Принц с опасной родословной - Мария Жукова-Гладкова

– Нейтральную. По-моему, это лучший вариант.

Чело Кирилла Александровича омрачила мысль.

– То есть Астахова поддерживать не будем? Вообще-то все поддерживают…

– Во-первых, никогда не следует быть такими, как все, – позволила себе заметить я. – Таким образом можно поднять рейтинг.

Слово «рейтинг» было хорошо понятно медиамагнату, и он тут же закивал.

– Во-вторых, правоохранительные органы, регулярно снабжающие меня информацией, убедительно просили не вмешиваться в эту вакханалию. А с ними ругаться не хочется.

– Правильно. С органами надо дружить, особенно поставляющими информацию, – кивнул магнат и нажаловался мне на налоговую инспекцию, в которой ему вчера, бедняге, пришлось жрать водку до девяти вечера. Сегодня головушка сильно болит. Ни народные, ни буржуйские средства не помогают.

– В-третьих, если следственные органы разрешат интервью с Ящером в «Крестах», то оно обещано мне.

Кирилл Александрович приободрился и закивал с удвоенной силой, потом велел приложить все усилия, чтобы получить нужное разрешение. Я скромно обещала постараться.

– В-четвертых, Ящер является конкурентом моего постоянного консультанта с другой стороны закона Ивана Захаровича Сухорукова.

– Да-да, с Иваном Захаровичем ни в коем случае нельзя ругаться, – заметил медиамагнат, видимо, с ужасом вспоминая визит Ивана Захаровича с «мальчиками» в офис холдинга. Да и, пожалуй, Кирилл Александрович не исключал, что ему удастся когда-нибудь получить какие-то деньги с Ивана Захаровича – в качестве благотворительной помощи. Сухоруков-то у нас слывет меценатом и спонсирует не актрисулек и певичек, как Ящер (их Иван Захарович, кстати, вообще не спонсирует), а более серьезные проекты. Кирилл же Александрович, несмотря на свои доходы от холдинга, всегда готов протянуть руку дающему. Да и мои эксклюзивные репортажи с мест благотворительных акций Сухорукова имеют высокий рейтинг.

Виктория Семеновна, главный редактор, уже дала задание нашим эротическим изданиям в подробностях осветить бурную сексуальную жизнь Вячеслава Николаевича Астахова. Правда, подозревала, что у нас не хватит корреспондентов, чтобы побеседовать со всеми пассиями Ящера, а количество страниц в выпусках придется увеличить до количества страниц в Большой советской энциклопедии, если о них обо всех рассказывать.

– Юлька, ты мне только скажи: почему столько народа на эти митинги ходит? – спросила у меня главная. – Им что, всем платят, как на выборах? Там же и бабульки, и мужики, и дети. Почему?!

Я считала, что наш народ просто соскучился по демонстрациям. Раньше-то и стар, и млад первого мая и седьмого ноября вышагивали с шариками и флажками. Теперь если демонстрации и проводятся в эти дни, то какие-то куцые. А народ жаждет веселья, и вообще у нас любят шоу. А тут – сборища с речами, выкрикиванием лозунгов, с массовиками-затейниками, дирижирующими толпой, традиционным русским кулачным боем, без которого у нас не обходится ни одно скопление народа, затем примирением в национальных традициях и дружным распитием спиртных напитков. Пиво, кстати, разливают бесплатно. Кто-то очень хорошо знает, как такое действо организовать. Вообще самое сложное – это получить разрешение на проведение митинга, но они во всех случаях были получены, как сообщил мне Андрюша, которому я задавала этот вопрос. Значит, у организаторов везде свои люди. Главное – все довольны, пусть народ и забывает иногда к концу, зачем собирался. Свободная демократическая пресса и телевидение выдают соответствующие репортажи, гневно обличая произвол властей, держащих в застенках известного бизнесмена и просто хорошего человека. Власти бубнят в свое оправдание нечто неопределенное. Правоохранительные органы безмолвствуют и бездействуют.

Лично я хотела получить комментарии Ивана Захаровича и расспросить его о Ящере, но Сухоруков почему-то был для меня недоступен в последние дни. Лопоухий с Кактусом, отвечавшие на звонки, говорили мне, что Иван Захарович в ближайшее время сам со мной свяжется, но время шло, а он не связывался.

Вместо него связался Гриша Пахоменко, которого я пригласила в гости, о чем незамедлительно сообщила Татьяне.

Гриша приехал вечером с бутылкой вина и бутылкой водки. Татьяна уже накрыла на стол – в моей квартире, где мы и разместились втроем. Гриша внимательно оглядел мою соседку, но спросить ничего не успел: в дверь позвонили.

