Крыша. Устная история рэкета - Евгений Вышенков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1971 году Малышевы получают от государства отдельную трехкомнатную квартиру на первом этаже крупнопанельного дома на улице Пионер-строя. До сих пор это последняя улица, отделяющая Красносельский район от полей, а тогда это был даже не район новостроек, а блочные девятиэтажки, торчащие на глиняных пустырях. Здесь юноша продолжал расти уже не среди шпаны, а среди гопников. Разница была: если дворовые дети на Лиговском дрались ради выживания и принципа, то местные — ради пьяного развлечения и демонстрации собственной удали. Среди них Малышев чувствовал себя вольготно — он и физически, и характером был сильнее нетрезвых пэтэушников. Он был высокий, от природы наделен провинциальной богатырской храбростью, подкрепленной многолетними занятиями вольной борьбой.
25 августа 1975 года Александр Малышев был зачислен в Ленинградский механико-приборостроительный техникум на дневное отделение по специальности «обработка металлов резанием».
Как-то осенью 1976 года он с двумя соседскими мальчишками, Леонидом Голубцовым и Сергеем Матвеевым, в легком подпитии отправился гулять на другой конец города — на Гражданку. В парадной одного из домов на проспекте Мечникова к ним пристали четверо гопников. Восемнадцатилетний Малышев ножом нанес одному из них несколько легких порезов, и те разбежались. Казалось бы, инцидент был исчерпан. Однако через полчаса два человека из тех четверых догнали Малышева и приятелей у соседнего дома — они вооружились палками и решили отомстить за товарища. Снова завязалась драка, и напуганный Голубцов, зная, что у Малышева с собой нож, крикнул ему: «Саня, режь!» Малышев сильно ударил одного из обидчиков рукояткой ножа в левый глаз. Парень по фамилии Шестеренко умер «от открытой черепно-мозговой травмы, сопровождающейся переломом костей черепа, разжижением вещества головного мозга...»[7]. Малышева и компанию арестовали на следующий день. Учащегося второго курса техникума Малышева суд приговорил к 6 годам и 8 месяцам лишения свободы за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств, Леонида Голубцова — к 8 месяцам, за подстрекательство к убийству, Сергея Матвеева — к семи месяцам и 28 дням лишения свободы. Среди прочего суд признал последнего виновным в хищении чужого имущества: у одного из потерпевших он украл шапку стоимостью в 18 рублей.
В 1979 году Малышева выпустили на поселение, что позволило ему стать одним из частых посетителей кафе «Роза Ветров». В мае 1981-го его досрочно на 1 год и 11 месяцев освободили. В том же году он вступил в ВЛКСМ. Как и многие бывшие коллеги по спорту, Малышев решил делать карьеру в системе советского общепита. Он тоже встал на ворота и быстро обрел тот же круг знакомств, что и Владимир Кумарин: «Почти все мои знакомые прошли через школу баров: и Малышев, и Артур, и Крупа, и Паша Кудряшов, и Челюскин. Мы все варились в одном котле» [8].
В августе 1982 года он устроился на работу буфетчиком в ресторан «Янтарь» в Пушкине и жил, как и все, с того, что разбавлял пиво. А с весны 1983-го Малышев стал вышибалой в баре «Рига», или, говоря официальным языком, гардеробщиком в столовой № 24 Красносельского района.
В это время за стойкой в «Риге» работали бывшие коллеги Кумарина по «Розе Ветров» Александр Милюков и Павел Кудряшов, а его напарником на дверях стоял выходец из того же заведения Александр Челюскин. И Малышев, и Челюскин были похожи — оба высокие, уверенные в себе и без двойного дна. Они не занимались подпольной торговлей.
Челюскин родился в Ленинграде в 1962 году, его отец рано умер, а мать работала завхозом в детском саду. Саша окончил школу со средним балом 4,5 и примерным поведением. Перед тем как получить высшее образование, он в 1979 году восемь месяцев проработал на Экспериментально-исследовательском заводе в качестве слесаря. Для поступления в институт директор завода и секретарь партбюро дали ему характеристику: «...за короткий срок перенял опыт передовых рабочих... сдал на первый разряд слесаря-сборщика... выполняет производственные задания на 110 процентов... все детали сдает с первого предъявления».
Тема вступительного сочинения Челюскина — «Ниловна — прекрасный женский образ в романе Горького „Мать“:
У Ниловны умирает муж, а сын, который не может жить по установленным правилам, попадает под влияние революционеров. И Ниловне ничего не остается делать, как в преклонном возрасте изменить свое отношение ко всему, что ее окружало. Сначала у нее появилось только чувство боязни за сына, ведь он рисковал и свободой, и своей жизнью. Даже то, что это делалось ради благородной цели, не облегчало и не убирало страха из души матери. Но это не может продолжаться долго...
