Лоенгрин, рыцарь Лебедя - Юрий Никитин

Перигейл ответил почтительно:

– Все верно, мой лорд. И мудро. Нужно только не забывать, что когда делается что-то сообща и вместе, это значит, что один сидит на тяжело груженной телеге, держа в руках вожжи, а остальные ее тянут. Этих, что тянут, кормить надо мало, только чтоб не подохли, а стегать много, чтобы тащили бодрее.

Лоенгрин ужаснулся:

– Сэр Перигейл! Вы говорите оскорбительные вещи!

– Для кого? – удивился Перигейл. – Я сам среди тех, кто тащит. А как иначе? Если тот, у кого вожжи, бросит их и тоже впряжется с нами наравне, то мы тут же либо затащим в болото, либо рухнем в пропасть! В лучшем случае завалимся на обочине… И там, где должна быть крыша, весело завертятся колеса на радость проезжающим мимо, они-то вожжи держат крепко и управляют строго, без поблажек, ибо любой шажок вправо или влево способен опрокинуть тяжело груженную телегу.

Лоенгрин прикусил губу.

– Не нравится мне в этом что-то, – сказал он наконец с сердцем, – нечто очень несправедливое чувствую!.. Все люди от Адама и Евы!

– А также от Змея, – напомнил Перигейл.

– Каждый христианин душит в себе голос Змея, – возразил Лоенгрин. – И все мы равны перед Господом!

– Но не друг перед другом, – снова напомнил Перигейл. – Земледелец Каин убил скотовода Авеля всего лишь за то, что тот пускал свои стада в его посевы, а они были родные братья!.. Что уж упоминать про ту родню, что и говорит на разных языках… Есть рабы по природе, зачем становиться с ними рядом?

– Все люди, – отрезал Лоенгрин, – братья!

– Братья, – согласился Перигейл. – Вот и заботьтесь о своих братьях, не выпуская вожжей. Такими братьями надо управлять, чтобы не сломали себе шеи на обочине, крепко пороть, если устроят драку и побьют невиновных, а то и вешать, если кого убьют или ограбят… Ибо хоть и брат, но чтоб другим неповадно, а то иные братья увидят, что за убийства и грабежи не наказывают, и пойдут убивать и грабить всех подряд… Ваша светлость, в помощь заповедям «не убий», «не укради» нужно построить хорошую виселицу! Тогда заповеди работают лучше.

Лоенгрин сказал резко:

– Уж без нее как-то обойдемся!

Перигейл кивнул:

– Верно, ваша светлость. Я тоже полагаю, что это слишком уж… Проще вешать прямо на деревьях.

– Сэр Перигейл!

Перигейл поклонился.

– Ваша светлость, я очень хочу, чтобы вы у нас прижились и были герцогом. Но вы все-таки должны помнить, что очень хорошим людям достаточно один раз сказать в детстве «не убий, не укради», и все, просто хорошим нужно несколько раз повторить, а для остальных необходимо поставить на видном месте виселицу, и они тоже запомнят эти «не укради, не убий» и детям своим будут говорить, чтобы не убивали и не воровали…

– Какой ужас…

– Для властителя неважно, – сказал Перигейл настойчиво, – по нравственности или по страху подданные не убивают и не грабят, он имеет дело с огромным стадом. И вам нужно будет охватывать взором весь Брабант и все тысячи и тысячи людей в нем, хороших, не очень, добрых и недобрых, простодушных и хитрых… И все время помнить, что телега у вас нагружена тяжело, везти нужно хоть и быстро, но осторожно…

Лицо Лоенгрина становилось все печальнее. Похоже, подумал Перигейл с сочувствием, вырос в глуши, в рыцари возведен недавно, если настолько наивен… Явно воспитывался в монастыре, слишком уж хорошо знает Святое Писание и вообще чересчур светел…

– Вы теперь герцог, – напомнил он тихо, но безжалостно, – а для герцога доброго сердца недостаточно, ваша светлость. Я вам сочувствую всем сердцем, но руководить вы должны сами… Твердо.

На следующий день начали прибывать вассалы. Двор заполнился могучими боевыми конями, брабантцы признают только своих брабантов, но двое лордов прибыли в повозках, Лоенгрин поспешил к ним, намереваясь выразить почтение возрасту, однако из первой же вышла, грациозно оперевшись на его руку, красивая и уверенная в себе женщина в длинном платье, но при выходе из повозки подобрала подол таким образом, что все мужчины были впечатлены округлостью ее обширного зада и размером груди.

– Баронесса Рорикона, – произнесла она глубоким чарующим голосом, от которого у Лоенгрина пробежали приятные мурашки. – Сожалею, но мой муж воюет где-то в Аквитании… но не хочу, чтобы создалось впечатление у нового герцога, что избегаем присяги.

Эльза сбежала по ступенькам во двор, баронесса повернулась к ней и распахнула руки. Эльза влетела в ее объятия и прижалась всем телом, как к матери, хотя по возрасту, как прикинул Лоенгрин, баронесса годится разве что в старшие сестры.