– Только в глазок посмотри! – крикнула мне в спину Татьяна, сама, правда, осталась в комнате знакомиться с Гришей. По-моему, он ей понравился. Соседка моя – вообще баба жалостливая (попадает в первые пятьдесят процентов). Узнав про Гришину судьбу, прониклась к нему чувствами заочно, а тут он и внешне оказался вполне презентабельным. Я почему-то подумала, что он чем-то напоминает Татьяниного брата, скончавшегося от цирроза печени. Может, склонностью к этому заболеванию?

Я была бы только рада, если бы соседка устроила свою личную жизнь. Но ей подойдет лишь мужчина, который сможет искренне полюбить ее змей. Ведь ни бывший муж, ни кто-то другой из появлявшихся в ее жизни мужчин не выдержали… Мы, правда, пока не знали отношения Григория к пресмыкающимся.

На пороге стоял сосед Стас и чуть не плакал. Я пригласила его к себе и усадила за стол. «Вот и хорошо, – подумала я. – Вчетвером мы будем лучше смотреться. И Гриша быстрее освоится».

– Что случилось? – воскликнула Татьяна при виде нашего местного альфонса.

– Дашка к очередному мужику съехала, Хрюшу мне оставила, – сообщил сосед.

В общем, все произошло так, как мы и предполагали.

Григорию пояснили, кто такой Хрюша, и он даже сходил к Стасу в квартиру на экскурсию, потом Татьяна под предлогом показа всех домашних животных на нашей лестничной площадке сразу же затащила его в свою – для проверки совместимости со змеями. Совместимости не получилось. Значит, мужик не подходит. Ну что ж, поужинаем, выпьем и поговорим о деле. Мне так проще.

Григорий провел большую работу, правда, по его собственному признанию, информация его самого заинтересовала. И это немудрено.

Примерно полгода назад Вячеслав Николаевич Астахов во время одного из своих посещений Германии случайно познакомился в казино с некой русской барышней, моделью, фотографировавшейся под псевдонимом Царица Тамара. Тамара в то время уже присмотрела себе одного немецкого барона и собиралась выйти за него замуж, правильно рассудив, что модельная карьера коротка, нужно пользоваться моментом и обеспечить себе безбедное существование до старости. Барон для этой цели подходил прекрасно. К тому же он даже говорил по-русски и испытывал к нашей стране сильные чувства – после того, как избавился от аэрофобии, проехав на поезде из Германии через Польшу, Белоруссию и Россию в период активных челночных поездок наших людей в Польшу, а белорусов к нам с продуктами. Потом книгу написал – рекомендации для цивилизованных европейцев, собирающихся в дикую страну Россию.

Даже страдающим аэрофобией он не советовал ехать на поезде. Советовал только желающим от нее излечиться разом варварскими методами. Впечатления незабываемые. Тем же, кто любит путешествовать на поездах и смотреть в окно на проносящиеся мимо пейзажи, рекомендовал и не помышлять о поездках в Россию. Так же, как и любителям автотранспорта, ну и пеших прогулок. Про конные почему-то умолчал. Хотя интересно было бы почитать о впечатлениях немца, решившегося проехать по нашей стране на лошади.

– Ты книгу читал? – спросила я у Григория.

– Я – нет, немецкого не знаю, на русском она не издавалась, а, наверное, стоило бы. Скажи у себя на работе. В серию «анекдоты» или что-то подобное очень хорошо встанет. Но приятель мой один читал, развлекал весь отдел. Они вчера с большим удовольствием вспоминали для меня детали.

В общем, когда Отто Дитрих фон Винклер-Линзенхофф пожелал принять душ в нашем поезде, то с большим удивлением для себя обнаружил, что душа-то, оказывается, нет ни в купе, ни в туалете (кстати, открыт был только один – во втором проводник вез свой товар), ни вообще в поезде. Более того, проводник сказал барону все, что думает о фашистских оккупантах и об их барских замашках.

С душем не получилось – барон решил пойти поужинать. Но и тут его ждал облом. Оказалось, вагон-ресторан почему-то прицепят только после пересечения российской границы. Немец так и не понял, почему.

– Кстати, а почему? – спросила я.

– А потому, Юля, – пояснил Пахоменко, – что в поезде не может быть неограниченного числа вагонов. Вспомни, что я говорил вначале. Когда он ездил? Поезд был челночный, а они все, как тебе известно, жратву с собой везли, а не по ресторанам деньги проедали. По пути какие-то вагоны отцепляли – не все же из Питера и до Питера ездили, была масса промежуточных станций, вместо них потом все-таки ставили вагон-ресторан – но уже на нашей территории.