Совершенно секретно - Александр Бирюк

Таким образом сын майора Ратленда стал обладателем информации, которую тщательно скрывало не только американское ФБР, но и английская разведка. Оказывается, накануне войны Ратленду удалось связаться с личным представителем командующего японской Квантунской армией генерала Есиоки — полковником Кацуоми Танабэ. Танабэ явился в резиденцию к британскому шпиону с рекомендацией одного из своих японских агентов, и после небольшой вступительной речи объявил Ратленду, что авиационные заводы Японии резко увеличили выпуск боевых самолетов, и эти самолеты предназначены отнюдь не для китайского фронта. На это Ратленд уклончиво заметил, что без соответствующей мотивации эта информация абсолютно бесполезна, и его американские боссы не клюнут на эту приманку.

Тогда Танабэ продолжил, и рассказал заинтересованному Ратленду, что дело тут вовсе не в приманке, и что японский флот во главе с адмиралом Ямомото и на самом деле готовит беспрецедентную провокацию с целью поставить под удар собственное правительство во главе с генералом Тодзио. Вопреки стремлению армии напасть на СССР, адмиралы готовят широкомасштабную агрессию против заморских владений США и Великобритании, заранее зная, что эти планы обречены на провал. Более того, инициатива развязывания войны исходит вовсе не из Токио, а из самого Вашингтона. Задумка президента Рузвельта очень проста — уничтожить британское господство на Дальнем Востоке руками японцев, а затем в роли освободителя утвердиться в этом регионе самому. Японским адмиралам была обещана почетная капитуляция с сохранением всей власти императора Хирохито, помощь в разрешении всех внутриполитических и внешнеэкономических проблем империи с помощью неограниченных американских кредитов, предоставление японской промышленности американских, а затем и европейских рынков сбыта своей продукции, и что самое главное — надежная защита от набирающей силу коммунистической угрозы, исходящей от Советского Союза…

Однако Ратленд, полагая, что принимает участие в беспрецедентных масштабов шпионской игре, возразил, что, в принципе, открывающиеся для Японии перспективы не так уж и плохи. Танабэ только засмеялся. Он вновь попытался убедить англичанина в том, что сам генерал Есиоки так не считает. По его мнению, с коммунистами можно покончить раз и навсегда, только напав на Россию в самый неподходящий для нее момент — и такой момент как раз стоит на улице и стучится в широкие ворота мировой истории в виде германской армии под Москвой — и американские кредиты будут абсолютно не нужны, если в руках японцев окажется весь русский Дальний Восток с Сибирью в придачу. Это также позволит Японии избежать унизительной капитуляции, а агрессивность японских генералов по отношению к западным "союзникам" растворится в бескрайних сибирских просторах, и все внешнеполитические проблемы решатся сами собой.

Ратленд, играя, как нам известно, непростую роль "двойного агента", пообещал донести предостережения японца до своего руководства, и тут Танабэ ошеломил шпиона, заявив ему, что командующему Квантунской армией прекрасно известно об истинной роли англичанина и предупредил его, что Стефенсону доверять нельзя ни в коем случае, потому что он давно уже продался американцам вместе с потрохами, и на британские интересы ему глубоко начхать со всеми вытекающими из этого последствиями. Сначала Ратленд не хотел верить в то, что услышал от японца, но тот поведал ему ТАКИЕ подробности, что вскоре сомнений в искренности Танабэ неосталось никаких.

В течение нескольких сумасшедших дней после аудиенции с японским полковником Ратленд осмысливал и всеми доступными способами перепроверял полученную информацию, и в конце концов пришел к выводу, что ему придется действовать на свой страх и риск. Было вполне очевидно, что американцы не остановятся ни перед чем, чтобы затянуть на шее дряхлеющего британского льва смертельную удавку, и случай для этого президенту Рузвельту представился великолепный. Амбиции японских генералов не представляли для американцев абсолютно никакой угрозы, более того, без них у Рузвельта ничего бы и не вышло! Образованные японские адмиралы тонко почувствовали обстановку, и, несомненно являясь, в отличие от иуды-Стефенсона и подобно бессребренику Ратленду, истинными патриотами своей несчастной родины, решили извлечь из англо-американских противоречий свою собственную выгоду.