– Я вижу, – пробормотал он, – вы дружны…

– Давно, – сообщила баронесса с загадочной улыбкой, – но не признаюсь, с какого возраста!

Из второй повозки с помощью слуг вышел престарелый рыцарь в бархатном костюме, невероятно пышном, чтобы скрывать деформированную от старости фигуру.

Лоенгрин поспешил к нему и успел удержать старика от того, чтобы тот преклонял колено.

– Сэр? – сказал он с неловкостью. – Надеюсь, дорога была не слишком… тяжелая.

– Сэр Энгельберт, – сообщил старик. – Владетельный сеньор Гершвина и Адальруда.

– Добро пожаловать, сэр Энгельберт, – сказал Лоенгрин почтительно. – Вас сейчас препроводят со всей почтительностью в комнату отдыха, а когда начнется прием, за вами придут, чтобы вы зря не тратили время.

Сэр Энгельберт произнес с чувством сухим дребезжащим голосом:

– Вы истинный рыцарь и лорд Брабанта!

– Надеюсь им быть, – пробормотал Лоенгрин. – Чтобы отметили не только за гостеприимство.

Глава 15

Во второй половине дня он в завешанном яркими полотнищами зале, восседая на троне герцога, принимал присягу владельцев земель Брабанта. Счастливая и сияющая Эльза сидела рядом и смотрела на всех радостными глазами.

В первый день клятву верности и покорности принесли почти половина лордов Брабанта, во второй день их было вдвое меньше, на третий – всего четверо, да и то потому, что ехали из самых дальних земель.

Сэр Перигейл, что буквально помолодел, когда на трон сел этот сияющий рыцарь, а не Тельрамунд, на четвертый день явился к Лоенгрину в конюшню, где тот осматривал хозяйство герцога Готвальда, вежливо поклонился.

– Ваша светлость…

– Сэр Перигейл, – ответил Лоенгрин и сразу же продолжил, не дав Перигейлу открыть рот: – Для вас это пустяк, но я все время помню и буду помнить, как вы с сэром Шатерхэндом готовились бросить вызов Тельрамунду. Хотя у вас шансов было так мало…

Перигейл пробормотал:

– Не щадите так уж нас. Скажите прямо, шансов не было. Меня больше удивляет, что собравшихся драться с Тельрамундом оказалось так мало. Правда, там надевали доспехи еще несколько человек, они бы вышли вслед за нами… Ха-ха, как только бы нас вынесли за пределы поля. Но это всего лишь долг.

– Как вассалов?

Перигейл хмуро посмотрел ему в лицо.

– Как рыцарей и вообще… мужчин.

Лоенгрин кивнул, голос его прозвучал с необычной теплотой:

– Я не ошибся в вас. На таких людях земля держится. Мой отец был не прав, предостерегая меня… Сэр Перигейл, я намереваюсь объехать земли Брабанта и посмотреть, где и чем могу помочь.

Перигейл кивнул.

– Наконец-то, ваша светлость, – произнес он с некоторым сарказмом. – Только с собой нужно взять войско. И побольше.

Лоенгрин изумился:

– Зачем?

– Некоторые лорды, как вы могли заметить, на присягу явиться не изволили.

– Может быть, – предположил Лоенгрин, – у них какие-то важные причины? Мог же лорд заболеть?

– Мог, – согласился Перигейл, – но в этих случаях всегда присылают гонца с извинениями и обещанием через неделю или две, у кого как, явиться. Уже с дарами.

Лоенгрин нахмурился.

– Что ж, мы проедемся и по этим землям. Но войско нам не понадобится.

Перигейл окинул его оценивающим взглядом.

– Ваша светлость, если лорд запрется в замке… гм… он на поединок не выйдет. Тем более уже знают, что с вами в двобое никто не выстоит.

– Не будем тревожить людей, – ответил Лоенгрин и перекрестился. – С Божьей помощью справимся и сами. Таких много?

– Барон Эварист Хардбальд, – сказал Перигейл и загнул палец, – граф Гердвин… виконт Хейл…

Лоенгрин вскинул руку, и сэр Перигейл послушно умолк, удивляясь, как властно умеет держаться этот молодой рыцарь, у него каждый жест, каждое слово и каждый взгляд исполнены силы.

– Мы проедемся по Брабанту, – произнес Лоенгрин, – а заодно заглянем и к этим хозяевам замков. Нужно выслушать их доводы, как полагаю.

Перигейл устало махнул рукой.

– Да какие доводы… Все тупо надеются, что отсидятся.

– До какого времени?

Перигейл взглянул несколько удивленно.

– Пока вас не сбросят с трона. Многие полагают, что вы, ваша светлость, слишком чисты и наивны, чтобы удержаться на таком высоком троне. И хотя Господь сказал ученикам, чтобы были чисты, как голуби, и мудры, как змеи, но вы вряд ли станете что-то брать от змеи. И еще Господь сказал, что не мир он принес, а меч… но вы стараетесь как можно реже браться за свой благородный клинок… хотя паладин?