У Ниловны к этим думам присоединяется чувство гордости за сына, который ради людей, их свободы и счастья рискует собой...
Паша Власов и его друзья сумели с новой силой разжечь в сердце простой русской женщины стремление ко всему лучшему, светлому, что есть в нашей жизни... Их жизнь не прошла даром... И наши дети с них всегда и во всем будут брать пример"».
Работая вышибалой сначала в «Розе Ветров», а потом в «Риге», Челюскин не бросил ни институт, ни тренировки. Еще в 1984 году на имя ректора поступила бумага, подписанная завкафедрой физвоспитания: «Ходатайствую о предоставлении возможности повторного прохождения учебного материала студенту Челюскину, кандидату в мастера спорта, члену сборной команды ЦС ДСО „Водник" по боксу, в связи с длительным отрывом от учебного процесса, связанным с подготовкой к участию в чемпионате Ленинграда» [9].
Вечера Малышев с Челюскиным проводили в ресторанах, где часто случались драки. Они охотно в них участвовали: против этой парочки шансов не было практически ни у кого.
В 1983 году Малышев снова случайно отправил на тот свет соперника. 21 февраля 1984 года его вновь арестовали.
ВекштейнЧерез некоторое время после того, как Малышев стал работать в «Риге», Александр Милюков сменил место работы на ресторан «Казбек». На воротах в этом заведении к тому времени стояли абсолютный чемпион СССР по боксу в тяжелом весе Вячеслав Яковлев и человек, через 5 лет получивший прозвище Толя Кувалда за силу удара и особенности строения черепа. Ресторан был частью Комбината общественного питания Главле-нинградстроя-2. Все предприятия комбината — торговый центр, фабрика-кухня, рестораны, бары, магазины полуфабрикатов — находились на территории Купчино. Руководил комбинатом Илья Юзефович Векштейн. К началу 80-х в хозяйстве Векштейна открыто продавался дефицит: бастурма, икра, сигареты «Мальборо» и «Салем», компоты с ананасами и бананы.
Илья Векштейн — потомственный советский торгаш. Родился в 1953 году. Его отец заведовал магазином «Хрусталь» на проспекте Стачек. Еще служа в рядах Советской армии в Ленобласти, Илья покупал увольнительные и по протекции родителя вел черную бухгалтерию в овощном магазине на углу наб. р. Мойки и Невского. В 19 лет юноша научился обсчитывать остатки и снимать излишки.
Демобилизовавшись, он тут же официально вступил в ряды торговых работников, а с конца 70-х уже работал на руководящих должностях. У Векштейна быстро наладились теплые отношения с властями всех уровней. Раз в месяц его подчиненные готовили десятки так называемых «посылок» с нужными продуктами питания. Посылки развозились должностным лицам, начиная с начальника ГУВД Кокушкина и заканчивая средней руки функционерами от партии.
Кроме того, что, как и многие, Векштейн наживался на продаже дефицитных товаров из-под полы по завышенной цене, он довольно быстро догадался, что то же самое можно делать, что называется, и оптом — перепродавать товары повышенного спроса вагонами. Для этого нужно было всего-навсего иметь доверительные отношения с директорами баз и заведующими пищевых комбинатов и ресторанов. Заведующие заказывали товар, базы по звонку Векштейна его отпускали. Илья Юзефович вместо товара отдавал предприятиям деньги по госцене, а полученные таким образом сигареты или консервированные фрукты целыми партиями отправлял в Среднюю Азию по цене рыночной. Рестораны за счет того, что он мгновенно скупал все за наличные деньги, неправдоподобно быстро выполняли план и получали премии. С базами Векштейн договаривался за банальные взятки. Тогда подобные мокли называли «сумасшедшей ерундой». Заработав очень большие по советским меркам деньги, Илья Векштейн почувствовал себя «серьезным человеком». Будучи небольшого роста, он сам про себя говорил: «Я маленький, но не игрушечный». На практике подобное самоощущение выливалось в то, что почтенный советский работник начал вести себя примерно так, как карикатурный «новый русский» в начале 90-х. Он мог надеть милицейскую форму и выйти в зал ресторана в разгар веселья, мог в «Казбеке» пальнуть из ружья в потолок, порой на своих «жигулях» пятой модели играл в пятнашки с таким же ухарем.