Исороку Ямамоту, 1934 год

Конечно, они пошли на рискованный, и даже безумный шаг, но в данной ситуации он был единственно верным. "Большой Игрок", как прозвали в Белом Доме Рузвельта, являлся для "реформиста" Ямомото идеальным партнером. Политический дуэт Ямомото-Рузвельт был безупречен иеще и по той немаловажной причине, что командующий Объедненным японским флотом сам был завзятым игроком-интеллектуалом. Во-первых, он являлся абсолютным чемпионом императорского флота (своего собственного государства, как он сам нередко выражался) игры в ГО (японские шахматы), а это — звание повыше, чем те, которые имеют нынешние "герои интеллектуального труда" Карпов с Каспаровым вместе взятые. Во-вторых, Ямомото был заядлым любителем игры в бридж и покер, и вполне серьёзно утверждал, что с человеком, не умеющим играть в эти карточные игры, не стоит даже разговаривать. В третьих, не будем забывать, что Ямомото был кадровым разведчиком, о чем американцы узнали только после окончания второй мировой войны.

Тут следует уточнить — остальные американцы, но не сам президент Рузвельт. В 1936-39 годах, когда Ямомото находился в США в качестве военно-морского атташе, он неоднократно встречался с президентом Рузвельтом, и "Большой Игрок Белого Дома" впоследствии характеризовал Ямомото как "исключительно способного, энергичного и сообразительного человека, который в случае крупного конфликта на Дальнем Востоке попортит американским адмиралам немало крови, и потому такого лучше иметь не в противниках, а в союзниках"…

Конечно, Рузвельт, будучи крупным политиком, многое преувеличивал, многое преуменьшал, многое попросту скрывал… Однако не ВРАЛ он никогда, особенно когда дело касалось высказывания собственных суждений относительно интересующих его людей. Больше всего президента занимала оказанная как-то при одной встрече фраза Ямомото: "Наука и умение всегда превзойдут удачу и суеверие", из чего он заключил, что японец хоть и"…почитатель фанатичного самурайского духа своих предков, но он никогда не пойдет на поводу этой средневековой чепухи в ответственный для принятия важного решения момент".

Глава 5. Крах идеалов

Итак, в конце концов Ратленд понял, что во всей Америке ему опереться больше совершенно не на кого. Единственный канал связи с Мензисом находился в руках у Стефенсона, но тут, как часто случается в шпионских романах, разведчику подвернулся счастливый случай. Как раз в эти дни в США "с гастролями" приехал югослав русского происхождения Даниил (Данко) Попов, завербованный за некоторое время до этого германским абвером. В Берлине он считался отличным агентом, на деле же Попов работал на английскую разведку и значился у англичан под кличкой "Трайскл". Среди поручений абвера, составлявших "багаж" Попова, был также вопросник, разработанный, несомненно, японцами, и касавшийся выяснения характеристик оборонительных сооружений в Пирл-Харборе. Попову, помимо всего прочего, поручалось выехать на Гавайи и убедиться во всем собственными глазами. Очевидно, что в данном случае германская разведка вполне серьезно бралась помочь своим японским коллегам.

По приезде в США английская разведка связала Попова с ФБР, так дело касалось в первую очередь самих американцев. Попов явился к тогдашнему директору ФБР Эдгару Гуверу и должным образом пояснил ему, что японские моряки (по мнению немцев) твердо убеждены — они могут в случае крайней необходимости вывести из строя большую часть американского Тихоокеанского флота, используя тактику англичан при налете на Таранто в ноябре 1940 года, когда в результате атаки торпедоносцев, взлетевших с авианосца, итальянцы потеряли почти все свои линкоры. Проблему представляли только торпеды, которые предстояло приспособить для небольших глубин, доминирующих в гавани Пирл-Харбора, но принципиального значения эта проблема не представляла. Упор делался даже не на внезапность, а на МАССИРОВАННОСТЬ удара, для чего предполагалось задействовать лучшие силы, которые только имелись в японском флоте.

Попов передал Гуверу и сам вопросник, однако вопреки ожиданиям англичан, личность Трайскла вдруг несказанно возмутила Гувера, убежденного гомосексуалиста. Так живописуют нам все официальные версии, но на самом же деле начался самый настоящий фарс, которым хитрый директор ФБР попытался прикрыть настоящие причины своего пренебрежения информацией, предоставленной Поповым.