Как заполучить чужого мужа - Полина Маслова

К Вадиму подошел охранник.

— Скажи Виталику — пусть отвезет эту девушку в Химки… — сказал ему Вадим. — И проводит до квартиры. А потом пусть подъезжает в офис.

То есть — как?.. Я опешила. Я просто испугалась и, кажется, не смогла скрыть своих чувств:

— Нет, нет!.. — воскликнула я. — Не надо!.. Зачем?!

К счастью, Вадим истолковал мой испуг по-своему:

— Не бойтесь. Можете смело ехать.

— Спасибо… — проговорила я и, вовремя вспомнив уроки Феликса, вспомнив, что инициатива всегда должна оставаться за мужчиной — даже если этот мужчина отправляет тебя против твоей воли домой, — покорно поднялась и побрела за охранником.

В дверях, страшась увидеть спину Вадима, я оглянулась: он улыбался и смотрел мне вслед. Это было моим единственным утешением. И, честно говоря, очень слабым.

У выхода из ресторана стояли Катя и Феликс. Они уже прощались. Я, можно сказать, выполнила свою задачу досрочно и теперь в сопровождении оруженосца покидала поле боя: не на щите, не под щитом, а так, налегке…

Кинув взгляд на телохранителя Вадима, Феликс изобразил изумление:

— Полина, вы куда? — воскликнул он.

— Домой! — отозвалась я почти злобно и услышала, как Катя сказала за моей спиной:

— Вот и девушка твоя обиделась!.. Иди, догоняй! Я вышла из ресторана, зная, что Феликс не станет меня догонять и разбор полетов ждет меня дома.

Телохранитель распахнул передо мной дверцу джипа, дал указания водителю, повторив слово в слово все, что сказал ему Вадим, и машина тронулась.

Я сидела на заднем сидении и с трудом сдерживала слезы. Было ясно, что затея провалилась. Я, конечно, сумела обратить на себя его внимание, но ничего, кроме сочувствия, не вызвала. Только сочувствием можно было объяснить готовность этого крутого парня доставить меня до дома. Ведь он не поехал со мною сам,, он не попросил телефона, не назначил свидания… Он, наверное, никогда не изменял своей жене… Деловой человек: умный, правильный, отутюженный. Зачем ему приключения? Зачем ему я?.. И главное — что мне теперь делать?.. Снова случайно попасться на глаза, чтобы он задумался, не судьба ли это?.. Может быть… Но задумается ли он? И когда представится такой случай? Представится ли вообще — где гарантия?.. Найти кого-нибудь другого? Но кого? И станет ли Феликс, положивший столько сил на Вадима, выстраивать новую комбинацию? Вряд ли…

Водитель, как и было приказано, проводил меня до квартиры, не проронив ни слова. В квартире я упала на матрас и наконец позволила себе расплакаться. Впрочем, плакала я недолго — хотя бы потому, что в этом не было никакого смысла. Я поднялась. Побродила по комнате. Писать не было сил, да и желания тоже… Я достала из-за батареи свою заначку — в этой квартире больше негде было прятать деньги, разве что в духовке. Пересчитала. У меня оставалось двести десять долларов.

Когда явился Феликс, отперев дверь своим ключом, я уже была почти спокойна. Только повернулась к нему спиной, чтобы он не сразу заметил опухшие от слез глаза.

Он лучезарно улыбнулся мне и сказал:

— Мои поздравления!

— С чем?.. — мрачно поинтересовалась я.

— С Вадимом.

Я знала, Феликс любил поиздеваться, и даже привыкла к его циничным шуткам и витиеватым колкостям, но сейчас это показалось мне перебором. Я резко повернулась к нему:

— Хватит издеваться!

Он удивленно поднял брови.

— Хватит, хватит, Феликс!.. Он же просто отправил меня! И все! Мы с тобой оба знаем, что это значит!..

— Ты меня удивляешь… — неожиданно мягко сказал Феликс. — А где наше хладнокровие? Где железная логика?..

Я махнула рукой и снова отвернулась от него… Разумеется, он не оставит меня в покое так просто — сначала он разотрет меня, смешает с пылью, а уже потом вышвырнет вон. Ладно. Плевать.

— Если бы он дал тебе денег на такси, — продолжал Феликс, — тогда было бы из-за чего расстраиваться… Но ведь он отправил тебя со своим личным водителем… И тот наверняка проводил тебя до квартиры…

От порыва ветра дрогнула тюль на окне. Феликс, мягко ступая, подошел ко мне. Над чашкой со свежим чаем вился легкий дымок… Все понемногу оживало, и я, кажется, тоже.

— Откуда ты знаешь? — спросила я. — Откуда ты знаешь, что водитель проводил меня до квартиры?

Феликс улыбнулся лучшей своей улыбкой — когда глаза сияют и легкие нежные морщинки делают человека родным:

— Я много чего знаю, голубушка. И много чего понимаю про эту жизнь… Так что? Водитель проводил тебя до квартиры?

— Да.

— Вот и прекрасно. — Он провел ладонью по моим волосам, и на секунду мне захотелось прижаться к нему и снова заплакать, но уже с облегчением.

Я сдержалась. Только спросила:

— И что теперь делать?

— Ждать, — ответил Феликс. — Просто ждать!.. Умеешь?

— Умею, — ответила я и, подумав, добавила: — Если знаю, что дождусь.

— Умница, — улыбнулся Феликс.

И мне мучительно захотелось, чтобы он ушел — ушел как можно быстрее, а я бы открыла его рукопись и начала писать на оборотной стороне.

Он ушел минут через двадцать, удостоверившись, что со мной все в порядке и я больше не буду плакать. Я же, в свою очередь, удостоверившись, что он сел в машину и уехал, бросилась к рукописи, ждавшей меня на подоконнике, и, торопясь, не слишком заботясь о знаках препинания, стала записывать последние события.

Потом я слонялась по квартире. Она вдруг показалась мне меньше, чем я ощущала прежде. За окном была ночь. В доме напротив еще оставались люди, которые не спали так же, как я. Но их были единицы. В течение получаса они — один за другим — покинули меня. Окна погасли. Я осталась в одиночестве. Я снова ждала.

«Хорошо ждать, если уверен, что дождешься…» — вспомнила я последние записанные мною слова и с ужасом почувствовала, как моя уверенность тает, гаснет с каждым погасшим окном. Особенно остро я ощущала это сейчас, ночью… Кто я была? В сущности, никто и ничто. Шансы, что Вадим вспомнит обо мне, стремились к нулю…

Под утро, уже засыпая, я услышала шум мотора во дворе. Измученная ожиданием, я вскочила и подбежала к открытому окну. Конечно, глупо было думать, что Вадим приедет ко мне на рассвете. Я и не думала. Просто я слишком ждала его, и каждый звук, любой голос заставляли меня вздрагивать.

За окном в пустынном, влажном от ночного дождя дворе кто-то заводил автомобиль. Я вгляделась: он был красный, как алые паруса… Разумеется, он не имел никакого отношения к Вадиму, но — господи! — должен был бы иметь. До чего же слепа и неразборчива, бывает Жизнь, или Судьба — не важно, как называть, важно другое: жизнь несется вперед впопыхах, не разбирая дороги, проскакивая мимо интересных поворотов. Сколько сюжетов не завязывается из-за этого, или завязывается, но ни к чему не приходит, или приходит, но к невыразительным каким-то концовкам…