индивиду, в отношении этого индивида. Например, ты выставил свою работу. И Вонючка выставил. Ты выставил выдающееся нечто. Вонючка — чепуху серенькую. В отчете о выставке о вас могут написать как о явлениях однопорядковых — одна степень безразличия к тебе. Могут о нем сказать больше и лучше — другая, более высокая степень. Могут о тебе умолчать — еще более высокая степень. Могут даже тебя похвалить, и его похвалить, даже тебя чуть-чуть побольше. И все-таки это будет определенная степень безразличия. Причем, всем известно, что твоя вещь на сто порядков выше. И никто не будет протестовать против таких отчетов. Если тебя похвалят, будут даже недовольны. И все тут едины в одном: сделать вид, будто твое произведение не является выдающимся. Они даже готовы возвеличить ничтожество, чтобы проявить безразличие к тебе в такой форме. Суть дела — исказить оценки, переориентировать внимание на пустяки, на незначительное. И это касается не только творческой деятельности. Это касается всех важных сторон нашей жизни. Ты смотрел сегодняшнюю Газету? Там опубликован для всенародного обсуждения своеобразный морально-правовой кодекс. Он преподносится как вершина развития морали и права. К тому же синтезирующая вершина, положившая конец вековому их разрыву. В кодексе дается перечень возможных проступков. Говорится, что они редкое исключение. И чтобы их не было совсем, предлагается система наказания за них. Например, не уступил место старухе в транспорте — штраф. Второй раз не уступил десять суток принудительных работ. Кто-то чихнул, и ты не сказал, будь здоров, — штраф. Наступил на ногу и не извинился — штраф. Не заступился за оскорбляемого — две недели карцера. И так далее в таком духе. Почитай. Документ любопытный. Самые существенные стороны деятельности людей не имеют никакого правового обеспечения, а для пустяков — детально разработанный кодекс. И эту муть разрабатывали в ЖОПе десять лет! Но они к тому же еще жуткие кретины вот в каком плане. Сам факт публикации такого документа свидетельствует о том, что реальная картина бытового поведения людей весьма далека от идеала. И не желая затрагивать порождающую ее суть, хотят спасти положение за счет пустяков. А так как нет никакой силы, которая хотя бы намекнула на реальные пропорции, то все эти пустяки и пустяковая сторона жизни воспринимаются всерьез. Посмотреть со стороны — кошмар. Но смотрящих со стороны нет. А если они появляются, их ликвидируют. Этим же методом.

ОЧЕРЕДЬ

За чем стоим? — спросила Девица у Балды рано утром. Спросила просто так, не преследуя никаких далеко идущих целей. От скуки. И для самоутверждения. Наивный вопрос, сказал Балда. Настолько наивный, что я даже затрудняюсь ответить сейчас. Отложим до вечера. Вот мой телефон. Вот мой адрес. Заходите. Поболтаем об очередях. Это так интересно.

Очередь есть фикция бытия, осуществляемая в полном соответствии с законами реального бытия, но с теми же последствиями, а именно — без каких бы то ни было результатов, сказал забулдыга Хмырь в интервью спекулянтке из промтоварного магазина. Хмырь в это время полулежал на пустых ящиках около Продуктового Ларька, в районе которого он промышлял пищу как для плоти, так и для духа, и выцарапывал какие-то непристойные слова на двери Ларька, навечно запертой могучим амбарным замком. Спекулянтка во всю кокетничала с Хмырем, задирая юбку так, чтобы тот увидел не только невероятно толстые ляжки, сводившие с ума ибанскую интеллигенцию, которая открыто придерживалась моды на тощих костлявых баб, но и новую заграничную комбинацию с колокольчиками и порнографическими картинками. Тем самым она сразу убивала двух зайцев. Во-первых, соблазняла Хмыря. Хотя тот давно ей не нравился, она мечтала отбить его у Сожительницы, чего бы это ни стоило. Цель оправдывает средства, говорила она Участковому, обещавшему за флакон парижских духов скомпрометировать Сожительницу или хотя бы засадить на пятнадцать суток